Глава 13
Единственной, кто почувствовал что-то неладное, происходящее с Танькой - как ни странно, оказалась Настя.
Настя приступила к расспросам - по-хирургически.
- Говори, что с тобой? - приступила Настя к операции как-то вечером, когда осталась с Танькой дома вдвоём. - Ты на себя стала не похожа, Танька!
- Ничего не случилось.
- Говори, я же все понимаю.
- Как это ты понимаешь?
- По косвенным признакам.
- По каким?
- Танька, ты поссорилась с ним?
Тут уже Танька не могла молчать. Прямые вопросы всегда ставили её в тупик.
- Угу, - сказала Танька.
Потом она помолчала ещё немного, и сказала просто, без прикрас:
- Изгнана была с позором, как уличная девка. И мой любимый меня не защитил. А его родители отказали мне от дома. Не парой я их сыну оказалась. Заподозрили меня, что я на их квартиру претендую. Вот так.
- А он?
- Я же говорю тебе. Не защитил.
- Жаль. Только ты не жалей о нём. Он - и мизинца твоего не стоит. Подожди, он ещё придёт к тебе, и просить будет, чтобы ты вернулась.
- Чего мне ждать… Я ведь люблю его…любила.
Танька не заплакала. Просто голову опустила и сидела так, не двигаясь. И Настя подошла к ней и обняла.
И так они сидели вместе, на кровати у Таньки. В комнате было тихо, и только лёгкий ветерок раннего лета раздувал занавеску в открытом окне.
Нет, не обошлось без "несчастных любвей", не обошлось.
Хорошо, что сессия уже заканчивалась. Впереди было лето. А семье Поливиных предстояла разлука.
Блеск лейтенантского бала отсиял, как призрачный свет белой ночи.
Серёжка с Наташкой поехали на родину, в отпуск. Костик отправился к бабушке, в Вологду.
Раиска, едва оправившись от "несчастной любви", поехала к себе, под Одессу, на Чёрное море. Горе топить в море, так сказать.
А Макарова, Ипатьева и Кулешова - собирались на практику, положенную после четвёртого Курса.
На первую врачебную практику.
Настина же любовь так и осталась незаконченной, неопределённой. Танцы на балу, белые ночи… Так, блеск один. Может, и готова была Настя услышать от Костика какие-то "главные", какие-то нужные слова. Ждала Настя…
Ждала-ждала, да не дождалась. Не решился Костик - не сказал ничего. Как тут поймёшь, почему. То ли смелости не хватило, то ли любви.
Два года - срок немалый. И в первом, и во втором случае - тяжело решиться на что-нибудь… После двух-то свиданий…
"Значит, нет. Всё правильно, так и должно быть. Ничего не получится у меня с этой любовью. Разве что-нибудь хорошее может быть у меня? Нет. Нет".
Горько было Насте. Эх, как горько! Настя свернула свою любимую чёрную кофту и положила её в сумку. Она собирала вещи, чтобы ехать на практику.
"Лучше было бы - и не начинать. И не чувствовать ничего, чтобы потом не плакать", - Настя задёрнула молнию на сумке.
Тут поневоле зауважаешь Поливиных - и Наташку, и Серёжку. И любовь у них крепкая, такая, что разлуки не боится.
Смотрите, смотрите девчонки, на подругу свою, на любовь её. Только завидовать не надо.
А то Зинка Ипатьева, бедная, ходит уже, как тень. Все глаза выплакала, провожая Серёжку. И не подойти ей к нему, не обнять…
Нет уж, надо лучше подумать, как практику проходить!
Часть II
Глава 1
Пролетела и практика, да и лето промчалось так быстро, как умеет мчаться только лето.
Загорелая Раиска еле-еле дотащила до общаги неподъёмную корзину с персиками, виноградом и огромными, лоснящимися, розовыми одесскими помидорами.
Танька Макарова с мамиными пирогами, Зинка Ипатьева с мапиновым вареньем, и Наташка Поливина с северморским копчёным палтусом.
А Настя? Настя не привезла с собой ничего особенного, и поэтому сбегала в магазин за белым сухим вином.
Вы пробовали когда-нибудь такую рыбу - копчёного палтуса? Нет, не стану я говорить, что сейчас палтус не тот, или коптят не так.
Однако тот самый палтус, нарезанный тонкими ломтиками, вприкуску с одесской розовой помидориной… Нет в мире вкуснее - ничего.
Разве что пироги с черникой. Чуть примятые с дороги, пироги следует запивать крепким чаем, с малиновым вареньем. Даже не вареньем, а просто - с малиной, перетёртой с сахаром. Живой, спелой малиной…
Вкус молодости… Где ты?..
И побежала студенческая жизнь, как и прежде. Пятый курс - уже клиники, клиники. Соберутся девчонки за ужином, да за книги.
Настя - та в хирургию к себе, можно сказать, через день. Прооперировала и первую грыжу. И несколько аппендэктомий сделала.
И - никакой тебе любви, никаких свиданий.
Как-то вечером, во время ужина, стук в дверь раздался.
- Кого это там несёт, на жареную картошку? - отозвалась Макарова, и открыла двери. На пороге стоял Димка.
