Глава 18
На последний вопрос я не стал отвечать.
А Митя и не ждал ответа. Ему всё было ясно.
- Билет даёшь, а чек не пробиваешь! Для налоговой - проводим через кассу каждый двадцатый билет. Ферштейн? Остальные бабки отдаём твоему Мише просто так. Теперь врубаешься? Тут до тебя Антон работал…
В голосе Мити сквозило неприкрытое сожаление.
Я кивнул. Я врубался.
- Есть хочешь? - неожиданно проявил милосердие Митя. - Нас тут кормят.
Ещё бы я не хотел!
- Кормят хорошо, но за деньги. Коля, проведи его в столовку. Пусть девочки его обслужат. А то работать не сможет. Не выдержит, всю ночь.
Милосердие Мити было обосновано!
- Деньги есть?
Вот этого вопроса Митя мог и не задавать. Я кивнул отрицательно.
Митя ещё разок взглянул на меня, и отдал распоряжение качку Коле:
- В долг! Пусть его накормят в долг!
Коля повёл меня через помещение клуба. Я ничего не успел рассмотреть. Я шёл, как сквозь стой, сквозь взгляды ещё трех охранников, барменов, официантов, и ещё кого-то…
Мой первый рабочий день начался.
Еда была вкусной. Но я почти не разобрался в том, что ел.
Поел я быстро. Подходя к выходу из большого клубного зала в холл, я притормозил у приоткрытых дверей и услышал разговор Мити, Коли, и ещё одного охранника, Саши.
Что-то, в последнее время, мне везёт на тайны Мадридского двора.
- Сань, ты не переживай. Мы ему всё объясним, - успокаивал Саню Коля-качок.
- А если он от Миши специально послан, чтоб нам кислород перекрыть? - интересовался Саня.
- Не похоже, - отозвался психолог Митя. - По моему, он просто придурок. Он не догоняет!
- Без кассира - труба, - говорил Саня. - Миша же грозился всех поменять! А убрал пока только Антона.
- Да, Антоша был классный пацан, - согласился Коля.
- Куда он подался?
- В "Чёрный барабан". Если Миша не настучал, примут.
- Послал нам Бог этого придурка…
Последние слова, как я полагаю, относились ко мне. Я вышел из зала в холл.
Три пары честных глаз уставились на меня. Маленькие серые глазки Коли-качка, тёмно-карие, как-бы мимо смотрящие глаза Мити, и тяжеловатые, грязно-серые глаза охранника Саши, оправленные красными белками.
Охраннику Саше было лет тридцать. Он не был таким качком, как Коля, но во всём его облике читалась такая неуёмная сила, что хотелось отодвинуться в сторонку. Подальше от него…
Кроме того, от Сани шёл запах перегара. Не сильный, но имелся.
Мы молча смотрели друг на друга. Потом Митя встал, и сказал:
- Через пятнадцать минут открываемся. Будьте на местах. Если что не так - зовите.
Глава 19
Мама! Интересно, что было бы с тобой, если бы ты увидела столько денег! Я почти не смотрел на людей, входящих в клуб. Во-первых, не успевал, а во-вторых, я смотрел на деньги.
Сколько денег! Я честно считал до двадцати, пробивая билеты. Я давал сдачу до копейки.
Сколько денег! Сколько…
Люди несли деньги не для того, чтобы купить еду или одежду. Не для того, чтобы купить лекарства, мебель, или сделать ремонт… Люди несли деньги просто так: чтобы посидеть среди себе подобных, поесть, выпить…
Поесть дорогой еды, выпить дорогое питьё… коктейль…
Передо мной расстилалась иная жизнь. Жизнь - в непостижимом для меня качестве. Я складывал баксы почти автоматически, как фантики.
Вероятно, моя бедность, и даже нищета - сквозили в каждом моём движении. Бедность и униженность бедностью пронизывала каждую клетку моего бренного тела.
Я вспомнил, что читал о том, что Моисей водил евреев по пустыне сорок лет, чтобы сменилось поколение людей, помнящих, как они были рабами.
Я смотрел на эти шальные, на эти выброшенные деньги, и мне хотелось выть.
Сколько же надо было водить меня, и по какой пустыне…
Я не завыл. Я удержал себя в руках, при этом аж вспотел от напряжения.
Когда я пробил несколько раз по двадцать билетов, к моей будочке подошли Митя и Саня.
– Выйди на минутку, - тихо сказал Митя. - Выйди, пока клиентов нет.
Я вышел. Митя и Саня припёрли меня в углу.
- Ты скажи, Вася, какую тебе зарплату Миша обещал? Честно только… - начал Митя.
- Если хочешь, - добавил Саня.
- Если честно, то я не знаю.
- Ты придурок? - вырвалось у Мити.
- Или ты Мишина шестёрка? - сознательно выразился Саня.
- Никогда я шестёркой не был, - возмутился я.
Я никак не мог понять, чего они от меня хотят. Я ведь пробивал каждый двадцатый билет, как было уговорено. И не разу не ошибся.
- Тогда слушай. Без кассира - нам это…
- Кассир - основная фигура, - сказал Митя.
- Митя тебе не сват, не брат? - переспросил Саня.
