* * *
В тот день я проспал занятия в институте. Мой будильник опять решил остановиться посреди ночи. Но на последнюю пару я еще успевал. Поэтому, спешно позавтракав, я вышел из дома и направился к метро.
До аудитории я так и не дошел. Когда подходил к институту, меня кто-то окликнул. Это был Вадим. Он предложил мне прогулять пару. Я раздумывал недолго - учиться мне по большому счету совсем не хотелось.
На улице было холодно и безлюдно, дул стылый ветер. Белые, в снегу, дороги были похожи на бледные простыни. Фонари тускло мерцали в сером сиянии дня. В такую погоду надо сидеть дома, пить горячий кофе и, включив настольную лампу, читать толстую и интересную книгу.
Мерзнуть в наши с Вадимом планы не входило, поэтому через некоторое время мы зашли в кафе на Пятницкой улице. Народу здесь было немного - но, как и ожидалось, в основном, влюбленные парочки. Играла романтическая музыка, на стенах красовались сердечки, сделанные из серебряной мишуры. Каждое сердце пронзала красная стрела.
Мы тогда выпили по три бутылки пива. Вадим был, как стеклышко, - я вообще никогда не видел его пьяным. Меня же чуть проняло. Я смотрел на свечи, которыми были уставлены все столики, и в сердце мое проникала бередящая меланхолия.
Вадим курил и смотрел на меня.
- В такой день особенно остро ощущаешь свое одиночество, не так ли? - спросил он.
Я пожал плечами. Вадим смахнул пепел и сказал:
- Я собираюсь в один бордель. Не был там сто лет. Поедешь со мной?
Обычно я сразу отказывался. В этот раз промолчал. Не знаю даже, почему. Вадим спросил:
- Помнишь, ты показывал мне свой странный будильник? Ты им до сих пор пользуешься?
- Да. Сегодня ночью он опять остановился.
- Занятно… У тебя есть монетка?
- Какая?
- Обычная, железная. Рубль, два. Без разницы.
Я нашел в кошельке монету в один рубль. Вадим взял ее у меня и сказал:
- Давай так. Выпадет "орел" - поедешь со мной в бордель. "Решка" - не поедешь.
Я молчал.
- Попробуй. Ты ничего не теряешь. В конце концов, решать все равно тебе самому. Я не буду настаивать, даже если выпадет "орел". Как с твоим будильником - поиграем в фатализм.
- Ладно. Давай.
Вадим подбросил монету, поймал, открыл ладонь. Выпал "орел". Вадим взглянул на меня:
- Это не решение. Всего лишь аргумент. Но теперь тебе гораздо легче принять решение, ведь так?
Я призадумался и сказал:
- Ты знаешь, как ни странно, да…
- Едешь?
Я молчал минуту - Вадим терпеливо ждал.
- Хорошо, - решил я.
Вадим долго-долго смотрел на меня. И сказал:
- Вот поэтому я и не верю в Бога.
Он сделал паузу. Не потому, что хотел услышать, что я отвечу. Просто чтобы сказать еще несколько фраз:
- В нашей жизни вера в Бога - это всего лишь аргумент. Ничуть не лучше монеты. Вера делает твое решение легче, но не верней.
* * *
Все было решено очень быстро. Вадим позвонил кому-то, а затем сказал мне, что все в порядке. Мы вышли из кафе и дошли до ближайшей станции метро. Вадим сразу сказал, чтобы о деньгах я не беспокоился. "Этот вопрос я беру на себя" - предупредил он.
В метро Вадим рассказывал о том, как следует вести себя в таких местах. Я слушал его, всматриваясь в темный тоннель за окном. Идти в бордель в День всех влюбленных - это казалось абсурдной шуткой.
Выйдя из метро, мы прошли несколько кварталов и оказались у девятиэтажного жилого дома. Вадим еще раз позвонил по телефону, затем, подойдя к двери, набрал код домофона. Послышался писк - Вадим дернул дверь, мы зашли внутрь. Дождались лифта, поднялись на седьмой этаж. За время всего пути от метро мы не произнесли ни слова.
Дверь квартиры открыла женщина лет 35 в блузке с глубоким декольте и черных брючках. На ногах у нее были туфли с высоким каблуком. Она носила пышную прическу, губы блестели от яркой помады. В руке женщина держала сотовый телефон.
- Привет! - улыбнулась она Вадиму. - Давно не виделись.
Вадим обнял ее, что-то сказал на ухо. Женщина, по всей видимости, хозяйка борделя, рассмеялась. Мы сняли куртки, обувь, хозяйка дала тапочки, потом провела в гостиную. Здесь находился широкий диван, телевизор, пара столиков. На полу был постелен большой и мягкий ковер. На одном из столиков горела лампа с красным абажуром.
