- А вы все время меня обижаете…
Критически разглядывает свое отражение в зеркале.
- Неужели правда, из меня никогда не выйдет толк? - Маришка усмехается: - Вот возьму и стану знаменитой художницей.
Куском розового мыла, взятым с умывальника, она рисует на зеркале большое сердце, а куском голубого - стрелу Потом влажной тряпкой стирает рисунок.
- Ничего вы не понимаете, - ласково говорит Марианна глобусу. - Поэтому я вам и держу… то есть дерзю… или дерзаю?.. Как надо сказать?.. Молчите?.. Поэтому же! Я ведь сейчас могу сделать с вами, что хочу. Захочу - щелкну по носу…
Она легонько щелкает по Южной Америке.
- А захочу - вскружу голову!
Она и в самом деле крутанула глобус. Фуражка после нескольких оборотов сползла, и голубой шарик потерял сходство со старпомом.
Марианна забирает свои принадлежности и, вздохнув, идет к выходу.
На белую стенку каюты из иллюминатора падает зловещая черная тень. Марианна оборачивается, но тень уже исчезла.
В последний раз оглядев каюту, девушка говорит:
- Морской порядок.
Закрывает за собой дверь. И в тот же момент в иллюминатор просовывается грязная лохматая швабра.
Выйдя из каюты, Марианна сталкивается с Мотей и Кнышем.
- Кто взял швабру?! - кричит матрос. - Маришка, ты?
- И не думала.
- Ведь только на секунду отвернулся! - Кныш уносится дальше, бормоча: - Нет, это точно!.. Диверсант… диверсант работает…
Старпом направляется к своей каюте.
- Что вы здесь стоите? - неприязненно спрашивает он.
И девушка сразу ощетинивается:
- Уборку у вас делала. Что, нельзя?
Старпом, не ответив, проходит дальше.
Распахнул дверь своей каюты… и замер на пороге. Можно подумать, что в каюте произвели атомный взрыв. Все раскидано, разбито, перепачкано.
На полу валяется раздавленный глобус.
- Спасибо за уборку… - говорит старпом, обернувшись вслед Марианне.
Перед клетками сгрудились моряки. Шулейкин укрепляет на фальшборте какой-то плакат.
Между Мотей и Сидоренко сидит задумчивая Марианна.
- Мне, товарищи, поручено провести информацию о тиграх, - грустно говорит Шулейкин. - А также инструктаж по технике безопасности.
- Товарищ укротитель! - спрашивает Маришка. - А вы можете укротить мышь?.. В кладовке живет мышь, туда ходить страшно.
- Мышь - мелкий хищник, - отвечает Шулейкин. - А я работаю по крупному.
- Вы объясните, - обращается к нему восторженный Мотя, - как вы в себе воспитали такую смелость?
- Товарищи, кончайте базар и глупые вопросы! - рявкает боцман.
А Шулейкин уже разворачивает свой плакат.
- Здесь я, товарищи, нарисовал, как умел, тигра в разрезе.
"Тигр в разрезе" почему-то поделен на неравные доли, обозначенные номерами.
- Вот это у него кострец… А здесь - огузок… Здесь подбед-рок, - поясняет Шулейкин. - А вот ливер, голье, вымя… Короче сказать, сбой…
Боцман, сопя, записывает эти сведения в тетрадочку. Марианна смотрит на укротителя с подозрением.
В каюту капитана входит старпом. Он кладет на стол лист бумаги.
- Или я, или она! - отчеканивает железный моряк.
- Олег Петрович, дорогой… Что опять случилось?
- Там все написано… Или я, или она. Или она, или я.
Информация о тиграх продолжается.
- Тигр ведет очень хищный образ жизни, - рассказывает Шулейкин. - Живет в дремучих джунглях…
- А чем он там питается? - интересуется кок Филиппыч.
- Могу ответить, - говорит Шулейкин, роясь в портфеле.
Он сверяется с листком, озаглавленным "Рацион кормления", и объявляет:
- Два дня конина, третий день говядина. И рыбий жир - для витаминов.
- А я читал, что он человеческими жертвами питается, - замечает боцман.
Укротитель соглашается:
- Не без этого. Когда кончается конина и говядина, чем же ему питаться? Вот он и ест человека.
- А почему они на Маришку не рычат? - спрашивает Сидоренко. - Я сколько раз замечал! Что, у ней группа крови с ними одинаковая?
- Не рычат, потому что они укрощенные. Лично мною. Вот этот, к примеру… Не тигр - овечка!
Именно в этот момент "овечка" с громоподобным ревом кидается на решетку, стараясь достать укротителя лапой.
Жалобно пискнув, Шулейкин загораживается портфелем.
Марианна тоже испугалась. Она зажмурилась и даже закрыла глаза ладонями.
На ее плечо ложится чья-то рука. Девушка открывает глаза и видит перед собой разгневанного капитана и угрюмого старпома.
Василий Васильевич оттаскивает племянницу в сторону Клокоча от ярости, он говорит:
- Кончено!.. Мое терпение иссякло. Я отдаю тебя под суд!
- За что, дядя? - испуганно спрашивает Маришка.
- Я тебе больше не дядя! - трагически говорит он. - Теперь я знаю, кто творит все безобразия на судне! Вот рапорт старшего помощника.
