– По числу прогулов мы тоже на первом месте. Сегодня вообще никого нет на заводе. Все гуляют. Вы когда-нибудь видели такое?
– Нет, признаться. Случай совершенно уникальный. И никто вам замечаний не делает? Или выговор? С занесением в учётную карточку?
– Учётных карточек сейчас нет. Выговоров – тоже.
– А в министерстве не интересуются? Почему завод простаивает? Вы, наверное, военную продукцию выпускаете?
– Мы никакой продукции не выпускаем. Потому что нет сырья. А вы что, хотите к нам на работу устроиться? есть вакантная должность заместителя завотделом по управлению согласованием. Только учтите, придётся потрудиться. Иногда даже сверхурочно. если угроза для выполнения плана.
– А насколько его надо выполнять?
– Его надо не выполнять. Сумеете? Только предупреждаю: работы будет много.
– А зарплата какая?
– Зарплаты никакой. Мы уже забыли, что это такое. Старики, правда, помнят те времена, когда платили. не только зарплату, но даже аванс, премиальные, командировочные, за выслугу лет, сверхурочные, больничные, отпускные. И где они столько денег брали, ума не приложу. Говорят, это за счёт внедрения новейших технологий.
– А может быть, фондовые поставки? Или развитие социальной сферы?
– Да, говорят, и такое было. Иногда даже в большом количестве. ну как, оформлять вас? на полставки? Или по совместительству?
– По совместительству. А можно сразу после оформления в отпуск уйти?
– Не только можно, но и нужно. У нас все в отпуск уходят. Иногда даже до оформления.
– А как писать заявление?
– У нас надо не писать заявление.
– Резолюцию наложите?
– Конечно.
– Какую?
– Отказать.
– В чём?
– Ни в чём. У нас ни в чём нет отказа.
– Ну, я напишу.
– Не напишете.
– Ну, тогда прощайте.
– Прощайте, хотя у нас никогда никого не прощают… Тискаребай выбрался наружу и с недоумением оглядел завод-призрак. Действительно ли он встретился с директором? Или это была его тень? Впрочем, всё может быть в нашей призрачной и теневой экономике.
Приятного ли аппетита?
Тискаребай – большой охотник до путешествий. Вообще, по его привычке везде совать свой нос, изучать чужую жизнь, местные нравы и обычаи. Женившись, вроде бы на время остепенился, но очень скоро его вновь поманили дальние дороги и неизведанные тропы, сельские посёлки и большие города, где чувствуется дыхание времени и оживление всех форм общественной жизни.
Как-то в одном городе с оживлённой жизнью путешественник наш, налюбовавшись на современное великолепие офисов и отелей, почувствовал, что изрядно проголодался.
Человек, который проголодался, обычно хочет кушать. Если только есть аппетит.
У Тискаребая аппетит был. Отыскал ближайшую ашхану, взял пельмени, котлеты, бифштекс. И что такое? Никакого насыщения, одна лишь изжога и давление в груди.
Зашёл Тискаребай в кафе, заказал шницель, биточки. И опять не наелся. Только изжога усилилась.
А после обеда в столовой вообще какая-то реформа в желудке. Как будто проводится оптимизация. Вместо нормального функционирования желудочно-кишечного тракта.
– Страдаете? – спросил его какой-то старичок в закусочной, где Тискаребай маялся неуверенностью, взять ли на закуску беляш с мясом или воздержаться. Какое-то чутьё подсказывало ему, что с их беляшом никакой, даже самый закалённый желудок не справится.
– С похмелья? – посочувствовал старичок, проглотив сто граммов и закусывая какой-то аппетитной, принесённой из дома снедью.
– Да не то чтобы… – замялся Тискаребай. – Дома жена обыкновенный суп-лапшу приготовит – неделю сыт. И в желудке никакого давления. А здесь пельмени, котлеты, шницель, биточки, бифштекс…
– Ты бы ещё ромштекс заказал! – презрительно усмехнулся старичок. – Приезжий? Ясно, что нездешний. Слушай сюда, браток. Ты знаешь, из чего они котлеты делают?
Когда старик рассказал, что они баранью тушу предварительно вымачивают в марганцовке, чтобы перебить запах тухлятины, Тискаребай почувствовал недомогание. Но самое удивительное в том, что даже тухлое мясо они экономят. А в так называемую котлету кладут…
У Тискаребая не хватило духу дослушать, что именно они кладут. Он почувствовал такую тошноту, что забежал в… Потом, уже смутно, помнит о том, что старик рассказывал о современной технологии изготовления шницелей. Перед глазами всё плыло и качалось, и почему-то стучало в висках: гулять, гулять, гулять…
– Гуляш! – слегка повысил голос старик, поддерживая под руку враз ослабевшего путешественника.
– Что гуляш? – прошептал Тискаребай еле слышным шёпотом.
– Почему не заказал гуляш?
– Не было.
– Ищи! Некоторые целый день ищут, где есть гуляш или рагу. Потому что там всё на виду. Самое большее – обвес. Вместо ста граммов кладут семьдесят. Но тухлятина не проходит. Её пускают на котлеты или шницель. Ищи гуляш, браток. Или рагу.
