Рассказ Олега Емельянова о том, как он бежал из СССР
- Родился я в Вологде, в семье военного. Путешествовали вместе с отцом - куда его посылала служба, ехали и мы. Какое-то время довелось жить в Восточной Германии; мотало нас и по российским городам. А последние годы - собственно, большую часть моей жизни - провели мы в Солнечногорске. Там я кончил школу, учился в техникуме, институте. Ни того, ни другого не закончил… в общем, по разным причинам. Но все же пару лет проработал на инженерной должности в "почтовом ящике". Вот в этот период и начались мои разногласия с советской властью.
И мысли, бродившие во мне не первый год, - что вот, мол, хорошо бы пожить где-то в другой стране, ну, Швеции, например (меня почему-то всегда тянуло именно в Швецию), сменились чувством необходимости выезда из СССР - любой ценой, любым способом. Шел тогда 1982 год…
Из размышлений вслух
Очень, очень крепка была моя решимость уехать. (Ни разу в нашей беседе не употребил Олег слов "убежать", "побег", именно "отъездом" называет он свой путь на Запад. А саму дорогу - "путешествием".) Вряд ли это можно объяснить коротко. Ну, прежде всего я решительно не согласен с лживой и порочной советской системой. Конечно, я не могу сказать, что я родился с такими взглядами. Был в комсомоле, даже считался активным его членом. Но когда соприкоснулся с жизнью, с производством… Или вот армейская служба. Служил я в Скопино, в Рязанской области. Рассказывать об этом периоде жизни - отдельная история. Но гвардейская часть, в которой я служил, скорее напоминала сборище пиратов. "Защитники родины"!..
Сначала казалось, что сделать это не так уж сложно - вот у нас в Солнечногорске на военных курсах "Выстрел" иностранцев великое множество - правда, преимущественно из Восточной Европы и Африки. Жениться на студентке - и вопрос решен. Или на еврейке. Или просто пойти в эту контору… (Олег не сразу вспоминает название ОВИР) и подать прошение о выезде. Потом понял - вряд ли это реально, никто меня таким способом не выпустит. Никогда…
И Олег стал думать о побеге. И не просто думать, но обстоятельно готовиться. Сначала была мысль - уйти по суше. В Финляндию, он знал, бежать не следует: финны возвращают перебежчиков - это общеизвестно. Есть небольшой отрезок границы с Норвегией. И с Турцией тоже. Но поскольку протяженность их невелика, скорее всего, они очень хорошо контр олируются…
Как-то в поезде Олег случайно услышал рассказ женщины о том, как часты попытки уйти через тундру и что обычно все эти попытки завершаются поимкой беглецов. "Там все хорошо просматривается, - рассказывала женщина, - а сверху - вертолетная слежка. Иной и уйдет подальше, но что-то непременно помешает. То местные жители заметят и выдадут. А вот недавно у одного зубы разболелись - да так, что сам вышел из тундры. И чего бегут?.." - горестно покачивая головой, говорила попутчица.
Рассказывает Олег:
- Когда-то Бисмарк сказал: "Только глупцы учатся на своих ошибках, я предпочитаю учиться на чужих". Мудрая мысль… И я стал думать о возможности переплыть границу. К этой мысли меня подтолкнула одна передача "Голоса Америки". В ней рассказывалось о том, как советский турист спрыгнул ночью с палубы теплохода, совершавшего круиз без захода в иностранные порты.
Было это в районе Филиппин, довольно далеко от берега. Однако этот парень хоть поначалу и "промахнулся", проплыв мимо ближайшего острова, но все же добрался до другого. Но такой способ мне показался довольно рискованным. Да и на зарубежный круиз попасть не так-то просто…
Олег решил бежать морем от побережья. Сначала была мысль уйти северным путем - через Балтийское море в Швецию. Он знал, что страна эта никого не выдает, а ближайшая ее территория - остров Готланд - всего в 150 километрах от советского берега, если плыть прямым курсом.
С другой стороны, если пытаться уйти в море с ближайшей точки советского берега, риск быть задержанным многократно увеличивается - именно в этом районе охрана должна быть самой серьезной. Так весной 1984 года Олег оказался на берегу Балтийского моря.
