– Просто я видел, как все у вас дома и как у нее, видел, как она к Але относится.
– Честно говоря, я очень не люблю эти разговоры. Понимаю, что ты находишься в очень непростой ситуации, две тещи – это же нарочно не придумаешь. Но Алина мама всегда будет стоять на шаг впереди меня. Ты же помнишь свадьбу…
– Да. Я все помню.
– А ты помнишь, как я при тебе ругала Алю?
– Помню.
– Ну а почему не заступился за нее, почему не взял за руку и не увел? Ведь ей так нужна защита, плечо, опора…
– Вы же родители…
– И что? Знаешь, бывают ситуации, когда любимую женщину надо и от родителей защищать. Я тогда права была. Ты же сам все слышал и знаешь, чем все закончилось, но ведь речь не обо мне и даже не об Але… Речь о тебе! Ты сейчас вернулся домой после недели отсутствия. С чем ты пришел?
– Я ужин приготовил… Ну… Прощения попросил, пообещал, что все будет хорошо.
– Коль! Ты прости меня, но женщине не ужин нужен в такой ситуации, не слова… Пришел, бросил к ее ногам охапку цветов, повалил жену, показал ей, на что ты способен как мужчина, и сказал: "Я знаю, что во многом не прав, но прошу тебя дать мне возможность все исправить. Только с одним условием: в нашей семье мужчина – я и решать все буду я". Ты понимаешь меня?
– Да… Теперь понимаю.
– Ты хорошо помнишь, как твоя мама приезжала к нам знакомиться в Дом?
– Да, конечно.
– То есть разговор о квартире, об армии и учебе ты тоже хорошо помнишь?
– Да…
– Ну а теперь расскажи мне, что из этого не легло на Алины плечи? Деньги на твою учебу зарабатывала-искала-занимала у нас Аля. С армией вопрос не решен по сей день, когда Алевтина его подняла, ни ты, ни твоя мама ее не поддержали, не захотели действовать. Ну а про квартиру…
– Да, – горько сказал Коля, – кинула нас моя мама с квартирой.
– Так ты-то о чем думал?! Почему с мамой не говорил? Почему не решал проблемы? Почему всем только Аля занималась?
– Мне было так хорошо… Она мне такую жизнь устроила… Я и не жил так никогда. И потом ваша семья…
– Супер! Наша семья – что?
– Ну, как-то так все стабильно, спокойно, все вместе. Как-то не хотелось о плохом думать…
– О плохом – это о чем? О своем гнезде? О том, что пахать надо днем и ночью, чтобы твоя семья на ноги вставала? Это ведь твоя задача – кормить, понимаешь?
– Да…
– Я просто не знаю, как ты все это будешь разруливать. Алька уехала в Прионежск, к маме…
– Это очень плохо. Очень.
– Ну почему? Я все-таки надеюсь, что она сможет поговорить со своей мамой… Может быть, родная мама скажет Алевтине какие-то мудрые слова. У Марины Алексеевны за плечами большой жизненный опыт, она сделает все возможное, чтобы дочь была счастлива…
– Ага. Счастлива, но не со мной… Не любит меня Алина мама.
– Коль! А за что ей тебя любить? За слезы дочкины, за разочарования, за усталость?
– Нет, конечно, но она меня сразу невзлюбила…
– Так, ладно. Ты со мной про это лучше не разговаривай. Я тебе могу сказать, что у нас тоже к тебе отношение изменилось за последние месяцы. Я вообще не представляю, как мы будем налаживать ваши отношения с Андреем Юрьевичем после всего того, что нам рассказала Аля.
– Да уж…
– Коленька, я миллион раз говорила и тебе, и Але: семья – это очень большой труд, каждодневный, изнурительный… Почему ты меня не слышал?
– Дурак был…
– Теперь умный?
– Вы скажите мне, как Альку вернуть? – в отчаянии спросил Коля.
– Не знаю… Мужчиной будь. И все. Время ей дай. Не торопи.
– А что делать вот с тем, что она какая-то другая стала?
– Честно? Не знаю… Могу только согласиться, что да, другая… Вернее, ты просто ее такой никогда не знал. Когда-то она была такой… Но мы ее отогрели… А теперь опять холод и пустота.
– Да… Вы так все понимаете, Катя…
– Спасибо. Я просто очень Алю люблю, понимаешь. Она дочь моя не на словах, а на деле.
– Да, понимаю… Спасибо. Я пойду. Мне надо подумать.
– Иди с Богом! Звони, если что-то будет надо.
– Да-да…
Коля ушел в одну сторону, а я уехала в другую.
А через несколько дней Аля вернулась из Прионежска. Она позвонила мне с работы:
– Привет! Я приняла решение: буду строить свою семью с Колей, – выпалила дочь.
– Отлично, поздравляю тебя! Здравствуй! Как он тебя встретил?
– Никак, – сказала Аля и… разрыдалась.
Алька плакала так, что я даже по телефону слышала: ее трясет… Во мне все разрывалось от боли за нее, от отчаяния. Но, как всегда, я жестким голосом сказала:
– Немедленно возьми себя в руки! Ты с ума сошла?! Ты же на работе! Ты где сейчас находишься?
