Отвертка
Лялька "заначивала" недопитые водочные бутылки. Благо пополнение приходило регулярно. Прятала во вместительные недра рояля. Потому что ночи в одиночестве были невыносимы. Пока вокруг шумели гости - все вроде было хорошо. А вот если никто не оставался на ночные бдения, то такая черная тоска охватывала Ляльку - хоть волком вой! И она - выла! Закусит подушку, чтоб Митюху не потревожить, и скулит, как больной щенок. Отскулив, кралась к роялю - за "заначкой", находила в кухне опивки сока, смешивала, и получалась полюбившаяся ей "отвертка". "Отвертка" прибивала как подушкой. Притупляла чувство жалости к себе. А после третьей порции и веселила. И вселяла надежды. И начинались грезы о том, как когда-нибудь все изменится и будет хорошо. Вот тогда получалось, наконец, уснуть. Незаметно как-то так вышло, что стала прикладываться Лялька к "отвертке" почитай каждую ночь, когда не было гостей. А если гости были, то выпивала то же, что и они, а потом иной раз догонялась "отверткой". Митюха крепился. Он старался не лезть в чужие дела. Он считал, что "каждому по делам его." и вообще - "меньше знаешь - крепче спишь". Так протянулось целое лето.
Но однажды все же Митюха не выдержал. Накануне Малыш долго ссорился со Стаськой. Она засобиралась уходить, а захмелевший Малыш стал хватать ее за руки и требовать объяснений, где она все время пропадает.
Компания никак не реагировала на эти разборки - привыкли уже давно. Каждый знал, что нечего Стаську трогать, если она куда-то собралась - все равно уйдет. И Малыш это знал доподлинно, но тупо и упорно старался ее остановить. Стаська вцепилась руками в ручку двери. Малыш начал тянуть ее обратно. Потом пытался отлеплять ее пальцы, как это делают маленькие дети. В результате Стаська врезала ему кулаком в челюсть и, рыдая, умчалась словно вихрь. Малыш помрачнел, схватил бутылку водки и стал злобно хлебать из горла. А Лялька, конечно, влезла под горячую руку. Решила вызвать его на откровенный разговор. Ну и, разумеется, Малыш с криком: "Да отстаньте вы все!" - вымелся в коридор и хрястнул входной дверью так, что задребезжали стаканы в буфете.
Митюха только головой покачал. А Лялька принялась навязчиво флиртовать со всеми присутствующими. Но вялые нынче были мужички! Третий день пили водку с портвейном, а от такого сочетания, известно, на подвиги-то не тянет. Им бы поспать, и чтоб не кантовали. Так и разбрелись, когда спиртное закончилось.
А Митюхе не спалось. Он слышал этот жалобный скулеж в гостиной, потом шарканье, стук рояльной крышки. Далее - топ-топ - в кухню, там возня в поисках запивки. Ну и так далее. В большой квартире ночью звуки разносились далеко. Гораздо дальше, чем могла себе Лялька представить. Митюха слышал звяканье стекла. Ему мучительно захотелось еще выпить. Нет, нажраться! Потому что снова - накатывало. На такие экстренные случаи Митюха тоже имел домашнюю заготовочку. В тумбочке у кровати всегда хранилась бутылка спирта. При желании из него немедленно можно было сконструировать водку с целью оказания скорой помощи психически травмированным.
Лялька услышала, как Митюха ходит по коридору, и затаилась. В какой-то момент ей показалось, что уже можно вытаскивать недопитый стакан из-под кровати. Но вдруг дверь отворилась и на пороге возник сам хозяин. Лялька застыла нелепо - сидя на кровати, голая, лишь обернутая простыней, и со стаканом в руках. Она открыла было рот, придумывая на ходу нелепые оправдания, но Митюха опередил ее.
- Давай-ка треснем! - предложил он, показывая графин с разведенным спиртом.
- Давай, - смущаясь, ответила Лялька.
Запивку набодяжили из старого засохшего варенья.
Первую и вторую пили молча.
Потом Ляльку прорвало:
- Почему Малыш - такая сволочь, а?
- А с чего ты это взяла?
- Все время вокруг него бабы!
- Ну, сама понимаешь, он человек публичный. Музыкант, все время на виду.
- Он за всеми юбками гоняется, ни одной не пропускает!
- Так и твою он не пропустил. И, честно говоря, я не помню случая, чтобы он так долго с кем-то был постоянно, как с тобой. Другая давно бы уже вылетела отсюда.
- Ага, а Стасенька ваша ненаглядная? И что только мужики в ней находят? - повторила она запомнившиеся ей слова Аделаиды.
- А вот Стаську не трожь, не твоего ума это дело, детка.
- Не моего, да уж! Все тут такие умные, как я погляжу. - Лялька начинала заводиться. - Если она ему сестра, как тут все говорят, то почему тогда.
- Ладно, слушай. Никому не говорил, но тут, я вижу, такое дело. Но смотри, не смей проболтаться, иначе я сам тебя отсюда выставлю, поняла? - перебил ее Митюха.
