- Веком Кали. - Я испытывала удовольствие от того, что могла цитировать "Индуистскую мифологию" с такой же легкостью, как и он. - А иногда веком железа, - добавила я. Хотя у меня больше не было менструаций, иногда в соответствующие дни я чувствовала себя как-то странно. Это что, спазмы? Или просто воспоминание о спазмах, их тень? Как бы ни называлось это чувство, я испытывала его вблизи доктора Ашока. Честно говоря, у меня всякий раз при мысли о нем ныло внутри.
- Верно, - доктор Ашок скроил вежливую улыбочку, скорее уж японскую, чем индусскую. - Но как бы он ни назывался, веку Кали предстоит длиться еще примерно сто тридцать пять тысяч лет. Следовательно… следовательно… - Доктору Ашоку так нравилось это слово, что он повторил его в третий раз: - Следовательно, мистер Келли не может быть Калки. Он - скороспелка. - Почему-то это слово тоже пришлось ему по вкусу, и он хихикал до тех пор, пока не выветрилась водка. Потом у него начался приступ кашля. Я сочувственно улыбалась, но и не думала бросаться на помощь. Это мне всегда хорошо удавалось.
- Извините, дорогая мадам Оттингер. Я не сдержался. Меня переполнили чувства, вызванные притворством вашего соотечественника.
- Но если не считать того, что Калки скоросп… явился раньше времени, - я не хотела, чтобы Ашок задохнулся, - многое из того, что он делает, кажется, соответствует легенде. - Я достала экземпляр "Индуистской мифологии". - Здесь сказано, что последней инкарнацией будет белый человек верхом на коне.
- Вы неправильно трактуете текст. - Первый раунд остался за доктором Ашоком. - Это будет человек неизвестного цвета кожи верхом на белом коне. А затем Калки вынет свой меч… - Доктор Ашок закрыл глаза. Казалось, эта перспектива несказанно радовала его. - Меч будет полыхать, как комета, порочные будут уничтожены, темная эпоха Кали подойдет к концу, и ужасный Яма - то есть смерть - будет царствовать до тех пор, пока человеческая раса не начнет новый цикл, новый золотой век, в котором брамины вновь обретут свою первоначальную власть и восстановят чистоту. Естественно, я несколько упрощаю картину для того, чтобы помочь вам в ваших… гм, исследованиях.
- Когда мне говорят то, что я уже знаю, я чувствую себя в безопасности. Спасибо, доктор Ашок, за то, что вы позволили мне испытать это ощущение. - На этот раз я не собиралась погружать ведро в колодец неискренности. И не пыталась быть вежливой. Никто не вызывал у меня таких подозрений, как доктор Ашок во время полета в Индию. Все в нем было не так. Он знал слишком много и в то же время слишком мало.
Доктор Ашок промычал несколько тактов какой-то мантры. Он изрядно осоловел.
- Возможно, - сказал он наконец, - вы хотите знать, почему я возвращаюсь в Индию.
- Я бы никогда не осмелилась задать вам такой вопрос.
- Вы слишком хорошо воспитаны. Но я скажу. - Взгляд доктора Ашока уперся в мой бюст; я затаила дыхание. - Я получил отпуск в университете. Некая федеральная служба интересуется мистером Келли. Меня попросили выяснить о нем все, что удастся.
- То есть является ли он инкарнацией Вишну?
- О небо, конечно, нет! Смешная мысль. - Он начал пожирать слишком сухие, слишком соленые орешки, которыми кормят только на коммерческих авиалиниях. - Я ни на секунду не верю в это. Давайте будем соблюдать логику. Вишну никогда не вернулся бы в облике белого человека. - Голос доктора Ашока изобиловал эмоциями (выражение Г. В. Вейса). Я едва не изменила свою манеру поведения, едва не прониклась сочувствием, представив себе, как доктор Ашок пытается нанять такси в Атланте. Впрочем, даже мысль о том, что он мог стать жертвой расизма, не примирила меня с этим человеком.
- Если бы Вишну вернулся, он был бы брамином, как я. Нет. Нет! - истерически расхохотался доктор Ашок. - Я не Калки!
- Я и не думала этого. У вас нет белого коня, - рискнула я пошутить. Может быть, ему приходилось ездить в задней части автобуса? Пользоваться туалетами с табличкой "Для цветных"?
Но доктор Ашок не слушал.
- Индуизмом в корыстных и, возможно, преступных целях воспользовался бывший американский солдат, по уши увязший в торговле наркотиками!
- Он торгует наркотиками? - Вот это новость! Я была совершенно убеждена, что ашрам Калки на бульваре Санта-Моники чист как стеклышко. Поскольку я сама вообще ничего не курю, достаточно было бы малейшего запаха, чтобы мои внутренние колокола забили тревогу.
- Он торгует ганжой. Так в Непале называют гашиш. Кроме того, кокаином, опиумом и белым героином… намного более сильным, чем мексиканский героин, широко известный под названием "бурый сахар". В конце концов, ваш мистер Келли…
- Не мой, доктор Ашок.