Олег:
- В первый же день, бросив вещи в пустовавшем гараже, где мне удалось пристроиться на пару дней, я вышел к морю. И первое, что я увидел - сторожевой корабль на горизонте. Я пошел вдоль берега в одну сторону - и почти уперся в сторожевую вышку. Вернулся, пошел в другую - остановила милиция: оказалось, там живут какие-то высокопоставленные лица.
Так, побродив по берегу, я в первый же день установил, что в этом районе пытаться бежать было бы безрассудным - через каждые пять километров - сторожевые вышки, через каждый километр - спасательная станция с катером и хорошо проинструктированными сотрудниками, которые непременно начнут меня "спасать" тогда, когда мне этого меньше всего хочется.
И я понял, что делать мне здесь больше нечего: стратегическое значение Балтийского моря явно противоречило моим планам. К тому же, анализировал я ситуацию, вода здесь значительно холоднее, чем в Черном море - а это немаловажное обстоятельство, если учесть, что всегда есть риск провести часть времени не в лодке, а рядом с ней…
Из размышлений вслух
Вот люди говорят - самого себя не обманешь. А я думаю - еще как можно обмануть самого себя! Как, например, могло бы быть со мной: приближается время, намеченное для побега, и ты говоришь себе - а я еще не готов. Не выяснено то, не куплено это… Да и чувствую я в эти дни себя неважно. Ну, в общем, человек я приличный, слово, данное себе, сдержал бы - да вот обстоятельства выше меня. И не смог я пока уехать по не зависящим от меня причинам. В своих же собственных глазах я был бы личностью вполне героической, но…остался бы на том берегу.
Понимая все это, я за год до побега сказал себе: никакие обстоятельства, кроме моей физической смерти, не могут меня остановить!
* * *
Олег вернулся домой. И… взялся за теорию мореходного дела. В СССР не издают справочников и учебных пособий для тех, кто собирается покинуть Советский Союз морем. Но зато существует художественная литература, мемуары путешественников - в том числе и тех, кому довелось терпеть кораблекрушение. Ну, и какие-то журналы, в которых можно по крупицам выбрать сведения, полезные в той или иной степени, если побег все же состоится.
Например, Олег не знал, что если человек окажется за бортом даже в относительно теплой воде, в Черном море, например, ему непременно нужно выбраться из нее не позже, чем через пять часов - иначе наступает переохлаждение организма, потому что вода обладает большей теплоемкостью, чем тело. Проходят эти часы, человек теряет сознание, и вскоре наступает смерть. Теперь Олег это знал.
Олег:
- По всему выходило - плыть надо через Черное море. Так, во всяком случае, показал анализ, который я провел, пользуясь пятибалльной системой оценок мест и возможных способов побега. Теперь надо было решать - из какой точки. Батуми или Сухуми сразу отпадали - хотя бы потому, что они первыми приходят в голову, поскольку от них до турецкого берега самый короткий путь. Следовательно, и граница там наиболее охраняемая. Тогда я подумал - Крым. Но там Севастополь, военная база, верфь. Значит, надо пробовать где-то в стороне, но именно от Кавказа: турецкий берег сравнительно недалек, наш же имеет пологий рельеф, следовательно, линия горизонта ближе, и это ограничивает возможности радиолокаторов.
К тому же в рассказах путешественников, которые я выискивал в разных изданиях, попадались упоминания об их встречах с пограничниками - чаще всего, когда речь шла о том, как они заблудились в море. Разумеется, все эти истории заканчивались благодарностью пограничникам, вовремя пришедшим на помощь горе-путешественникам. В мои же планы вовсе не входила встреча с теми, кто, как у нас говорят, "держит границу на замке".
В общем, стало ясно, что уходить надо с кавказского берега. Остановился я на районе Анапы, что имело и еще одно преимущество: в случае, если в море остановят пограничники, можно сказать, что плывешь в сторону Крыма, т. е. к советскому же берегу. Если же все пройдет благополучно и удастся выйти за пределы советских территориальных вод, можно свернуть в сторону Турции. К тому же, в рассказах путешествовавших вдоль кавказского побережья пограничники, приходящие на помощь в трудную минуту, никогда не упоминались…