- Здравствуйте, милые девушки!
- Здравствуй, коли не шутишь! - ответила за всех Зинка.
- Дайте попить, а то так есть хочется…
- Что переночевать не пустим! - Поливина с интересом смотрела на Димку со своего места.
- Раечка, ты что, обижаешься на меня?
Димка говорил таким сладким голоском, почти ангельским.
- Ты уж извини меня, извини! Это мне вино тогда в голову ударило!
Раиска, честно сказать, уже не обижалась. Лето, море и песок сделали своё дело. Конечно, красивым был Димка, но влюблённость у Раиски прошла. Почти прошла.
А так, поболтать… Почему бы и нет? И Раиска дала добро.
- Доктор на больных не обижается, - сказала Раиска.
- Обещаю выздороветь! - отпарировал Димка.
- Ладно уж, садись! - сказала и Макарова. - Давай, Настя тарелку.
- За мир между народами! - и Димка вытащил из-под куртки бутылку вина.
- Вот это - правильно!
- За мир - обязательно! - поддались девчонки.
Так Димка снова пришёл в эту комнату, и стал приходить часто, часто.
Сначала никто не мог понять, к кому же приходит Димка. Приходит - и сидит, и болтает, и анекдоты рассказывает. Иногда и с гитарой придёт, вечерком.
Раиска сначала думала, что Димка снова к ней приходит. Но это было не так. Никаких шагов к новому сближению с Раиской Димка не предпринимал.
Раиска же и узнала первая, к кому приходит Димка. Поняла - и ужаснулась. Сначала пыталась тайну сохранить, но хранить что-либо вообще было не в Раискином характере.
Раиска бросилась к Макаровой. Конечно, к кому же ещё?
Глава 2
- Танька, Танька! Подожди, не убегай. - Раиска ухватила уходящую Макарову за рукав.
- Что такое?
- Я не знаю, как и сказать тебе. Короче, мне кажется, я кажется знаю к кому Димка ходит.
- Ну?
- К Наташке нашей… Поливиной…
- Не может быть!
- Я пришла раньше, чем обычно. С лекции по терапии ушла, у меня голова болела.
- Ну?
- А Наташка с Димкой на её кровати сидят.
- Ну и что?
- В обнимку, в обнимку сидят! Обнимаются, понимаешь? Я вошла, а они отпрянули друг от друга, как ошпаренные!
- Ты ничего не путаешь?
- Честное слово.
Макарова уже никуда не бежала. Она вернулась, и присела на свою кровать.
- Что делать будем? - спросила Раиска.
- А что делать? Подождём…
- Чего ждать? Может, ты с ней поговоришь? Тебя-то она послушает больше, чем меня.
- Подождём. Если Наташка сама не передумает, всё равно это дело проявится. Не скроешь такого. А вот девчонкам давай не говорить пока.
Макарова оказалась права. Всё чаще стали появляться вместе Наташка и Димка.
Настя, хоть и мало дома была, тоже быстро поняла ситуацию. И решила переговорить с Макаровой. С кем же ещё…
- Что делать будем? - спросила Настя. - Что, будем сидеть, и смотреть?
- Это ты о чём?
- О том самом. О Поливиной.
- Ты знаешь?
- Я не слепая.
- А Зинка знает, как ты думаешь?
- Думаю, что нет. Я думаю, что она просто предположить такого не может. Я так думаю - мы с тобой должны с Наташкой поговорить. Без Зинки и без Раиски.
- А если она нас не послушает, тогда уже…
- Тогда уже - видно будет.
Застать Наташку одну, без Зинки и без Димки - было сложно, но можно. Момент был найден в Зинкино дежурство по кухне, когда та отправилась за покупками.
Наташка прихорашивалась у зеркала. Тоже уходить собиралась.
- Наташка, мы с тобой поговорить хотим, - начала Макарова.
- О чём это - так таинственно?
- А ты не догадываешься?
- А какое ваше дело? - Наташка резко обернулась к ним от зеркала, держа в руках флакончик с духами. - Какое ваше дело, а?
- Конечно, это твоё дело…
- Девчонки, девчонки, я всё понимаю, что вы мне хотите сказать. Но это - правда моё дело.
- А Серёжка? Как ты можешь? Он там, на севере, где-то на корабле…
- Серёжка! Что вы понимаете в семейной жизни? Вы? Вы же старые девы! Синие вы чулки, вот вы кто! А лезете…
- Наташка…
- А что, нет? Вам уже больше двадцати. Серёжка… Да, Серёжка! - Наташка как бы входила в раж. - Да, я за него вышла, это точно. Но… Я только с Димкой поняла, как может быть…
- А как же ты с Серёжкой будешь? Что делать будешь? Разводиться, что ли?
- Разводиться? Да нет, пока не буду. Просто - поживу, как есть. А потом - видно будет.
- Ну, ты даёшь!
- А вы, девчонки, если вы подруги настоящие, то молчать будете.
- Мы и так молчим. Раиска тоже знает.
- А Зинка?
Зинка Наташку тревожила. Слишком давно они были вместе. Не была Наташка уверена в том, как Зинка поступит.