* * *
Алина смотрела на веселую суету: Векавищев покупал мороженое. Мороженое было двух видов: сливочное и крем-брюле. Дети ежесекундно меняли решение, хотели то одно, то другое. В конце концов Векавищев, забыв свое педагогическое намерение наказать троечника, купил десять порций мороженого, по пять каждого вида. Вручил и Алине.
- Я не твой ребенок, - заметила она.
- Разве? - удивился Векавищев, откусывая от своей порции. - Прости, Алина, я что-то сбился со счета. Так сколько у меня детей?
- Четверо, - сказала Алина.
- Кто четвертый? Ты?
- Я пятый, - Алина улыбнулась. - Самый младший. И к тому же девочка. А четвертого ты хорошо знаешь, Андрей. Это Степка, мой сын.
- Твой сын…
- И твой, - добавила Алина. - Это для тебя новость, не так ли?
- Да, новость, - медленно протянул Андрей Иванович. - Новость, пожалуй…
- Он говорит, ты ему жизнь спас, - продолжала Алина.
- Он преувеличивает, - отмахнулся Векавищев. - А ты… Почему ты мне не сообщила?
- Потому что ты уехал от меня далеко-далеко, - ответила Алина. - Ты не писал мне писем, не звал с собой, не обещал вернуться. И я решила, что не нужна тебе. И я, и сын. Уж если жена для тебя оказалась обузой, то сын - тем более. Не хотела когда-нибудь услышать, что мы висим гирями на твоих ногах.
- Глупая ты! - засмеялся Векавищев. - И что это вы, московские, такие обидчивые? Столько времени мы с тобой потеряли! Столько времени, когда мы счастливы могли быть. Жизнь проходит быстро, Алина. И неизвестно, когда и как закончится. Вон Авдеевы-то… тебе уж рассказывали небось? Такие люди были, загляденье! Так любили друг друга! А Илья Ильич - он вообще был особенный человек. Все мог. Чудеса творил, можно сказать. Хоть кого спроси… А теперь нет их. Подвернулся на пути злой, глупый, жадный человек…
- Его поймали? - перебила Алина.
- Кого? Убийцу? Поймали. Обоих. Их двое было… Одному пожизненное, другому расстрел. Но Илью Ильича с Мартой этим ведь не вернуть… Я к чему, Алина, - снова повеселел Векавищев, - как ты ни брыкалась, а все по-моему вышло. Вот мы с тобой и в Сибири, в молодом городе, и сын наш с нами… все четверо сыновей…
- С чего ты взял, что я здесь останусь? - удивилась Алина.
- Конечно останешься! - сказал Векавищев весело. - Ну, может, не сразу… но обязательно останешься. Ты ведь моя жена. До сих пор. Не забыла?
- Не забыла, - тихо отозвалась Алина.
* * *
Показ мод был совместной затеей Ольги Дорошиной и Галины Буровой. Галина вплотную занялась разработкой новых моделей одежды. За основу взяла журналы, найденные у Марты, но многое добавила от себя. Ей хотелось реализоваться творчески. Доказать всем - и в первую очередь самой себе, - что не напрасно ездила она в Москву. Все эти раздумья о семейной жизни, о том, любит или не любит она Григория, хочет или не хочет с ним жить, - все ушло в прошлое, казалось теперь бессмысленным. А вот курсы кройки и шитья - это настоящее. Это для людей.
- Знаешь, Ольга, побаиваюсь я, - призналась Галина. - Здесь нефть добывают, строят дома… А я какие-то кофточки шью. Несерьезно.
- Долгие годы советская экономика делала основной упор на тяжелую промышленность, - произнесла Ольга. - А легкая промышленность находилась на вторых ролях. Что ж, это ведь можно понять: индустриализация, потом - послевоенная разруха… Но теперь настала другая эпоха. Теперь люди должны не только работать, но и отдыхать. Не только строить заводы и добывать нефть, но и красиво выглядеть… Если тебе так будет легче, я найду точную цитату из постановлений партийного съезда.
Галина засмеялась.
- Не надо цитату, я и без цитаты шить засяду…
Ольга внимательно посмотрела на нее и вдруг тоже засмеялась.
- Да ты просто стесняешься! - воскликнула она. - Ай да Галина Родионовна! Стесняется, как маленькая!..
Галина покраснела.
- А что с того? - возразила она. - Я еще не очень твердо стою на ногах как мастер, поэтому…
- Поэтому мы устроим показ мод! И всем докажем, что в Междуреченске есть собственный модельер! - заключила Ольга. - Только это будет сюрприз. Чтобы не таскались разные там… и не давали советов… Шить, примерять, репетировать - все будем в глубокой тайне. Посвятим в дело несколько верных людей. Во-первых, Дору Семеновну.
- Дору? - удивилась Галина.