- Дядя, честное слово, я ничего не делала!
- Я не дядя…
- А я ничего не делала.
Олег Петрович не выдерживает:
- А кто устроил погром в моей каюте? Тоже не вы?
- Не я!..
- А кто же? Кто? Скажи - кто?! - топает ногами капитан. - Кто? Кто? Кто?..
И вдруг откуда-то сверху на притеснителей Марианны обрушивается пенистая и шипящая струя. Белые кителя капитана и старпома мгновенно становятся рыжими.
На капитанском мостике с огнетушителем в руках стоит и корчит мерзкие рожи шимпанзе. На обезьяне Мотина тельняшка, но штанов она, видимо, не достала, и нижняя половина туловища у нее голая.
- Вот кто! Вот кто! - кричит Марианна. - Вот кто делает все гадости… А вы меня!..
- Кто пустил макаку на судно?! - орет боцман.
- Какая же это макака? - резонно возражает механик, что-то жуя. - Это обезьяна, типа шимпанзе.
Обезьяна еще раз полоснула струей по всем присутствующим, бросила огнетушитель и одним скачком очутилась на шлюпбалке.
К капитану наконец вернулся дар речи.
- Немедленно поймать!.. Обезьяна на судне страшнее динамита!..
С криком, с гамом моряки гоняются по палубе за обезьяной. У нее через плечо, как у старьевщика, висит полосатый пестрый мешок - тот самый, в котором ее принесли на "Онегина".
- Сей момент поймаем! - выслуживаясь, кричит боцман капитану.
Боцману действительно чуть было не удалось схватить шимпанзе. Но обезьяна вывернулась, взлетела на стрелу крана и скрылась в неизвестном направлении. А в руках у боцмана остался только полосатый мешок.
- Вот она - премия фирмы! - горько говорит капитан, разглядывая трофей. Он поворачивается к Шулейкину: - Товарищ укротитель, вы бы изловили ее! Это все-таки по вашей части!..
- Обезьянами не занимаюсь! - презрительно отвечает Шулейкин. - Мне подайте тигра, льва, в крайнем случае волка. Ну, могу еще в виде исключения взяться за крокодила. Но макака…
- Жаль, - вздыхает капитан. - Олег Петрович! Продолжаем ловлю. Нужно ловить организованно. Без системы в жизни ничего не добьешься. Значит, так: половина команды под началом старшего помощника гонит обезьяну по левому борту вторая половина под командой механика - по правому борту а я пойду по центру Таким образом, обезьяна стратегически неизбежно попадет через этот люк вот туда - в трюм. Ясно? Боцман и кок, приготовьтесь в трюме с брезентом, и как только макака упадет сверху вы ее… хлоп! Ясно? Прошу всех строго соблюдать систему. Никаких отступлений. Вы ее оттуда, вы отсюда, а я по центру, а они - хлоп! Берите брезент… начали!..
Обнаруживает обезьяну сам капитан. Она притаилась за грузовой лебедкой.
- Вот она! Вот! - вопит капитан, бросаясь к лебедке.
Обезьяна ракетой взвивается над палубой. При этом ома наступила на пускатель и включила лебедку Затарахтел мотор.
- Лови ее! Держи! - кричит капитан, не замечая, что по палубе мимо него ползет, извиваясь, трос лебедки. Он цепляет капитана за щиколотку и неумолимо тянет за собой.
Василий Васильевич прыгает на одной ноге, балансирует, размахивая руками, но лебедка делает свое дело: проскользив по палубе несколько метров, капитан с грохотом проваливается в люк.
- Хлоп! - раздастся крик снизу. - Поймали! Ура!
Вдоль другого борта идет с дозором Олег Петрович.
- Поймали! Поймали! - доносится до него торжествующий крик. Старпом оборачивается.
Из трюма на палубу пыхтя, вылезают боцман и кок. Они волокут свою жертву, закутанную в большой брезент.
Со всех концов сбегаются моряки.
- Она сверху как сиганет! - взволнованно рассказывает боцман. - А мы ее ка-ак - хлоп! Точно, как приказал кэп! Правда, без системы ничего в жизни не поймаешь. Ну, ты… - боцман поддает мешок ногой, - тихо сидеть! Вот придет капитан, он тебе покажет, как гайки в борщ сыпать… Сиди, кому говорю… - и боцман еще раз толкает бунтующий мешок ногой.
Вдруг раздается оглушительный, надсадный гудок. Боцман поднимает голову и от неожиданности даже приседает.
На рычаге паровой сирены висит шимпанзе.
Из-под крышки клапана сирены, шипя и свистя, вырывается пар.
Сирена надрывается, и, вторя ей, ревут десять тигров и два льва…
Боцман и кок с ужасом глядят то вверх, на обезьяну, то друг на друга.
- Что же мы поймали? - наконец спрашивает кок.
- Шевелится… - с мистическим ужасом, глядя на барахтающийся брезент, произносит боцман.
Их обступают подошедшие с двух сторон остальные "охотники" за обезьяной.
- Открывайте, посмотрим, что там такое, если это не обезьяна, - говорит старпом.
- Осторожно… - вдруг оттуда что-нибудь такое выскочит…
- А если диверсант?