- …начал свою карьеру в медицинских частях американской армии, воевавшей во Вьетнаме, а известно, что эти части стали рассадником будущих торговцев наркотиками.
- Не кажется ли вам, что это подмена понятий? - С самого начала я не принимала доктора Ашока всерьез. Если продолжать аналогию с колоколами, он фальшивил. Но я не могла заставить его отвечать на вопросы и приводить доказательства. Наоборот, он задавал риторические вопросы мне, причем самые худшие.
- Почему этот омерзительный мистер Келли вылез на поверхность именно сейчас? Где он был в этот темный период с шестьдесят восьмого года до настоящего времени? Вы знаете, что почти за четыре года до того, как ваша победоносная армия с триумфом возвратилась из Вьетнама, следуя за знаменем Великой Американской Республики, которое с величайшим уважением нес хитрый дипломат и патриот на все времена посол Мартин, сержант Келли, специалист высшего, пятого класса, исчез в джунглях? Уверены ли вы, что после восьми лет, проведенных в пустыне, как об этом было бы написано в вашей умной священной книге…
- Не моей священной книге, доктор Ашок. Мой герой - Паскаль, а не Иисус.
Но доктора Ашока не интересовали чужие слова. Он был из породы глухарей.
- …тоже хорошей книге! - На губах доктора Ашока расцвела мечтательная, искренняя улыбка. Как я поняла, эта улыбка относилась не к паскалевским "Pensées", а к недоброй памяти Новому Завету. - Как бы там ни было, в один прекрасный день ваш Келли - теперь мистер Келли - появился в Катманду, в чайном домике "Голубая луна", и заявил ошалевшим посетителям, что он Калки. Дорогая мадам Оттингер, я спрашиваю вас - почему?
Этот риторический вопрос заставил меня дать ответ, который просился сам собой:
- Рехнулся?
Видимо, доктору Ашоку послышалось "орехов" - протянул мне последний пакетик с сухими солеными орешками.
- Нет. Я имела в виду, что он сумасшедший.
Доктор Ашок убрал пакетик. Вдруг я поняла, что его волнистые седые волосы - это всего-навсего парик, и вспомнила, что мужчины более тщеславны, чем женщины. Для нас внешность - средство выживания. Для них - средство сделать карьеру. Почему я была так шокирована, когда прочитала, что Джон Уэйн сделал подтяжку? Впрочем, какой смысл сейчас задавать риторические вопросы в стиле доктора Ашока? Смешно…
- Святые безумцы известны с давних времен, так что вполне возможно, что он сумасшедший. Но важнее другое, моя дорогая леди: с какой целью он это сделал и кому это выгодно?
Наступила долгая пауза. Он смотрел на меня. Золотые глаза сузились. Нет, не сузились. Я снова впадаю в вейсизм. Когда доктор Ашок хотел силой привлечь ваше внимание, он моргал. Сейчас его глаза были круглыми, как испанские золотые дублоны, в прошлом году найденные двумя любителями серфинга к северу от Транкас. Потом дублоны оказались поддельными. Но любители серфинга были настоящими.
Мне пришлось вставить в его монолог пару фраз.
- Поскольку я не имею об этом представления, какой смысл спрашивать? - Я хмыкнула.
- Кто больше всего похож на этого псевдо-Калки?
- Настоящий Калки. - Ответ показался мне удачным. Я видела, что начинаю действовать доктору Ашоку на нервы почти так же, как он действовал на нервы мне.
- Настоящий Калки появится в будущем, через тысячи лет. Они разделены стеной времени. "Есть что-то любящее стены", как когда-то писал ваш великий поэт Эдгар Но. - Доктор Ашок явно страдал слабой формой метафазиса. Он непроизвольно менял местами слоги и буквы. Я с трудом догадалась, что он имел в виду Эдгара По. - Нет, я считаю вашего мистера Келли пешкой в политической игре…
- Минуту назад вы обвиняли его в торговле наркотиками.
- Одно другому не мешает! - Доктор Ашок хлопнул в ладоши. - Теперь мы начинаем видеть общую картину. Допустим, некое государство хочет совершить подкоп под Запад. Самый лучший способ добиться своего - это развратить и ослабить противника с помощью наркотиков. И предложить им фальшивую религию, которая говорит, что вот-вот начнется конец света. В конце концов, кто пошел бы служить в ваши доблестные вооруженные силы, если бы находился в невменяемом состоянии?
- По-моему, в нашу армию только такие и идут, - буркнула я. Будучи летчиком-испытателем, я почти десять лет работала с представителями Военно-воздушных сил и была уверена, что Соединенные Штаты не могут выиграть никакую войну. Американскую армию губили алкоголизм и некомпетентность. К счастью, русские находились в таком же положении. Кое-кто понимал, что равновесие между Востоком и Западом последние тридцать лет поддерживается благодаря не ядерному оружию, а водке и виски. Можно не говорить, что я не собиралась делиться этим соображением со штатским в волнистом седом парике.