- С нее и начнем, - продолжала Ольга. - А что ты думала, Галя? Дора Семеновна - самый верный человек, это раз. Второе - если возникнут сложности, никто лучше Доры не убедит начальство в правильности нашей инициативы. И третье… Галочка, не у всех женщин фигура как у тебя… Полных тоже немало. И они не должны одеваться как чучело огородное. Так что разрабатывай модели и для них.
- С них и начну, - грустно улыбнулась Галина. - Марту вот вспомнила. Как ей хотелось "новую модельку"…
- Вот к ним и приступай, - посоветовала Ольга. - А я возьму на себя разговор с единственным из посторонних, кто будет посвящен в детали нашего предприятия.
- Кто это? - насторожилась Галина.
- Дорошин, конечно же…
- Почему твой муж, а не мой?
- Потому что мой муж - секретарь парторганизации, - засмеялась Ольга. - Он поможет нам оформить инициативу. И потом, если Макар Степанович поддерживает какое-то дело, значит, дело это хорошее. И даже Василий Болото свою жену не будет ревновать.
- Василий? Обязательно будет, - сказала Галина. - Он ужасный человек. И как такая интеллигентная женщина, как Маша, решилась на брак с ним?
- Она пыталась не решиться, - засмеялась Ольга, - но вмешалась сила судьбы… Ничего, ничего, он с нее пылинки сдувает. Если Маша попросит, да еще сошлется на Макара Степановича, проблем не возникнет.
- Хорошо мне, - вздохнула Галина, - муж зачастую и не знает, чем я без него целыми днями занимаюсь… А мне бы хотелось, чтобы он хоть немного интересовался.
- Он интересуется, - заверила Ольга. - Просто ему некогда.
* * *
Бурову было некогда. У него начинались неприятности. Очередные. Он выступал против того, чтобы "расковырять" месторождение и бросить, перейти на новое. Нехозяйственный подход к земле. Неправильно это. Сибирь большая, но при подобном отношении нефть скоро закончится. Нет, нужно аккуратно, с наименьшими потерями для земли, выбрать месторождение. Работать тщательно, бережно. Сейчас в Междуреченске осваивали горизонтальное бурение. При этом Буров категорически - и на самом высоком уровне - отказывался брать на себя повышенные соцобязательства по нефтедобыче. Утверждал, что нельзя, практически преступно одновременно давать проценты к выполнению плана и осваивать новый метод. Сначала одно, потом другое. Когда метод будет освоен полностью - можно будет наверстать упущенное. Но не раньше.
- Я не могу заставлять людей надрываться, - говорил Буров в министерстве. - Вы хотите, чтобы у меня работали Казанцы? Не помните Казанца? А вот я помню. Был такой… мастер-"передовик". Угробил человека. Почему? Попросту загнал бригаду. Парень заснул у него на вахте… После суток работы заснешь… А Елисеев, который сам себя довел до нервного истощения? Вы смеетесь: какое "нервное истощение" может быть у буровика?! Ну конечно, мы ведь железные, у нас и сердца нет, и нервы как стальные тросы… Нет, человек изнашивается. Медленнее, чем техника, но все-таки изнашивается. Так что, товарищи, повышенные соцобязательства будут к третьему кварталу, а пока - извините.
Он вышел из кабинета и присел в приемной. Нехорошо, руки подрагивают. И в груди бухает "пламенный мотор". Тьфу ты, глупости какие…
Строгая немолодая министерская секретарша перестала тарахтеть по клавишам пишущей машинки. Взглянула на Бурова. Странно так посмотрела. Впервые Буров подумал: "А ведь для кого-то она - жена, мать… бабушка, может быть… Это здесь она сидит как церберша и глядит на всех зверем, а дома она наверняка другая…"
Это потому, понял он спустя миг, что секретарша подсела к нему со стаканом, резко пахнущим корвалолом.
- Выпейте, товарищ. Вам нехорошо.
Он послушно выпил, сморщился.
- Тьфу, гадость.
- Товарищ Буров, - сказала секретарша, - возьмите себя в руки. Вы не должны так нервничать. Знаете, работа это важно, но если вы разболеетесь, то никакой работы больше не будет. Отделяйте себя от своего дела. Иначе вас отделит от него больница. Я не шучу…
- Какие уж шутки, - вздохнул он.
- Я вам чаю принесу. Посидите спокойно, не вставайте.
И она действительно принесла ему чаю и два куска сахара на отдельном блюдце. Буров выпил. Хорошо, что скоро возвращаться домой, в Сибирь. Дорошин ему сообщал, что Галина взяла на себя какую-то важную инициативу. Готовит большой праздник во Дворце культуры. Галина… Буров улыбнулся. Как все-таки хорошо, что с Галиной отношения наладились! У него теперь действительно есть дом. Надежный тыл. Верная подруга. Все то, о чем он так мечтал. Все сбылось.
Интересно все-таки, какая у Гали инициатива? Дорошин сказал по телефону, что это секрет.