– Привет! – уже по тону, каким дочь ответила мне на приветствие, я поняла, что дело не только в плохом самочувствии Али. – Папа ведь уже тебе рассказал…
– Ну хорошо. Ты скажи: что болит?
– Что болит, когда отравишься?
– Ладно… У тебя лекарства есть? Надо что-то?
– Спасибо, Коля все купил.
– Отлично. Если что-то будет нужно, звони. Целую тебя.
– Пока.
Я выключила телефон. Села. Встала. Подошла к окну. Положила на подоконник телефон.
– Она просто плохо себя чувствует. Я позвоню ей после обеда. Все будет хорошо. Это просто она так плохо себя чувствует.
Кое-как прошло полдня. Все мысли мои крутились только вокруг Али и нашего последнего разговора. Вернее, мысль была одна: "Чем я могла так обидеть своего ребенка?.." Другой причины тону Алиного разговора со мной я найти не могла.
Позвонила ближе к вечеру.
– Привет! Как ты?
– Сплю.
– Тебе лучше?
– Да, все в порядке.
– Ты начала что-то есть?
– Да.
– Пожалуйста, пей побольше.
– Я знаю.
– Ну, хорошо. Если что, ты знаешь: мы рядом.
– Пока. – и гудки.
Я отбросила от себя трубку телефона, как будто у меня в руках была змея.
– Господи! Что с ней?
Прошло время, и я позвонила мужу. Меня волновал только один вопрос:
– Как с тобой сегодня разговаривала Алевтина?
– Сдержанно. Видно, ей было с утра совсем плохо.
– Видно, после обеда лучше не стало.
– Что случилось?
– Да разговаривает она как-то странно… Не могу сказать, что по-хамски, но уж очень сухо… Был бы чужой человек, я ни за что после такого разговора не стала бы лезть к нему со своей заботой.
– Не накручивай. Ребенок просто болеет…
У меня очень мудрый муж. Он редко ошибается. И мне стало стыдно за свои эмоции и ощущения. Я принялась уговаривать себя не волноваться за Алю, потому что у нее есть муж и он о ней позаботится.
Как можно не волноваться о собственном ребенке? Наверное, надо рассуждать по-другому. Волноваться я буду всегда, но надо знать чувство меры в своей заботе… Забота не должна быть навязчивой.
Я делала свои обязательные домашние дела, гуляла с Иваном, ездила за старшими детьми и гоняла, гоняла в голове все, что произошло за последние месяцы, за всю мою с Алей жизнь. Анализировала, как обычно вела себя Алевтина, заболевая, когда жила одна и когда стала жить вместе с Колей. Вместо телефона "скорой помощи" или участкового врача она всегда набирала мой номер…
Я бросала все и летела спасать мою девочку, опустошая по дороге все аптеки района. Правда, были случаи, когда я не могла оставить одних младших детей, и тогда за лекарствами к нам домой приезжал Николай…
Я вспоминала, как ездила делать уколы Альке, как учила ее мужа этой нехитрой премудрости… Вспоминала, разбирала и не понимала…
А еще корила себя за мнительность и постоянное желание быть нужной…
"Надо уметь вовремя отойти в сторону. Не лезь к ней… Сейчас не твое время…" – твердила я себе.
Вечером я позвонила свекрови. Это был обычный звонок, чтобы узнать, как прошли выходные. Но подспудно я, конечно, хотела узнать, о чем разговаривала Аля с бабушкой и дедушкой, когда поздравляла их с Днем Победы. Я знала, что внучка не стала бы откровенничать по телефону с родственниками отца, но моя свекровь прожила большую женскую жизнь и, уверена, даже по интонациям может определить настроение своей внучки.
Общие фразы и главный вопрос:
– Как вы поговорили с Алей девятого числа? Знаете, меня очень волнует ее настроение…
– Катюша, ты не расстраивайся, не переживай так… Аленька молоденькая, у нее все сейчас быстро, не всегда по уму…
– А есть из-за чего расстраиваться?
– Она нам не звонила, не поздравляла…
– Ой… Да что же с ней такое?.. Простите нас.
Я еле-еле дожила до утра. Позвонила:
– Привет! Как ты?
– Привет! Сплю…
– Ты дома?! – я была удивлена и рассержена одновременно: два дня подряд после долгих выходных, после отпуска с поездкой в Прионежск не выходить на работу – это было слишком, причина должна быть очень серьезная. – Тебе все еще плохо?
– Давай я тебе потом позвоню. Мы спим. – И гудки…
Я терпеливо ждала. Тишина. Потом увидела, что Алевтина в сети. Написала:
"Привет! Мы можем поговорить?"
"Привет, да".
"Как ты себя чувствуешь?"
"Все хорошо".
"Завтра на работу?"
"Пока не решила".
"Не работать – это у вас теперь семейное?"
"Что ты сейчас от меня хочешь?"
"Хочу понять, что происходит".
"У нас все хорошо".
"Почему ты не поздравила бабушку и дедушку с Днем Победы?"
