После первого семестра техникума Ольга поехала на каникулы домой, в Архангельскую область, в свой городок с двухэтажными резными домами и прокопанными в глубоком снегу тоннелями, по которым жители в качестве транспортного средства по испокон веку сложившейся традиции таскали корыта. В корытах везли дрова, белье полоскать в проруби, припасы из магазина, детей в ясли. Уж очень удобным оказался способ передвижения по сугробам, особенно под горку, к речке.
Вот в таком укатанном снежном тоннеле и встретила вдруг Ольга одноклассника Сергея. "Вдруг", потому что Сергей неожиданно предстал перед ней с почти офицерской выправкой – в начищенных сапогах, туго перетянутой шинели, форменной ушанке. Оказывается, стал курсантом высшего военного училища. Искрящийся снег, новогодняя елка, украшенная на высоком берегу речки, звенящая лыжня и такие жаркие поцелуи, что снег, который Ольга прикладывала к щекам, казался горячим.
Так пролетели их каникулы. А потом оба снова уехали на учебу. И в письмах ухитрились поссориться, как могут ссориться только влюбленные. Если бы встретились, поговорили… Но мобильников тогда не было. Да какие мобильники – на переговорный пункт нужно было вызывать телеграммой. А курсанта и телеграммой не выцепишь – человек несвободный. Летом совсем пропал – с военных сборов не было возможности отправить даже открытку.
– Ага! Жди меня, и я вернусь, – подзуживала Ольгу подружка. – Сидишь, как верная офицерская жена, а он с поля боя с медсестрой вернется.
Нет, конечно, подружка ни при чем, она сама приняла решение – к несказанной радости давно и безнадежно влюбленного однокурсника Михаила, смешного, бедно одетого, из-под рукавов единственного пиджака вечно торчали голые руки. Счастливый Михаил, вдруг став мужем Ольги, энергично пошел в гору. Через пять лет он уже руководил богатым леспромхозом. Рожать Ольга приехала в родной городок. На свет появился сынок, сынулечка, Алеша. Михаил, ошалев от счастья, прилетел из своего лесного захолустья на вертолете! Сел, взбудоражив горожан, перед больницей, на берегу речки. Притащил прямо в отделение бидон морошки, трехколесный велосипед и песцовую шубу Ольге.
Через месяц, когда замерзшую землю наконец-то покрыл первый снег, Ольга катила коляску по аллее, и вдруг встретила Сергея – приехал на праздники к родне. Она, как шальная, не помня себя, не понимая, зачем это делает, вечером побежала к нему… А, вернувшись домой, решила: Мишу она теперь испачкать своей грязью не может, не имеет права, не заслужил он такого отношения. И если рвать с мужем, то сейчас, пока Алешка грудной, совсем ничего не понимает, да и Миша к нему еще не так привязан. И на следующий день, оставив записку матери, с чем была – с коляской и сумкой Алешкиных вещичек, села в проходящий поезд, который увез их на Урал, к месту службы Сергея.
– Как уехала? Куда? – приехав в пятницу вечером из леспромхоза, сперва долго не мог понять Михаил сквозь рыдания тещи. – Как записку оставила?
Конечно, он мог бы найти, куда и с кем сбежала жена. В конце концов, есть милиция, есть методы. Найти, догнать – не проблема. Но он вернулся в свой леспромхоз, в служебную квартиру, где в комнате стоял детский трехколесный велосипед.
Чтобы не грызла совесть и не мучили мысли: "Что я натворила!", Ольга просто перестала думать о Михаиле. И ринулась в пучину страстной любви! Сергей был бурным, сильным любовником – куда там скромнику Михаилу с его неумелыми ласками. Когда первый накал взаимного обладания поостыл, Ольга во всем случившемся обвинила Михаила – не поехал вслед, не удержал, не вернул, даже не появился! Наплевать ему и на нее, и на сына! Обиду выплескивала на Сергея – это он все разрушил! Кто она теперь – с Михаилом не разведена, рано или поздно нужно будет все объяснять сыну. Сергей стал, как ни банально все это было, "задерживаться на работе".
Михаил не был бобылем, жил с женщиной с ребенком – девочкой-школьницей. В какой-то момент пришел к ней, чтобы просто помочь, подставить мужское плечо, и остался.
Однажды Ольга позвонила Михаилу на работу. Была уверена – муж давно уехал из леспромхоза и не ответит. Но он взял трубку, словно и не прошло трех лет.
– Как ты? Как Алешка? – спросил.
– Миша, мне очень плохо без тебя. Миша, прости. Ради сына прости! Ты… один?
– Нет.
Она долго и с ревнивой обидой выспрашивала про "разлучницу". Он отвечал коротко – Да. Нет. Скорее всего.
– Я тебя очень люблю, и всегда буду любить, и я не могу без тебя жить, – вдруг сказал. – Но бросить ее сейчас не могу: ты сильная, решительная, знаешь, что делать, как поступать, а она – слабая, безвольная, ей без моей помощи дочку не поднять.
– Ты отказываешься от своего сына ради чужого ребенка? – стала напирать Ольга.
Михаил положил трубку и едва сдержал закипевшие слезы.