Лялька обиженно засопела. Митюха налил по новой порции спиртного и медленно заговорил:
- Я еще маму ее знал. Таких женщин на весь Советский Союз с сотню было, не больше. В "Интуристе" она работала, в высокой должности. Ты еще и не родилась, когда это все происходило, но постараюсь объяснить. Большими деньгами ворочала. Валютой. А тогда за это - пятнаху с конфискацией огрести можно было. То есть - считай, помрешь в тюряге, а имущество твое все в пользу государства уйдет. Большого искусства те дела требовали. Это сейчас на каждом углу обменники, а тогда, кроме рубля, никаких денег не имел права в руках держать советский человек. Но, повторяю, Стаськина мать великая женщина была. Связей - пол России. Умела и жить хорошо и не высовываться. Отправит Стаську на отдых в Болгарию, а на руках справочка - доктор прописал именно тот курорт с лечебной грязью, ребенок у меня болезненный. Ну и все в таком духе - путевки в Дагомыс, специальные наборы к праздникам. Антиквариат в квартире - так, вроде, бабушка двоюродная наследство оставила. Пятикомнатная в центре - по тем временам была у них, а не придерешься. Три бабушки и две тетки прописаны. А мать Малыша замом была у нее. Соображаешь? Выросли ребята в одной песочнице. В "Артек" - вместе, во фрацузскую школу - вместе, на море - вместе. Мамашки их с няней отправляли, которая якобы тетя им была. А сами отдыхать ездили без деток. Незамужние обе были, то есть - разведенки. Тетки красивые, умные, одеты с иголочки, денег - редко у какого мужика столько есть. Вот и отрывались на курортах. А однажды летели с югов, и - разбился самолет-то! В те времена не афишировали этого. Сейчас вот каждый день по телеку о катастрофах трубят. А тогда - замяли по-тихому, и все. Стаське и Малышу тогда по девятнадцать лет было. Стасендра, правда, замужем уже была и с младенцем. А Малыш - нет, он сам хотел на ней жениться, а она его только другом считала, всерьез не воспринимала. Кстати, Малышом она прозвала его, потому как с пеленок поручали ей за ним присматривать… Так вот, когда это случилось, ну, катастрофа с самолетом, Стаська с молодым мужем и ребенком на даче отдыхали. Дача, как сейчас помню, шикарная у них была, совсем близко от города, двухэтажная, хорошо обставленная и даже с телефоном. Да. Выпивали изрядно мы на этой дачке, пока Стаська не родила. Мама ее, царство ей небесное, веселая женщина была, гостеприимная… В общем, Малыш первый узнал о трагедии. Сразу Стаське позвонил на дачу, и нет чтобы не ей самой, а мужу ее сообщить, так этот истерик, не желая с соперником общаться, взял и вывалил всё как есть. А у Стаськи уже тогда машина была - "волга" белая, и водила она прилично. На маму, конечно, оформленная. Мать свою Стасендра любила больше, чем себя, сколько их помню - ласковей дочери сроду не видал. Схватила она ребенка и, не слушая никаких возражений мужа своего, посадила их в машину и погнала в город.
На этих словах Митюха сник. Закурил и разлил по стаканам. Долго глядел в одну точку, глубоко затягиваясь. Лялька боялась нарушить затянувшееся зловещее молчание, потому как уже догадывалась, что услышит далее.
- Ну да, - словно угадав ее мысли, вдруг заговорил Митюха. - Убрались они на повороте. Дождливо было, дорога скользкая. Машина - всмятку, муж, ребенок - насмерть. Хорошо, трасса людная, быстро их обнаружили и "скорую" вызвали. А Стаська в реанимацию попала.
Похоронили без нее, да и хоронить-то нечего было, пустые гробы в землю опустили. От Малыша, правда, тоже проку мало было. Он запил тогда впервые серьезно. Три недели в сознание не приходил. И веришь ли, как такое может быть, но очнулись они почитай в один день. Я Стаську из больницы забрал и сюда привез, нельзя было без присмотра оставлять. А Малыш приехал через два дня. И говорит: "Пришли ко мне".
- Что значит - "пришли"? - подала голос совершенно прибитая рассказом Лялька.
- Молодая ты еще, чучундра! - Митюха криво улыбнулся. - Пришли имущество описывать. На рабочие места погибших многие претендовали. Ну и давай письма писать обличительные, мол, раскрывать помогаем экономические преступления. А органам нашим только того и надо. Малыш-то даже не пикнул. Никакого сопротивления не оказал. Так и жил у меня, пока все имущество не вывезли. А потом и ордер на квартирку показали - а там уж и новый владелец указан.
- А где ж Малыш сейчас живет? - воскликнула Лялька. - У него что, дома нет?
- Ну, прописан-то он сейчас у отца своего, а тот запойный пьяница. У него "однушка" на выселках. Так что, сама понимаешь, там особо не разгуляешься. Вот наш Малыхан по Городу и кочует. Приедет на новое место и говорит: "Здесь я буду жить три дня". А потом и живет, пока не выпрут. Мог бы и тут пожить, но не может он на одном месте, такой уж характер. Чистый "дистроер", а не человек. "Само-разрушитель", иначе говоря, - добавил он, предваряя Лялькин вопрос.
Некоторое время пили молча. Затем Митюха вновь заговорил: