Однако, когда на следующий день Ли Сюэлянь пришла за Ли Инъюном, его жена сказала, что ночью тот отправился на тракторе в провинцию Шаньдун за хлопком. "Ведь договорились с ним, что пойдем убивать, какой еще хлопок? Почему-то раньше он в другую провинцию за хлопком не отправлялся, с чего это вдруг сейчас понадобилось? Ясное дело - слинял". Ли Сюэлянь вздохнула. Ей стало понятно, что в Ли Инъюне, вопреки его имени, нет ни капли отваги. а еще ей стало понятно, что выражение: "На тигра иди с родным братом, а на бой зови отца с сыном!" - не более, чем пустые слова.
Размышляя о помощнике для убийства, Ли Сюэлянь вспомнила о забойщике Лао Ху из их села Гуайваньчжэнь. Красномордый детина Лао Ху каждый день спозаранку забивал свиней и, едва светало, вез свеженину на рынок. Его лавка просто ломилась от мяса: оно и лежало, и висело повсюду. Даже в корзине под прилавком лежали свиные головы и требуха. Ли Сюэлянь ходила за мясом к Лао Ху. Тот метким ударом отрезал для нее от свиной туши нужный кусок или вытягивал из-под прилавка свиные кишки и бросал к ней в корзину. Но делал он все это с определенным расчетом, одаривая Ли Сюэлянь похотливым взглядом и обращаясь к ней не иначе как "Сокровище". Иной раз он выходил из-за прилавка и начинал в открытую заигрывать с Ли Сюэлянь, которая в ответ на приставания награждала его бранью. Итак, оказавшись на рынке перед лавкой Лао Ху, Ли Сюэлянь завела разговор:
- Лао Ху, отойдем в сторонку, у меня к тебе одно дело.
Недоверчиво посмотрев на нее, Лао Ху на секунду задумался, потом отложил тесак и прошел на пустырь за рынком. Там стояла заброшенная мельница, в нее они и зашли.
Ли Сюэлянь начала издалека:
- Как тебе кажется, Лао Ху, что у нас с тобой за отношения?
Глаза Лао Ху заблестели:
- Да все здорово, Сокровище, когда я тебе не угождал?
- Тогда я попрошу тебя об одолжении.
- О каком?
Усвоив урок после общения с младшим братом Ли Инъюном, Ли Сюэлянь вместо разговора об убийстве повела речь с Лао Ху по-другому:
- Я позову Цинь Юйхэ, а ты поможешь мне его придержать, пока я его как следует не отделаю.
Лао Ху знал о неладах между Ли Сюэлянь и Цинь Юйхэ. Для него такая просьба труда не составляла, и он с готовностью ответил:
- Слышал я про вас, Цинь Юйхэ - гад еще тот, - и тут же добавил: - Да я не то что подержать его могу, я и сам морду готов ему набить. Единственное, что меня волнует, это что я получу взамен?
- Поможешь мне его отделать, я с тобой пересплю.
Лао Ху просиял и, приблизившись вплотную к Ли Сюэлянь, стал лапать ее руками:
- Сокровище, да за такое я не то что отделать, убить помогу.
Ли Сюэлянь отпихнула его:
- Убивать не нужно.
Лао Ху снова придвинулся ближе:
- Ну хорошо, тогда просто устроим ему взбучку. Давай сначала сделаем свои дела, а потом пойдем управляться с Цинь Юйхэ.
Ли Сюэлянь снова резко оттолкнула Лао Ху:
- Сначала с ним расправимся, а потом сделаем свои дела.
Направившись к выходу, Ли Сюэлянь бросила:
- А нет, так нет.
Лао Ху поспешил догнать Ли Сюэлянь:
- Сокровище, не стоит переживать, будь по-твоему: сначала побьем, а потом свои дела сделаем. - и тут же предупредил: - Только не забирай свои слова обратно.
Ли Сюэлянь резко остановилась:
- Я от своих слов не отказываюсь.
Лао Ху радостно хлопнул себя в грудь:
- Когда же требуется идти? Для меня - чем раньше, тем лучше.
- Завтра. а сегодня я найду Цинь Юйхэ и договорюсь с ним о встрече.
