- Семь лет. А оперуполномоченным второй год. До этого в юридической консультации работал. А что?
- Не знаю, как в области, а по районам милиция насквозь прогнила. За взятку они невиновных сажают, дела фальсифицируют, а с виновными дорогие коньяки хлещут! Идите–ка спать, Павел Юрьевич! Вот ключи от машины. Откиньте сиденье и спите. Завтра денек тяжелый будет.
- А вы?
- Пока дела не закончу…
Павел отправился спать, раздумывая по дороге над словами Иноземцевой. Вспомнился Горин с его ненавистью к милиции и ребята, которые всего несколько минут назад рисковали жизнью. Уже забираясь в машину, он мысленно поклялся себе разобраться во всем. Накинул куртку на плечи и почти сразу уснул.
Анна подошла к боевикам Мансурова и принялась внимательно рассматривать каждого. Трое были ей знакомы. Прямо ночью она отправила их под охраной в милицию, приказав охранникам не возвращаться. Остальных загнали в пустующее колхозное овощехранилище. Иноземцева проверила расставленные посты на случай повторного нападения и тоже отправилась спать. Светлов спал, поджав ноги и накинув куртку на лицо от комаров. Анна осторожно опустила сиденье рядом и тоже легла, но сон долго не приходил…
Ей было плохо уже несколько дней. Тошнота подкатывала к горлу от малейшего запаха. Анна пыталась сготовить обед, поминутно наклоняясь над ведром. Андрей был на работе, а бабушка Аня сидела перед телевизором и что–то вязала. Анна не выдержала и вышла к ней, пожаловалась от дверей:
- Бабуль, мне плохо. Сготовь обед, а то Андрей скоро придет…
Бабушка Аня встала и внимательно посмотрев на внучку ушла в кухню. Анна легла на диван и тошнота вроде бы утихла. Незаметно она заснула. Разбудил ее радостный смех Андрея. Открыла глаза. Муж в распахнутом ватнике и шапке плясал посреди комнаты, притопывая валенками так, что посуда в горке звенела. Анна села и обиженно сказала:
- Мне плохо, а ты пляшешь.
Вместо ответа он подхватил ее на руки и поцеловал:
- Родная моя, я так счастлив! У нас будет ребенок! Ну разве это не здорово!
Анна удивилась:
- Откуда?
Вмешалась бабушка:
- Да я уже две недели за тобой наблюдаю. Беременная ты, вот что! И тошнота эта оттуда!
Анна ошеломленно глядела то на мужа, то на бабушку. В поликлинике бабушкин диагноз подтвердился. Всю дорогу домой Андрей говорил о будущем сыне, Анна над ним смеялась.
С этого дня даже корову муж стал доить сам. Анна пробовала протестовать, но он лишь смеялся в ответ:
- Глупая, ты же теперь и о нашем сыне должна подумать. Отдыхай! Он должен родиться крепким и здоровым.
Она возмущалась:
- Почему сын? А вдруг дочка?
- И дочка не плохо! Но я знаю - это будет сын!
В конце лета Анна действительно родила сына. Андрей от радости ходил, как пьяный. Родители Анны и Андрея на радостях отмечали рождение внука целую неделю. Мальчика назвали Ванюшкой. Свекор, прямо в роддоме поклонился Анне в ноги, сказав:
- Уважила старика! Вовек не забуду!
Забрав жену и сына из больницы, Андрей весь погрузился в отцовство. Он вставал к ребенку по ночам, когда тот просыпался, а Анне говорил:
- Спи! Тебе надо, а то еще молоко пропадет.
Сидеть с Ванюшкой было кому: бабушка Аня души не чаяла в правнуке, родители Андрея просили дать им понянчить внучонка, а родители Анны стали чаще приезжать в деревню только для того, чтобы подержать карапуза на руках. Уже через месяц Анна вышла на работу в клуб. Ванюшку для кормления ей приносили прямо в библиотеку. Андрей, даже после рождения сына, не изменил своего отношения к ней. Он не скупился на ласки и похвалу, был очень внимателен. В деревне просто диву давались, видя такое отношение к жене. Бабы просто обзавидовались Анне. Она по–прежнему принимала заказы на шитье. Летом из города приехала младшая сестренка, помогала ей пришивать пуговицы, наметывала швы, сидела иногда с Ванюшкой.
Скопив денег, Иноземцевы купили старенькую легковушку. Анна сдала экзамены на права и теперь по утрам возила в город молоко, сметану, творог, масло. Каждый день заезжала к своим родителям и оставляла часть продуктов им, остальное продавала. Постепенно появились первые клиенты. Весной она договорилась с городской пенсионеркой и та стала торговать на рынке зеленью, ранними огурцами и помидорами из теплицы Иноземцевых.
Вместе с родителями мужа поставили еще один скотный двор, расширили теплицу. Через свинокомплекс Анна достала породных поросят и теперь у нее была своя свиноматка. Андрей посмеивался над ее хозяйской хваткой, но никогда не возражал. Он постоянно что–то придумывал, чтобы облегчить тяжелый труд.
