И снова бабушкин голос рассказывает о Севастополе. Семья попала туда после Казахстана. Лидочка гуляла по минным полям с другими ребятишками. Дети - они не понимали опасности, радовались, что после голодных степей Севастополь полон фруктов, которые можно тащить с деревьев "просто так". Они убегали из города и, как зверята, ели одним им известные травы. Купались, ныряли с волнорезов, плавали "за буйки", забирались под деревянную пристань и разглядывали подводный мир. Море было чисто и прозрачно: рачки, морские коньки, медузы сновали деловито, и если сидеть тихо-тихо, то много интересного виделось под водой. Дети крепли под солнцем - бледные питерские, рахитичные, блокадные дети…
Африка
Аська не бывала еще на море. Наверное, там так же хорошо, как в Африке! Потому что солнце и тепло. А может, и пальмы есть? Вытаскивала из памяти картинку: зеленая лужайка, синее небо, пальма силуэтом - и она сама в ярко-желтом платьице с солнышком на груди! А солнышко - такое же яркое, как на небе! Платье было любимое, жаль, в Ленинграде не часто наденешь, холодное лето и дожди… В Хартуме плоская крыша дома (там дом назывался смешным словом "вилла") нагревалась к полудню так, что мамуля включала все "кондишены" на полную мощь. Она терпеть не могла жары. Садилась на первом этаже, в самом прохладном месте, и рисовала иллюстрации к детским книжкам недостижимыми в Ленинграде фломастерами и красками. А сама тосковала по российским пейзажам с березками и уютно покосившимися домиками… Аська с папой (тогда "Он" еще был любимым "папой") любили жару и радовались солнцу! Днем приходил помощник по хозяйству, и Аська с криком "дядя Джи пришел!" бежала по дорожке - встречать. Африканец Джи сам был большим ребенком и с радостью играл в игрушки с Аськой, вместо того чтоб заниматься своими прямыми обязанностями. Показывал вставной зуб на присоске, который можно было вытащить изо рта, а потом пристроить на то же место, и никто бы и не догадался, что зуб неродной. Аська, конечно, видела до этого бабушкину вставную челюсть, неизменно ночующую в стакане с водой, но зуб на присоске - это было особенное волшебство! Мамуля ворчала, перестирывая белье, а Аська играла с Джи на полянке. Вечером приезжал с работы папа, и на открытой террасе с вазонами собирались гости - мужчины в темных костюмах и белоснежных рубашках, красивые женщины в ярких платьях и меховых палантинах (к ночи холодало: +20 против дневных +50). И - в невыносимо прекрасных туфельках!
Смех. Звон бокалов, запах сигар, шутки на английском, милые, нарядные детишки. Разноязычная мелкота ладила легко, делились игрушками, которых было так много, что и не унести одному. Старшие рассказывали младшим истории и сказки. Мамуля пекла пироги - удивляла русской кухней. Соседка Шера, вальяжная красавица, томно наблюдала за мужчинами. Аська замерла, глядя на ее туфельки: белый бархат, расшитый блестками, а вместо пряжек - нежно-розовые "пуховочки", как у куколки. Компания хохотала: английский биолог Джеймс рассказывал о своих экспериментах в работе по изучению комаров. Аська, любящая "взрослые разговоры", удивляется: зачем комаров изучать, а тем более выращивать? На даче, в Новгородской области, их хоть пруд пруди, спасу от них нет. А кусают больнооо! "Но, может, в Англии у Джеймса нет комаров?" - задумывалась она.
А рассказ продолжался тем временем: лабораторных особей нужно было кормить и поить особенным способом - микрокапельным! Требовалось нечто вроде воздушного шарика, заполненного жидкостью, но чтобы резина была тоньше… Джеймс попросил русского коллегу привезти из России тысячу презервативов, ибо они отличались особой прочностью!
- А этого человека три дня продержали на таможне, выясняя: зачем ему такое количество "кондомс"? - веселился Джеймс.
Слово было незнакомое, но взрослые "кисли" от смеха, поэтому хотелось слушать дальше.
Элегантный Алекс, хозяин сети обувных магазинов, уговаривает мамочку поработать на него - нарисовать рекламу для новой партии обуви. Мамочка смеется, она, конечно, нарисует, но деньги не возьмет: у нас в России не принято. Мамочка улыбается, Алекс изумлен: как не берут деньги - а на что живут тогда? Вмешивается Шера: "Коммунистам деньги не нужны! - жеманно говорит она. - У них медведи с балалайками на улицах водку пьют!" Под общий хохот мамочка хмурится, губы превратились в ниточку, и со змеиной улыбочкой, ангельским голоском она произносит: "Ах, сегодня ездила в город, по магазинам пройтись! Как много нищих! Я чуть не заплакала на улице, мы не привыкли к такому…" Тут вмешивается папа: он пытается предотвратить бурю, следующую обычно за подобными матушкиными высказываниями.