В тот же день после обеда Ли Сюэлянь отправилась в уездный центр, а точнее в его западную часть, где находился завод химических удобрений, чтобы назначить Цинь Юйхэ встречу. Она прибыла туда с двухмесячной малышкой на руках. Под предлогом, что завтра нужно явиться в сельсовет и обсудить вопрос об алиментах, она решила заманить его в село. Над заводом возвышалось около десяти труб, которые, пыхтя, выбрасывали в воздух белые клубы дыма. Пройдясь по заводу, Ли Сюэлянь от рабочих узнала, что Цинь Юйхэ повез на фуре удобрения в провинцию Хэйлунцзян и будет отсутствовать не меньше десяти-пятнадцати дней. Было совершенно ясно, что Цинь Юйхэ, в точности как и младший брат Ли Сюэлянь, от нее ускользнул. Путь в Хэйлунцзян лежал через четыре-пять провинций. к тому же Цинь Юйхэ не стоял на месте, а постоянно удалялся от нее. Похоже, убить человека бывает легче, чем сначала найти его. Ну что ж, пусть поживет еще десять-пятнадцать дней. Ли Сюэлянь едва сдерживала свой гнев. и не только его. Выйдя за ворота завода, она почувствовала, что еще чуть-чуть и обмочится. Прямо на выходе стоял платный туалет, в котором за два мао можно было справить нужду. за уборной присматривала женщина средних лет с завивкой наподобие гнезда. Ли Сюэлянь сунула ей мелочь, а заодно свое дитя, и направилась опорожнять мочевой пузырь. Освободившееся пространство внутри тут же заполнила ее разбухающая злость. Выйдя из кабинки и заметив, что дочь на руках женщины заходится в плаче, Ли Сюэлянь дала девочке подзатыльник.
- Все из-за тебя, отродье, родилась на мою голову.
Собственно, весь конфликт между Ли Сюэлянь и Цинь Юйхэ случился из-за этого ребенка. Супруги восемь лет прожили вместе, на второй год после женитьбы у них родился сын, которому на настоящий момент исполнилось семь лет. а прошлой весной Ли Сюэлянь обнаружила, что снова беременна. Она и сама не поняла, как это случилось. Просчитавшись в днях, она пошла Цинь Юйхэ на уступку, позволив обойтись без презерватива. Тот насладился ощущениями, а она вот забеременела. Но закон запрещал иметь второго ребенка. Если бы Цинь Юйхэ был крестьянином, они бы отделались штрафом в несколько тысяч и смогли бы оставить ребенка. Но поскольку тот работал на заводе, кроме штрафа, его могли и уволить, тогда все его десять с лишним лет труда пошли бы прахом. Супруги отправились в клинику на аборт. Ли Сюэлянь, которая уже два месяца носила под сердцем дитя и при этом ничего не замечала, в операционной стянула штаны, забралась на кресло, раздвинула ноги и вдруг почувствовала в животе шевеление. Она тут же сомкнула ноги, спрыгнула с кресла и оделась. Врач решил, что ей понадобилось отойти в туалет. Кто же думал, что, выйдя из операционной, она направится прямо к выходу? Нагнавший ее Цинь Юйхэ попытался ее остановить:
- Ты куда? Тебе же все обезболят, ты ничего не почувствуешь.
- Здесь много народу, вернемся домой, объясню.
Всю дорогу они молчали. Сев на рейсовый автобус до своего села, что располагалось в двадцати километрах, они вернулись домой. Ли Сюэлянь первым делом направилась в коровник, где два дня назад отелилась их корова. Маленький теленок, протиснувшись у матери между ног, пристроился к ее вымени. Сама корова уже проголодалась и, увидев Ли Сюэлянь, звучно замычала. Ли Сюэлянь тут же подбросила ей сена. Подоспевший в коровник Цинь Юйхэ спросил жену:
- Что ты все-таки задумала?
- Меня сегодня ребенок толкнул ножкой, я должна его родить.
- Это невозможно. Если родишь, меня тут же уволят.
- Надо подумать, как можно и ребенка родить, и тебя оставить на работе.
- Да невозможно такое.
- А мы разведемся, - твердо отрезала Ли Сюэлянь.
Цинь Юйхэ так и обомлел:
- Что ты имеешь в виду?
- Точно так же в свое время поступил Чжао Паровоз. Если мы разведемся, всякие отношения между нами окажутся прерванными. Я рожу ребенка, и он станет принадлежать мне одной, тебя это касаться никак не будет. Сын останется с тобой, а новорожденный - со мной, каждому по одному ребенку, разве так мы нарушим закон о рождаемости?
Какое-то время Цинь Юйхэ молчал. Наконец, почесав в затылке, он изрек:
- Идея-то хорошая, но не можем же мы из-за ребенка взять и развестись?
- А мы сделаем, как Чжао Паровоз. Подождем, пока ребенка пропишут, и снова поженимся. Поскольку ребенок у нас родился в разводе, то при воссоединении у каждого окажется по одному законному ребенку. Ведь нигде не прописано, что нельзя жениться людям с детьми. Таким только после женитьбы нельзя детей заводить.
Цинь Юйхэ снова почесал в затылке, поразмыслил и невольно проникся уважением к Чжао Паровозу:
- А этот Чжао - ловкач еще тот, надо же до такого додуматься. Кем он, интересно, работает?
- Ветеринаром в городе.
- Ему бы не ветеринаром работать, а в Пекин ехать планом рождаемости управлять, он бы там все дыры подлатал, - сказал Цинь Юйхэ и, внимательно оценив Ли Сюэлянь, добавил: - а ты, оказывается, в себе не только дитя носить горазда, но и хитрые замыслы, недооценивал я тебя раньше.