И Тискаребай шатающейся походкой пошёл искать гуляш. Или рагу. Хотя бы семьдесят граммов вместо ста. Но без тухлятины.
Да, трудное это дело – путешествовать. Каких только опасностей и невзгод не натерпится путник при знакомстве с иноземными обычаями. Не у всякого хватит мужества переварить эти ужасающие подробности туземного питания. Поэтому большинство граждан Российской Федерации сидят дома, на домашних пельменях и котлетах, не рискуя куда-нибудь отправиться дальше ближайшей булочной. И лишь самые отважные и одержимые натуры, такие, как наш Тискаребай, рискуют осваивать дальние дороги и нехоженые тропы. В целеустремлённом поиске такой дефицитной вещи, как гуляш. Или рагу. По туземному обычаю, семьдесят граммов вместо ста. Но без тухлятины.
Юбилей
Тискаребай получил письмо.
"Дорогой наш друг Тискаребай, – это в письме, – мы все тут готовимся к юбилею. Не будете ли вы так добры почтить своим присутствием… Юбилей проводится в недостроенном спортивном комплексе нашего посёлка. Ждём вас с нетерпением…"
Тискаребай, получив такое приглашение, несказанно обрадовался. Очень уж любит он всякие такие праздники, юбилеи, презентации. Словом, любые мероприятия, где первую часть стараются сократить до минимума, а вторую – растянуть до полуночи. Если не до утра.
Не откладывая дела в долгий ящик, собрался Тискаребай в дорогу. Свой лучший костюм надел, галстук повязал. Взял генеральный план посёлка на случай, если заблудится. В дороге всякое бывает.
Идёт, значит, Тискаребай по посёлку, смотрит: два-три дома как-то криво-косо стоят, совсем не так, как в проекте. Неужели, думает, с дороги сбился, не в тот посёлок попал.
– Скажите, пожалуйста… – спрашивает у прохожего.
Прохожий оказался словоохотливым малым. Охотно объяснил, что это тот самый посёлок. Только он, как уж у нас принято, не по плану построен. Где детский сад должен быть – для работы с детьми, там котельная – работает на мазуте. Вместо кафе "Дружба" – мусоросборник. А где с большим энтузиазмом проектировался Дом культуры – скотобойня акционерного общества "Несортовой разруб".
– А что, не нравится, что ли? – подозрительно спросил прохожий.
– Что вы, ещё как нравится! Душа радуется. Редко когда приходится воочию видеть столь нестандартное решение вопроса. Безудержная фантазия! Смелая инициатива инновационеров! Как вы сумели столь дерзновенно, вопреки всяким предписаниям, не считаясь с мнением центра?
– Старались, – скромно потупился прохожий.
– Извините, пожалуйста, в спешке мы как-то даже не представились друг другу. Вы кто будете?
– Я архитектор Криво… Криво… Кривопроектов.
– Очень приятно. А я Тискаребай.
– Я так и понял. Спасибо вам, дорогой наш гость, на добром слове. Приятно послушать знающего человека. А то здешний народ – до чего скандальный. Вечно с жалобами лезут. Почему, например, ООО "наш босс – колосс" как раз на том месте, где должен быть приёмный покой? ну, сами подумайте, зачем им в приёме покоиться?! как будто без них там не хватает.
Тискаребай охотно согласился, что там и без них хватает, и пришёл в совершенный восторг при виде дома, построенного прямо на проезжей части.
– Бесподобно! – воскликнул он. – Это надо же до такого додуматься. Шофёры только, наверное, недовольны. Или трактористы.
– Бульдозеристы тоже. Выражают несогласие. Иногда даже в письменном виде. как будто им трудно через огороды проехать.
Тискаребай не успел согласиться, что проезд через огороды – самое милое дело. ничего умнее и не придумаешь.
Нахлынула целая толпа народа. Люди, весёлые, радостные, возбуждённые, потащили Тискаребая на юбилей. кто-то вручил ему букет цветов. Другие благодарили за то, что оказал им честь и почтил. Только никак не мог догадаться, по какому поводу, собственно, юбилей. Потом уж ему объяснили – в честь десятилетия со дня начала строительства спортивного комплекса. Славно потрудилось строительное управление за это трудовое десятилетие. Одних начальников за это время сменилось не менее десятка. И каждый со своим норовом. Поэтому первый этап комплекса получился сложенным из брёвен, второй – из кирпича, третий – из бетона. Оригинально!
Тискаребай дал самую высокую оценку строительному рвению управления и выразил надежду, что они ещё отметят и двадцатилетие с начала строительства, и тридцатилетие.
Собрание бурно выражало свой восторг по поводу этой перспективы. Юбилей прошёл в атмосфере дружбы и взаимопонимания. Недовольны были лишь спортсмены. Как будто бы им не юбилея, а чего-то другого надо. Вроде Сочинского олимпийского комплекса.
Ну, кто-то всегда бывает недоволен. Всем ведь не угодишь. Об этом и Тискаребай всегда говорит: "Надо ориентироваться на массы, а не на отдельную личность".