Мы с Вадимом сели на диван. Хозяйка принесла чай, опять вышла. Вадим взял чашку с чаем и ободряюще мне улыбнулся. Я тоже сделал глоток горячего напитка.
Вновь зашла хозяйка. Она остановилась перед нами посередине гостиной, а затем махнула кому-то рукой. Тут же в комнату зашли четыре девушки, одетые в легкие, полупрозрачные платья, сквозь которые просвечивалось кружевное белье. Они выстроились в ряд лицом к нам.
Я узнал Таню сразу же. Она стояла второй слева. Сомнений быть не могло. Прошло шесть лет, а она почти не изменилась. Я так себе ее в будущем и представлял. Только прическа была другая - никакой челки.
Она не смотрела на меня. Но я понимал - она тоже меня узнала. Я сидел, пытаясь осознать все это. Меньше всего я ожидал ее здесь встретить.
- Выбрал? - спросил меня Вадим.
Я кивнул и показал на Таню. Вадим тоже выбрал себе девушку. Хозяйка жестом приказала остальным выйти.
- Час? Два? - спросила она.
- На час, - ответил Вадим и повернулся ко мне. - Бери девушку, иди в комнату. Дальше сам знаешь.
Таня вышла из гостиной, я последовал за ней. Мы оказались в коридоре. Таня открыла дверь одной из комнат, я вошел. Дверь закрылась, и мы остались в комнате одни. Я молчал, Таня молчала тоже.
Здесь было чуть темней, чем в гостиной - царил мягкий полумрак. Полкомнаты занимала кровать, в углу которой лежали красные подушки. Постель была застелена шелковой простыней, от стен к концам кровати спускались бархатные повязки. Ложе турецкого султана. Где-то в углу комнаты стоял магнитофон - играла тихая, расслабляющая музыка. Было тепло, даже чуть душно.
Таня присела на кровать. Головы она не поднимала, правую руку положила на колено. Она была так же красива, как и шесть лет назад.
- Привет, - наконец нарушила она молчание.
- Привет, Таня, - сказал я.
- Глупо, правда?
- Мир тесен.
- Да уж…
Я стоял у стены. Стоял и смотрел на нее.
- Ты почти не изменилась.
- Не ври мне. Ты никогда не умел врать. Ты прекрасно понимаешь, что я изменилась. Не смотри на внешность. Не ожидал меня увидеть здесь?
- Конечно, нет…
Таня взглянула на меня.
- Душ пойдешь принимать? - спросила она.
- Зачем?
- Ты для чего сюда пришел?
Я присел на кровать. Мы сидели рядом - как когда-то в лагере на пригорке, под соснами. По стенам струился рассеянный свет лампы. В магнитофоне играли Enigma "Return to innocence".
- И часто ты ходишь в такие места? - спросила Таня.
- Сегодня в первый раз.
- С девушками не везет?
- Да нет… Не в этом дело. Знакомый позвал.
- Так и думала. Сам ты в такое место никогда бы не пришел.
Таня провела рукой по простыне. На простыне появилась ложбинка и сразу исчезла - как след на песке.
- А ты как попала сюда? - спросил я.
- Это долгая история.
- Я хочу ее услышать.
- Не нужно. Вообще, зря все это.
Она встала, прошла к окну. Взяла с подоконника пачку сигарет, повернулась ко мне.
- Ничего, если я закурю? - спросила она.
- Ничего.
Таня щелкнула зажигалкой, сделала первую затяжку. Это были тонкие ментоловые сигареты.
- Курить ты так и не бросила, - сказал я.
- Это не самый большой мой грех, - слабо улыбнулась она.
Разговора не получалось. Большую часть времени мы молчали. Когда встречаешь человека через шесть лет, очень сложно найти утраченное взаимопонимание. Таня была и той же, и другой. Здесь, в этом месте пробиться к Тане, которую я когда-то знал, было невозможно.
Отведенный час подходил к концу. Таня продолжала курить. Она стояла ко мне боком, смахивая пепел в пепельницу, поглядывая в окно. В полумраке я даже не видел ее глаз.
- Мы можем встретиться и поговорить, - сказал я.
- Не стоит этого делать.
Я нашел в кармане какой-то чек из магазина. Написал на нем номера своего домашнего и мобильного телефона. И положил на столик.
- Если захочешь встретиться, позвони, - сказал я.
Она молчала.
- Знай: для меня ты все та же.
Перед тем, как уйти, я спросил:
- Таня, а где твоя челка?
- Ее нет, - сказала она. - Как и нет больше той девочки.
По дороге к метро Вадим спросил, понравилось ли мне. Я кивнул. Больше мне ничего говорить не хотелось. Вадим же не стал расспрашивать подробности. Только заметил:
- А у тебя хороший вкус. Твою девочку я тоже сначала приметил.
Я промолчал.