- Недавно на рынке видел смешную картину. Торговец овощами, услышав русскую речь, закричал: "Пакупай памыдор, красный как Маасква!"
Услышав слово "Москва", пожилая, очень бойкая француженка мадам Прето затягивает любимую иностранцами "Катюшу".
- Асенька, пора накрывать к ужину! - голос бабушки врезается в воспоминания. Аська стряхивает с себя мысли об Африке и об этих ненавистных туфлях с розовыми пуховками, из-за которых никогда уже не будет все так, "как было".
Кухня
В необъятной кухне с линолеумными шашечками на полу - шесть газовых плит. Бабушка готовит, а Аськина работа - наполненные тарелки носить в комнату. Продукты хранятся за окном. Холодильники есть не у всех: очень трудно достать, только "по Блату". Кто такой Блат, Аська не знает, но отношение у нее к нему двойственное. Мамочка ненавидит его и запрещает даже упоминать его имя в ее присутствии. "Он" любит Блат и пользуется им, за что мамочка частенько обливает его презрительными тирадами. Бабушка никогда не вмешивается, смотрит телевизор - и все! А Аське Блат нравится! От него же красивые вещи приносят и вкусности разные. Но мамочка против этого, и Аська таится выражать свою радость, чтобы ее не огорчать.
В кухне - дверки и двери, вожделенные кладовки и антресоли. Когда идет генеральная уборка, удается подглядеть, что там хранится: какие-то допотопные тазы, огромные корыта, сундуки, одежда стародавняя. Ух, как интересно, так бы и сидела-рассматривала. Но! Гонят! Гонят! "Не мешай!"
Рассказывают, что раньше на антресолях няньки жили. Вот бы и ей! А кто такие няньки? У них есть в садике нянечки, их дело - посуду убирать, пол мыть и ругаться.
"Наверное, их раньше на антресоли сажали, чтобы ругани не слышать", - думает Аська.
И вновь поражается тому, как же раньше все устроено было правильно. Вот, к примеру: лепной узор на потолке в бабушкиной комнате разделен напополам - вторая половина у соседей. Это потому, что раньше перегородки не было, а была огромная столовая с хрустальной люстрой, камином и бархатными занавесками (Аська на фотографии видела, у бабушки висит).
Вот должно быть - красиииво, как у мадам Прето! А может, даже и лучше. В детском саду тоже есть столовая, но совсем невзрачная: столики из пластика и кривые табуретки. И пахнет всегда застоялыми щами. А на кухне, говорят, раньше была огромная печь! И там колдовали приходящие кухарки, изготавливая массу вкуснейших блюд для хозяйского стола по знаменитой в те времена поваренной книге "Подарок молодым хозяйкам" Елены Молоховец. Аська как-то пробовала читать - ни слова не поняла, а как же кухарки-то разбирались, говорят - они и вовсе были безграмотны?? Ну вот хотя бы совет, который любит со смехом цитировать мамуля: "Если к вам неожиданно пришли гости, пошлите прислугу в подпол, пусть принесут остатки холодной говядины, шесть золотников сливок, муки и масла…" Далее следует рецепт пирога, который можно быстро изготовить из принесенных продуктов. И - напоследок указание: "Что останется - отдайте людям!" Это значит, что ли, что нужно выйти на улицу и раздавать куски пирога всем встречным? Загадочны правила прежней жизни. И кушанья перечислены невиданные: миндальное молоко, артишоки, спаржа - такого теперь не попробуешь, да и в магазинах не увидишь. А бабушка так вкусно рассказывает! На праздники Аське все же удается полакомиться старинной вкуснятиной. Бабушка печет торт "Наполеон". Она не признает современной техники - миксера - и сбивает белки вручную, перетирает желтки с сахаром, пока не станет все это вместе белоснежной пеной. За "хорошим" маслом охотится по магазинам заранее. Тесто замешивается густо, а потом долго раскатываются тонюсенькие коржи. Бабушкины руки в муке, деревянная скалка ровно гуляет по мраморной столешнице кухонного стола. Стол - бывший умывальник, или иначе, по-старинному, - "туалет". Это сравнение неизменно вызывает Аськин хохот. А выглядит точь-в-точь, как знаменитый Мойдодыр - "умывальников начальник и мочалок командир" на картинке одной из ее детских книжек.
Коржей много. Их долго пекут в духовке, они румянятся, пузырятся, источая невыносимо вкусные запахи. В такие дни Аська из кухни ни на шаг, караулит сломавшиеся коржики, которые отдаются ей на съеденье. Выпеченные кругляши промазывают заранее приготовленным кремом. И когда получается штук пять аппетитных тортиков, как в любимых диснеевских мультиках, их запирают в холодильник, а Аська получает награду - теперь можно дочиста выскрести миску, в которой готовился нежнейший крем. Пока печется вся эта вкуснотища, бабушка рассказывает Аське чудесные истории о своем детстве и о том, как жили раньше.