Прошло четыре года. Бабушка Аня по–прежнему жила с ними и хвасталась подругам своим житьем. Она молилась за молодых каждый вечер и благодарила Бога за свою жизнь. Хозяйство Иноземцевых сильно разрослось, но они не кичились богатством и гости не были редкостью в их доме. Иногда приезжали сослуживцы Андрея, часто заходили его деревенские друзья. Анна всех встречала с улыбкой. Она так и работала в библиотеке: принимала заказы на шитье в той же кладовке. Дома для этого у нее была своя комната. Шила она все - от наволочек до свадебного платья. К ней шли со всех окрестных деревень, забыв про городскую службу быта. Ванюшка любил копаться в лоскутках рядом, но чаще бывал у бабушек и дедушек. Он рос очень подвижным и умным, никогда не капризничал, а если падал, то не плакал, только прикусывал нижнюю губку. Анна ходила беременная и Андрей снова "уволил" ее от домашних дел. Она удивлялась, как он всюду успевал.
Был конец ноября, Анна ходила на шестом месяце беременности. Землю уже укрыл снег, было холодно. К вечеру подморозило и ступеньки обледенели. Она заперла клуб, шагнула вперед и, поскользнувшись, полетела с крутого крыльца вниз. Истекая кровью, в полубессознательном состоянии она поползла к дороге. На ее счастье с работы возвращались деревенские мужики. Они на руках занесли Анну в ближайший дом, сбегали за фельдшером и вызвали "скорую". В бессознательном состоянии ее увезли в райцентр. И только потом Колька Игнатьев сообщил Андрею о жене. Бабушка Аня заплакала, упав на колени перед иконами. Побледневший Андрей трясущимися руками завел машину, съездил предупредил родителей и уехал в город.
За жизнь Анны врачи боролись двое суток. Ребенка она потеряла, но и сама была на волосок от смерти. Все эти дни и ночи почерневший от горя Андрей не уходил из больницы, умоляя врачей спасти его Анну. Он не спал и не ел. Родители Анны уговаривали его сходить отдохнуть, но он наотрез отказался. Главврач предложил ему поспать на кушетке в коридоре. Он лег, но заснуть не мог. В конце концов его пропустили к Анне. Она лежала на кровати вся белая и худая, с "провалившимися" глазами, укрытая простыней до подбородка. К каждой ее руке была подсоединена капельница. Андрей упал на колени перед кроватью и в голос зарыдал:
- Не покидай меня! Аннушка! Не оставляй нас!
Никто не мог бы объяснить, что произошло. Веки Анны вздрогнули, глаза не открылись, но по щеке прокатилась слезинка. С этого дня Анна пошла на поправку. Целую неделю Андрей сидел у ее кровати. Он был ее нянькой и ее сиделкой. Врачи не старались его выгнать, так как чувствовали, что это невозможно. Когда ей стало лучше, она тихо заплакала и сказала:
- У меня больше не будет детей. Я слышала, как врачи разговаривали об этом.
Андрей, сдерживая слезы, ответил:
- Ничего! У нас ведь есть с тобой сын. Главное, что ты жива. А без тебя мне жизнь ни к чему…
Павел проснулся первым от солнечного луча, упавшего ему на глаза. Повернулся на бок и совсем рядом увидел лицо Иноземцевой. Женщина спала, но даже во сне она выглядела уставшей и печальной. Светлов осторожно выбрался из машины и огляделся. Солнце еще только взошло. Обильная роса лежала на траве, окружающих деревьях и кустах. Павел поежился от утреннего холодка, мысленно пожалев, что не захватил куртку из машины. Но не хотелось будить спавшую женщину. Он засунул руки в карманы брюк и плотно прижав локти к бокам, пошел к окраине деревни. Но не успел пройти и ста метров, как из–за толстущего ствола сосны показался Горин с автоматом в руках:
- Ты куда?
Павел остановился:
- Да так…. Решил пройтись.
- А Анна Николаевна?
- Спит в машине. Хочу спросить тебя кое о чем.
Горин встал рядом:
- Давай.
- Почему она так ненавидит Мансурова?
Юрий искоса взглянул на него, достал сигареты и протянул Светлову. Павел вытащил одну и вернул пачку. Оба закурили и Горин наконец ответил:
- А ты не понял? Мансур жизнь ей разрушил, всю ее семью уничтожил. Даже одиннадцатилетнего сына не пощадил. По его вине отец Анны Николаевны в инвалидной коляске, а мать перенесла два инфаркта. Он вынудил ее прятать родителей и сестер с семьями. Даже мы не все знаем, где они находятся.
Оба долго молчали. Светлов бросил окурок на землю и старательно раздавил его носком туфли. Потом снова спросил:
- Как так получилось, что вы с ней?
Горин усмехнулся:
- Хочешь сказать - "под бабьим командованием"?
Павел шутки не принял:
- Да нет. Просто хочу понять, почему вы пошли с ней?
Юрий в упор, с нескрываемой злостью, посмотрел на него:
- По одному мы ноль без палочки! Против всей этой организованной черной шушеры. Иноземцева нас объединила и надо сказать, командир она отличный! Не знаю, как тебе объяснить. Ты же мент и смотришь с другой колокольни. Но у многих из нас свои счеты к кавказцам.
- Но не все же они плохие! Помнишь, в Афгане? Ведь были среди нас и таджики, и азербайджанцы, и узбеки с казахами…
Юрий тяжело взглянул на Светлова: