– Привет! Мне кажется, нам есть о чем поговорить. Ты как?
– Привет! Давай поговорим.
– Говорить будем у нас, приходи в воскресенье к десяти утра.
– Я приду с Колей.
– Ты уверена, что этот разговор надо проводить при нем?
– Да.
– Хорошо. В воскресенье мы вас ждем.
Ровно в десять утра своим ключом Аля открыла дверь нашей квартиры и зашла в коридор. За ней плелся Коля.
Когда я вышла их встречать, сразу обратила внимание на то, что у дочери новые сумка и сапоги. А я и не знала, что деньги, которые мы давали на эти обновки, потрачены по назначению.
Я так боялась, что Алька, обидевшись на меня (я никак, ну никак не могла понять: за что?), вернет эту мою "материальную помощь".
Во мне все сжималось от мысли, что Аля пришла к нам, чтобы "расставить все точки над i", что сейчас она выложит на стол ключи, документы (мы помогали ей экономить, например отдавая в пользование проездной одного из наших школьников-детей) и деньги… Ведь она разрывала с нами все отношения. А значит, рассуждала я, будет совершать резкие и непродуманные поступки. Предполагая такое развитие событий, я не понимала, как нужно вести себя…
Но опять и опять совершала ошибку, рассуждая и оценивая Алю со своей точки зрения. Я была совершенно необъективна.
У Алевтины все оказалось по-другому. И даже "спасибо" она разучилась говорить сразу, как только перестала общаться с нами.
Разговор происходил в большой комнате. Мы с Андреем сидели на диване, а гости – перед нами на стульях. Аля сразу села, положив ногу на ногу. Она почему-то чувствовала себя хозяйкой положения.
– Ну, Аля, – начала я, – рассказывай. Давайте проясним все, что произошло за время, что мы не виделись. Мы тебя слушаем.
– Что значит: "мы тебя слушаем"?! Ты нас позвала – ты и рассказывай. Это мы тебя пришли послушать… – Аля смотрела мне в глаза, продолжая сидеть, развалившись на стуле, закинув ногу на ногу и положив на коленки руки.
Я обалдела… У меня даже во рту пересохло. Со мной в нашей большой семье, тем более в моем доме, так по-хамски не разговаривал никто и никогда. Эта сцена походила на то, как если бы в театр пришла доярка в грязных сапогах и, сев в первый ряд партера, сказала прима-балерине: "Ну, давай посмотрим, что ты можешь сплясать?.."
Я смотрела на Алю, пыталась увидеть в ее лице объяснение такому тону и поведению и подумала, что, быть может, она так себя ведет от страха и нервозности?..
Нет. Аля вела себя ровно так, как была воспитана с самого рождения своей родной мамой…
Я чувствовала, как весь напрягся сидевший рядом со мной Андрей, и, испугавшись, что он скажет что-то такое, после чего не будет вообще никаких шансов все поправить, начала говорить сама.
Мне сложно сейчас воспроизвести весь свой монолог. Собственно, я озвучивала мысли, которые крутила в своей голове все предыдущие дни.
Алевтина периодически огрызалась, но невнятно, скорее уже поскуливая, а не нападая. Алин жених, сидя рядом с ней, молчал. Я в какой-то момент даже забыла о его присутствии.
Разговор на самом деле был недолгим. О чем тут мы могли долго говорить? У Али все было хорошо, и она наслаждалась своей независимостью от нас. На любой мой вопрос или реплику Андрея ответ звучал один: "Я так хочу… Я так решила". В какой-то момент не выдержали нервы у папы невесты:
– Ты себя слышишь? Ты же все время только и твердишь: "Я хочу, я хочу". А что хочет, например, твой жених? Ответь! Ты ни разу не сказала о человеке, за которого собираешься выйти замуж. Скажи мне: чье "хочу" ты услышала, кроме своего?
– Я твердо знаю, чего хочет моя мама, – с гордостью ответила Аля.
– Отлично! Значит, эта свадьба для тебя и для твоей мамы. Мне больше нечего сказать, – горько резюмировал Андрей.
Я пожелала молодым удачно подготовиться и провести свадьбу при помощи Алиной мамы, вручила им пакет с купленными мной веселыми затеями к свадьбе и ушла на кухню, попросив Андрея еще раз уточнить, когда же заберут наш подарок к Новому году, эту пресловутую микроволновку. Жених с невестой молча ушли. Подарок остался стоять у нас дома. Андрей зашел ко мне на кухню:
– Ты как?
– Нормально… Они Ивану хоть что-нибудь ко дню рождения оставили?
– Катюш!..
– Неужели нет?
– Нет…
– Господи, да что с ней? – даже поговорив лично с Алевтиной, я терялась в догадках: как можно так измениться… Ладно я – плохая, но Андрей, дети… – Они подарок-то свой забрали?
– Нет…
– Радует, что хоть принципиальные…
– Что ты имеешь в виду? – удивленно посмотрел на меня муж.
– Что надо будет возвращать микроволновку в магазин.