– В туалете…
– То есть?
– Закрылась в туалете и сижу…
– Отличный выбор. Ты можешь мне объяснить сейчас, из-за чего ты плачешь? Ты же приняла решение, значит, должно стать легче…
– Ничего я не приняла. Ничего я не хочу. Ничего не понимаю.
– Чем я могу тебе помочь?
– Ничем.
– Хочешь, я приеду, заберу тебя с работы?
– Нет… – И опять в трубке слышны рыдания. Это была истерика. Классическая Алина истерика. Я так надеялась, что поездка к матери поможет…
– Давай сходим к врачу… Хочешь, я найду хорошего доктора: ты сможешь поговорить, он тебе поможет успокоиться…
– Нет…
– Хочешь, к тебе папа приедет?
– Нет…
– Так… Ты можешь сформулировать, чего ты хочешь?
– Чтобы все было хорошо.
– Чтобы все было хорошо, надо много трудиться, – сказала я, радуясь тому, что Алин ответ уже не состоит из однозначного "нет".
– А я что? Не тружусь? – визгливо выкрикнула Аля. – Я только и делаю, что все ему прощаю, ни на что не обращаю внимания, а он… Катя! Он даже меня не встретил…
– Ох, Аленька моя… Опять ты не хочешь подумать не о себе… Ведь были же причины, по которым он этого не сделал.
– Надоели мне его причины, не хочу я ничего…
– Если бы ты знала, как мне это все вообще надоело… Мы, конечно, с тобой разные люди… Но, Аля, если ты хочешь быть счастливой, если хочешь, чтобы все было хорошо, соберись, успокойся и начни видеть что-то дальше своего собственного носа, дальше своей собственной обиды. Ты послушай себя со стороны! Ведь в твоей речи совсем отсутствует местоимение "мы" … Я не изменила своего отношения к Коле, и все, что я тебе говорила до свадьбы, осталось в силе… Но люди же меняются… Он любит тебя. И я уверена, постарается сделать все возможное, чтобы в вашей семье все было хорошо.
– Вот мой папа делает все возможное и невозможное, чтобы всем нам было хорошо, а Коленька этот только ноет.
– Ну почему он "этот"? И почему все время "ноет"? Неужели совсем ничего хорошего нет в жизни с ним? И потом: чем сейчас занимаешься ты? Тоже ноешь…
– Я не ною! – опять визжала Аля. – Я сижу в офисном туалете и плачу из-за этого недоделанного Коленьки. Ну почему, почему у всех нормальные мужчины, а у меня опять…
– Так… Алевтина! Я прошу тебя: умойся холодной водой, встряхнись и иди к рабочему месту. Ведь ты позвонила сказать мне, что приняла решение… Аля! Ты – молодая женщина, все в твоих руках. Строй свою жизнь, люби, наслаждайся, ошибайся, исправляй…
– Ты представляешь, что мне скажет моя мама, если я разведусь?..
– Ты приняла решение жить с мужем, чтобы избежать критики мамы?!
– Они же все, все будут потирать руки и за моей спиной шипеть: "Так ей и надо…"
– Аль, ты с ума, что ли, сошла? Что случилось в Прионежске?
– Ничего… Там ничего не случилось. Я отлично пообщалась со своими девчонками… Дома почти не была…
Продолжать этот диалог сил у меня больше не было. Я настолько не понимала логику и чувства всех участников этой истории, что опять в голове начали стучать ненавистные мне молоточки. Я нашла какой-то предлог и закончила разговор.
Уже днем Андрей рассказал, что Аля ему позвонила еще с вокзала, чтобы объявить свое решение "строить семью с Колей". Муж порадовался за дочь, поддержал ее, но попросил понять, что какое-то время прежних отношений у нас с Колей не будет: семья должна прийти в себя. Алевтина на это ответила отцу: "Конечно-конечно, я понимаю…"
Все это было невыносимо. Весь день и всю ночь я занималась двумя вещами: глушила оркестр ударных в своей голове и пыталась хоть как-то понять происходившее с Алей. Я опять не принадлежала своей семье. Я совсем ее забросила.
Утром я решила не звонить, а написать Але: "Как дела?" В ответ прилетело огромное сообщение про то, что все отлично, настроение замечательное, планов громадье и вот-вот привезут новую мебель. Правда, Коля недоволен покупкой, потому что "какой смысл покупать что-то в съемную квартиру"…
День… Потом еще день… Общение только в режиме коротких телефонных сообщений. Накануне 9 Мая я написала Але, что мы уезжаем в Дом, и напомнила о том, что надо поздравить бабушку и дедушку с праздником.
Все выходные дни Алевтина никак не связывалась с нами. И мы молчали, чтобы не мешать.
Я была уверена: первое, что сделает Аля, придя на работу после праздников, – позвонит нам. Тишина. Тишина, которая меня очень беспокоила и заводила. Я чувствовала: что-то нехорошо. Даже плохо. Не с Алевтиной. А с нами со всеми.
Попросила мужа позвонить, узнать, в чем дело. Оказалось, накануне Аля была с мужем на шашлыках и отравилась, лежит дома.
Конечно, я сразу отбросила все предубеждения и позвонила:
– Привет! Что с тобой случилось?