– Зачем ты тогда, в тот день, так безрассудно увез меня? – спросила вечером у Сергея Ольга, ожидая услышать, как он страстно любил, как не смог бы прожить без нее ни одного часа, не говоря уж о целой ночи.
– Что я за мужик, если не мог бабу отбить? Хотел подавить противника на его же территории. Женщина должна достаться сильнейшему. Я победитель по характеру, понимаешь?
– Нет, – сказала Ольга. – Не понимаю. Я – добыча? Просто, чтобы не досталась сопернику? Но разве Миша тебе соперник?
– Конечно, нет, – усмехнулся и по-хозяйски положил руку Ольге на бедро.
– А ты ошибаешься, Сергей. И я ошибалась, а теперь свою ошибку поняла. Миша тебе все-таки соперник, и это он и тебя, и меня победил.
Она вернулась в родной городок и стала жить с сыном Алешей в доме матери. Звонила Михаилу, приглашала в гости.
– Мы ведь с тобой законные муж и жена, – смеялась сквозь слезы.
– Я не буду ее обманывать, уйду через два года, когда дочь окончит школу. И, даю тебе слово, эти два года буду ждать тебя.
– Ждать? – недоумевала Ольга. – Это же я теперь жду тебя!
– Нет, Оля, не ты.
Михаил приехал к Ольге, когда Алешка пошел во второй класс. В новогодние каникулы они переехали под Петербург. Оказалось, все эти годы Михаил строил для них, Ольги и Алешки, дом на берегу Финского залива. И ждал, когда они, наконец-то, поселятся там вместе.
Ольга бродила среди заснеженных сосен, Алешка носился по дороге вдоль берега – залив так и не застыл, зима была не крепкой, падающий снег почти теплым. И не могла поверить, что все это – светящиеся гирляндами огоньков сосны возле супермаркета, двухэтажный дом из желтого бруса и коричневых стеклопакетов до пола, Алешка с новеньким снегоходом, улыбающийся Михаил – все это ее. Вернее – их!
Через год Ольга родила еще одного сына, Родиона. Алешка занимался хоккеем. Михаил возглавлял фирму по продаже пиломатериалов. Родион с трех месяцев "посещал" бассейн. Все при деле! Когда Родиону исполнился год, приехала мать Ольги – водиться с внуком. Ольга вышла на работу в бухгалтерию районной администрации и быстро возглавила ее. Девчонки в коллективе подобрались хорошие, трудолюбивые. Вот только чересчур увлекались сериалами.
Впрочем, Ольга их понимала. У самой жизнь получилась, как в кино.
Тайна шкатулки с кристаллами
Маргарита торопливо вошла в раздвинувшиеся стеклянные двери торгового центра и опустила голову, давая понять шеренге промоутеров, что не станет останавливаться, дабы испробовать чудо-крем, получить дисконтную карту и принять участие в акции невероятных скидок. Одна непонятливая гигантская губка с шапкой поролоновой пены на голове и названием геля для душа двинулась было навстречу, протягивая рекламку, но Маргарита так сурово свела брови, что губка поспешно отступила назад, качнув квадратным телом. "Оставьте меня в покое, мне ничего не надо – ни духов ваших, ни путешествий, ни подарков!" – давали понять мрачно сжатые губы Маргариты и плохо прокрашенные волосы, выбившиеся из-под берета. Она, Маргарита, вообще вошла в торговый центр только для того, чтобы, пройдя насквозь, срезать дорогу к автобусной остановке и поскорее оказаться дома. И кто только все это тряпье покупает?! За такие-то цены! Нет, она деньги спускать на ерунду не привыкла – дома дочка ждет, ей Маргарита должна отдавать все, что зарабатывает, потому что виновата перед девочкой, родила больную.
Маргарита представила Катюшку. Серые глаза, нахмуренные бровки, и тяжелый сколиоз, из-за него девочка мала ростом, одно плечо выше другого. А, значит, это крест материнский – тянуть, содержать дочь, пока есть силы, и откладывать деньги на то время, когда… Ох, лучше об этом и не думать!
– Да она у тебя здоровая, как конь вороной! – возмущалась подруга Ольга. – Села на тебя и едет какой год! Ты бы сама лучше в санаторий съездила, а не Катюшу свою опять отправляла. Вот когда ты одна в отпуске была? Отпусти девчонку от своей юбки, поживи для себя! Давай поедем в следующие выходные на экскурсию по Золотому кольцу.
– Какая экскурсия, Оля, мне уборку нужно делать.
– Вот пусть Катюха и займется, приберет за собой, руки не отвалятся!
– Ладно, Оля, пустой это разговор.
Маргарита на мгновенье подняла голову и внезапно перед глазами, в гранях золотого света, вспыхнули снопами разноцветных искр хрустальные фигурки, медленно вращающиеся в лучах невидимых звезд. Маргарита подошла ближе и замерла перед витриной. "Кристаллы Сваровски!", – вдруг вспомнила она. Потом подошла к стеклянной двери магазинчика и нерешительно глянула внутрь.
Продавщица модельной внешности скользнула взглядом – можно не улыбаться, не их покупатель: дешевая куртка, мужские башмаки, берет какой-то прелый, тетка убогая. Маргарита вдруг почувствовала, как пакеты оттягивают руки – в одном картошка, в другом рис и курица, диетическое питание Катюшке, – и пошла к выходу.