– Они сказали, что заберут… Сейчас нести тяжело, они без машины…
Спустя пару дней я позвонила Коле, узнала, что он дома, и отвезла микроволновку сама.
Моя свекровь, бабушка Али, сказала мне, узнав об этом:
– Какая же ты у нас, Катя, дурочка… Сама не понимаешь, так хоть на меня посмотри: я и мой муж все время, пока Андрей был женат на Марине, все возили, возили, возили… А знаешь, что она отвечала на мои вопросы, почему никогда не поможет, спасибо не скажет? "Это же вам надо, вот вы и везете. Да и лишнее у вас, наверное…"
Скорее всего свекровь была права. Но мой поступок мог послужить поводом к тому, чтобы мне позвонила Аля и хотя бы попыталась отыграть ситуацию назад. Алевтина прислала "спасибо" в телефонном сообщении. Больше поводов общаться с ней у меня не было.
Декабрь подходил к концу, вовсю шла подготовка к Новому году. На праздничные дни мы ждали в гости родителей Андрея.
Темп моей жизни стал еще выше. Я, как всегда, все успевала, со всем справлялась. Но у меня постоянно было плохое настроение.
Мыслями я возвращалась к Але. Конечно, имели место переживания по поводу свадьбы, по поводу ее замужества вообще, но я понимала, что сейчас изменить что-то, повлиять на что-то не могу.
Самым тяжелым оказалось для меня то, что я очень скучала по ней. Я скучала по нашим разговорам, по моим заботам, связанным с этим взрослым ребенком, по нашему общению в интернете. Только в те предновогодние дни я осознала, какую огромную часть в моей жизни заняла за эти годы Алька. Просто так заполнить эту пустоту не получалось… Да и дома все разговоры сводились к тому, что произошло.
У младших детей в школах шли всякие новогодние мероприятия. Особенно важным мое присутствие на "елке" в классе было для Маши. Ведь год назад, в декабре, только-только родился Иван, и я была "невыездная". Я старалась ничем не омрачать детям их веселье, но то и дело они спрашивали меня: "Мамочка, ну почему ты все время такая грустная?.." Мне было очень стыдно, я так хотела нажать внутри себя какую-нибудь кнопку и выключить эту мою любовь к Але.
Нам всем детям, Андрею и мне – было тяжело и больно.
Новый год мы, как всегда, встречали в Доме. К нам приехали родители Андрея. Но в этот раз с нами не было Егора: он решил, что должен быть рядом со своей любимой бабулей – моей мамой, которая в Дом приехать никак не могла.
Это был замечательный, уютный семейный праздник. Мы по-хорошему общались друг с другом, много гуляли, смеялись, разговаривали, ездили на детские "елки".
Поскольку в новогоднюю ночь Андрей получил от Алевтины сообщение с поздравлением, которое совершенно очевидно было отправлено в рассылке, без личного обращения, мы поняли, что ситуация осталась без изменений.
Но накануне Рождества нам позвонила будущая Алина свекровь. Она настойчиво просила нас о совместном праздничном ужине:
– Это такой большой семейный праздник, мы должны быть вместе.
Я сначала как-то спокойно отнеслась к этой затее, будучи абсолютно уверенной в том, что это нас позвали в гости и я смогу не поехать. Но оказалось, гости едут к нам.
Я искренне ждала звонка от Алевтины с предложением помощи по организации застолья, а моя умудренная годами свекровь смеялась надо мной…
7 января вечером гости зашли в наш Дом. Я вела себя сдержанно и сухо. Никакого желания бросаться на Алю с объятиями не возникло. Андрей был подчеркнуто вежлив с мамой Алиного жениха и холоден с дочерью. Алевтина все время находилась "в образе", поджав губы и сморщив нос. Сели за стол. Обменялись подарками. После первых обязательных тостов Татьяна Васильевна объявила:
– Давайте послушаем наших детей, они хотят что-то нам сказать…
Встала Аля:
– Я хочу попросить прощения у своих родителей за то, что обидела их, и пообещать, что подобное впредь не повторится, – выпалила она и села.
Будущая свекровь, жених и наша бабушка принялись поддерживать Алю, говорить ей какие-то слова. Я смотрела на Андрея и видела, как ему передо мной стыдно. Я смотрела на происходящее и ловила себя на том, что в голове крутится фраза: "Кто в армии служил, тот в цирке не смеется", и даже пообещала себе перефразировать ее на злобу дня.
Довольно быстро гости стали собираться восвояси. Я с радостью поддержала идею расходиться. Но тут ко мне подсела мама Коли:
– Катюша, мне надо с вами пошептаться.
Я хорошо воспитана своими родителями и, конечно, согласилась. Попросила Андрея проводить гостей, погулять со старшими детьми на улице.
За столом остались я, Татьяна Васильевна и моя свекровь, у которой на руках был Иван.
– Катюша, – начала будущая сватья, – я старше вас и много опытней, я все вижу, все понимаю… У вас чудесная семья, совершенно потрясающие дети, вы умеете собрать вокруг себя разные поколения семьи, и всем хорошо в вашем доме… Я так рада, что Коленька войдет в вашу семью…