- Нет… Я и не знаю точно, кто он…
- Сволочь. Сволочь он… - предельно прояснил ситуацию Саня.
- Короче, - Митины чёрные глаза буравили меня. - Каждый двадцатый билет - в налоговую, а каждый шестой билет - нам.
- Кому? - переспросил я.
- Ты думаешь, мы тут зазря паримся? Или - за Мишины копейки?
- Слушай сюда, - продолжил Митя. - И дураком не будь. Саня с Колей на дверях. Народ им билеты отдаёт, а они их рвут. Каждый шестой билет они не рвут. Ну, седьмой… или - пятый. Возвращают тебе, а ты продаёшь его ещё раз. Выручка - на всех. Четыре охранника, я и ты. Ну?
Видимо, они ждали от меня ответа.
- Ну? - повторил Саня.
- Дошло? Врубился? - переспросил Митя. - Или нет? Или придурком ты был, придурком и останешься?
Откуда этот Митя знал, кем я был?
- Попробую, - сказал я.
- Вот… попробуй… - Митя протянул мне с десяток билетов. - Давай! А то…
- Что? - спросил я.
- А ничего… мало ли что… шёл, упал… споткнулся, гипс… Саня у нас Чечню прошёл… к сведению новичков… - прищурился Митя.
Лучше бы они не запугивали меня. Не люблю я этого…
- А если я не попробую?
- Попробуй, - как-то грустно, совсем без угрозы сказал Саня. - Попробуй, мальчик мой…
Я взял билеты.
Если бы Саня стал напирать и грозить, я бы бросил эти билеты ему в морду и ушёл бы. Честное слово.
Глава 20
Раньше я знал о подобном только понаслышке. (О том, что так воруют). Видел по телевизору, читал.
Всё, что могла своровать моя мать - это пара тетрадок с двойками. Свои репетиторские, если они были, мать отрабатывала "от звонка до звонка", иногда уставая больше, чем от уроков.
Фиктивных пятёрок (а так же фиктивных троек) мать не ставила, иногда попадая от этого в немилость начальства. При особо трудных случаях мать соглашалась позаниматься со спорным учеником.
Иногда это было бесплатно… Но зато мать "сохраняла лицо", как сама же и говорила.
Вот как я был воспитан! Я с детства знал, что брать чужое нехорошо.
И даже - плохо! А тут…
Быстро же я согласился! Я даже сам не понял, почему.
Вор у вора дубинку украл. Вор у вора дубинку украл…
– Сегодня какой-то спокойный денёк, - сказал Митя под утро, когда Саня с Колей погрузили последнего, оставшегося в одиночестве пьяного на дежурное такси. - Даже драки не было!
Я уже знал, что возле клуба работают четыре таксиста. Берут они с клиентов втридорога, но не обворовывают, так как не хотят терять такое хлебное место. Везут клиента в любой район и в любое время суток.
И домой, и на дачу, и к девочкам, и к мальчикам, и к чёрту на кулички.
Та возня, с которой выдворяли пьяных, видимо, не считалась здесь дракой.
Кроме Коли и Сани, в клубе работали ещё два охранника-вышибалы. Качками выглядели Коля, и ещё один, Гоша. А Саня и Лёха были… ну, как бы это сказать… Это были бойцы. Бойцовые псы…
К концу смены, сопровождая до дверей Саню с Лёхой и их очередного никакущего клиента, Митя просветил меня:
- Эти двое - они после Чечни… безбашенные. Ты под руку им не попадайся, особенно в конце смены. Они если не подерутся - больные ходят…
Качки меняли друг друга на дверях, бойцы находились в залах. Залов в "Зелёной птице" имелось три. Большой, малый, и vip.
В большом зале выступали джазовые группы. В день моего дебюта никаких групп не было. Поэтому денёк был спокойным, хоть и воскресным.
- Итак, - сказал Митя, - подобьём бабки. - Так… Всего двести пятьдесят человек… По тридцать баксов… так… зарываться не будем… По двести баксов на нос. Больше нельзя. Миша тоже не дурак. Если мы больше сдадим - себя подставим. Если меньше - тоже себя подставим. Ты, Вася, теперь считай, чтоб у тебя по билетам всё сошлось. Чтобы муха к тебе подкопаться не могла…
- Если лишний будет билет - порви его, - сказал Саня. - А я пошёл…
Он показал жестом, куда и зачем он пошёл. Щёлкнул пальцем по горлу.
- Между прочим, - остановил я его, - я знаю, как это называется.
Саня, который уже повернулся ко мне спиной, развернулся обратно. Саня не пил на службе. Или пил самую малость. Лицо его выглядело усталым и грустным. Видно было, как горят его трубы…
- Мы тоже знаем, - процедил сквозь зубы Саня. - И что?
- И что? - поддержал Саню Митя.
Оба они смотрели на меня.
- Слышь… - попытался что-то сказать Саня.
- Слышь, чувак, - перебил его Митя. - Ты запомни одну вещь. Это - нормально. Как бы это не называлось, это - нормально. Все так живут, и ты живи. И не выпендривайся.
- Меня учили по-другому.
- Нас всех учили, - вздохнул Саня. - Да где эти учителя…