И тут повисла пауза. На компьютере было видно, что Аля пишет сообщение и стирает. Так несколько раз.
В конце концов на экране монитора появилась строчка:
"Ни один из вариантов моего ответа тебе не понравится".
Я была в растерянности. Попросила Алевтину все-таки собраться с духом и объяснить "почему?". И была уверена, что она сейчас напишет: "Забыла…" Я даже знала, как оправдаю себе и ей самой эту забывчивость… То, что я увидела, я перечитывала несколько раз:
"Не понимаю, почему я должна их поздравлять с этим праздником, какое они имеют к нему отношение?"
Я сидела в оцепенении. Вся моя история с Алей ценой огромных душевных сил, моих и ее, была сложена в огромную картину – пазл. Иногда какие-то кусочки выпадали, но я усердно складывала все обратно. Крайне редко выпадали большие куски. Но и их удавалось восстановить. Только что картина рассыпалась. Я так отчетливо это поняла, что у меня даже зазвенело в ушах. Но душа рвалась в бой: этого не может быть, это какая-то чудовищная ошибка! И я позвонила своему ребенку, девочке, которая запуталась, заигралась и не может остановиться.
– Ты прости, что я заставляю тебя разговаривать… Как ты себя чувствуешь?
– Я же сказала: все хорошо. Можешь не волноваться: на работу я завтра выйду.
– Это меня радует… Это не может не радовать. – я замолчала, не зная, как сдержать себя, чтобы не начать ругать Алю. – Скажи, я правильно поняла то, что прочитала? Ты действительно не понимаешь, почему надо поздравлять бабушку и дедушку? Или это первое, что тебе пришло на ум написать, чтобы я отстала?
– Нет. Все правильно. Я не понимаю.
– Скажи, а Коля свою бабушку поздравил?
– При чем здесь Коля? – раздраженно спросила Аля.
– Мне просто интересно: поздравил или нет.
– Это его родственники и его дела, меня это не касается.
– Так… Еще интереснее… – я вообще ничего не понимала. – Аль, а ты у нас замужем еще?
– Да! – вызывающе крикнула она. – И у нас с Колей все замечательно. Что ты еще хочешь?
– Ну, во-первых, не разговаривай со мной в таком тоне, а во-вторых, я про бабушку и дедушку хотела с тобой объясниться… Ты что, забыла, когда у твоей бабушки день рождения?
– Это здесь при чем?
– Бабушка родилась двадцатого июля сорок первого года в Донецке…
– Я не подумала об этом… Но она же не ветеран!
– Аля, твоя бабушка родилась и росла в оккупации!.. Твой прадедушка по линии отца погиб на войне. Ты считаешь, дедушка не заслужил твоего звонка?
– Ты мне никогда об этом не рассказывала, впервые слышу…
– Аль, ты как себя чувствуешь? Что с тобой?
– Со мной все нормально. Можешь не волноваться. Пока.
В совершенно обескураженном состоянии я перезвонила свекрови. В общих чертах, обходя углы, пересказала разговор с Алевтиной.
– Я не понимаю, что с ней происходит! Я столько лет внушала ей мысль о том, что говорить о своей любви надо здесь и сейчас, что можно не успеть… Мне казалось, она понимает меня, слышит… Ведь никто не знает, будет ли возможность позвонить вам на следующее Девятое мая. Простите… А ей ведь потом с этим жить…
– Ой, Катюша, какая же ты у нас… – вдруг рассмеялась свекровь. – Ну с чего ты взяла, что она будет с этим жить? Приедет, похоронит, плакать станет громче всех, а потом уедет и забудет… И даже не подумает анализировать это все, как ты. И стыдно ей не будет. Такой человек вырос. Что уж тут поделаешь? Она наша внучка, мы ее все равно любим… И не обиделись, и не расстроились. И ты не переживай.
Не переживать не получалось. Как я себя ни успокаивала, как себя ни уговаривала – все было тщетно. Прошло дня три – Аля молчала. И снова позвонила я:
– Привет! Тебе удобно говорить?
– Привет! Да, удобно, – ответила Алевтина совершенно бесцветным голосом.
– Как ваши дела? Как настроение?
– Все отлично! Спасибо. Как вы? – очевидно было, что Аля взяла себя в руки и поборола нежелание разговаривать со мной.
– У нас все в порядке, Егора зачислили в лицей…
– Поздравляю… Поздравляем. – Алевтина сделала акцент на множественном числе. – Мы очень рады.
– Спасибо большое. Мы тоже радуемся. Вот собираемся Машу в "Артек" отправить на июньскую смену…
– Как здорово! Не боишься отпускать ее?
– Боюсь… – а дальше пауза, разговор не клеился. И я решила задать вопрос, что называется, в лоб: – Аль! А ты почему нам совсем перестала звонить? Даже не пишешь. Мы волнуемся, скучаем.
– Папа сказал, что вы берете паузу в отношениях. Что же я буду лезть? Вы решили не общаться с нами, вот я и молчу.
– Как это мы решили не общаться?