– И вы хотите сказать, что ничего не пили, пока летели над Средиземным морем и бескрайним океаном? Вода, вода, кругом вода...
– Вскоре после взлета я выпил чашечку кофе. И стакан прохладительного напитка за ленчем.
– Вы путешествовали первым классом?
– Да.
– Я слышал, в первом классе спиртное дают бесплатно и без ограничений.
– Я ничего не пил ни во время полета, ни перед посадкой. Не пил ни в аэропорту Бостона, ни в квартире. Выпил вина в ресторане и полбокала виски с водой, ожидая вас.
– Гроувер, если вам не трудно, отметьте, что, по моему разумению, мистер Флетчер совершенно трезв.
– Не хотите ли выпить, инспектор? – предложил Флетч.
– О нет. Я не пью виски. Однажды выпил, студентом в Дублине, так на следующее утро у меня чуть не раскололась голова. С тех пор не притрагиваюсь к этому зелью. Дело в том, что подобные преступления чаще совершаются теми, кто как следует накачался.
– Возможно, и на этот раз, найдя убийцу, вы выясните, что он убил женщину, выпив куда больше, чем я.
– Вы женаты, мистер Флетчер?
– Я обручен.
– И намерены жениться?
– Совершенно верно.
– И кто же та дама, счастье которой поставлено сейчас под угрозу?
– Энди.
– Позвольте мне догадаться самому. Записывайте, Гроувер. Эндрю.
– Анджела. Анджела ди Грасси. Она в Италии.
– И она в Италии, Гроувер. Все в Италии, кроме того, кто только что прилетел оттуда. Она не прилетела лишь потому, что не любит бостонскую погоду?
– Нет, ее задержали неустроенные семейные дела.
– Что же это за дела?
– Вчера я присутствовал на похоронах ее отца, инспектор.
– Ага. Не самое удобное время, чтобы покинуть свою суженую.
– Она должна присоединиться ко мне через пару-тройку дней.
– Ясно. И чем вы зарабатываете на жизнь?
– Я занимаюсь изящными искусствами.
– То есть вы искусствовед?
– Не нравятся мне такие слова, как искусствовед. Я занимаюсь изящными искусствами.
– Должно быть, вы сколотили на этом состояние, мистер Флетчер. Авиабилет первого класса, роскошная квартира, дорогая одежда...
– У меня есть собственные деньги.
– Понятно. Имея деньги, можно выбрать карьеру, о которой без оных и не подумалось бы. Между прочим, что за картина висит над столом? С того места, где вы сидите, наверное, не видно.
– Ее нарисовал Форд Мэдокс Браун.
– Мне она очень нравится.
– Англия, девятнадцатый век.
– Ну, я, конечно, не из Англии девятнадцатого века. Но проникновения в человеческую душу у него не отнимешь. Когда вы обратили на нее внимание? Я имею в виду картину.
– Когда звонил в полицию.
– Вы хотите сказать, что смотрели на картину, сообщая в полицию об убийстве?
– Полагаю, что да.
– Действительно, вы ни секунды не можете прожить без искусства. Как я понимаю, чтобы сообщить об убийстве, вы позвонили по контактному телефону полиции, а не воспользовались линией экстренного вызова.
– Да.
– А почему?
– Почему бы и нет? Необходимости в спешке не было. Девушка уже умерла. Мне не хотелось занимать линию экстренного вызова. Она могла понадобиться тем, кому требовалось незамедлительное вмешательство полиции. Остановить начавшуюся драку, доставить кого-то в больницу.
– Мистер Флетчер, люди, сильно заикающиеся и произносящие не более двух слов в минуту, набирают номер экстренного вызова, чтобы сообщить, что кошка залезла на дерево. Вы нашли контактный телефон в справочнике?
– Мне дала его телефонистка.
– Понятно. Вы никогда не служили в полиции?
– Нет.
– А у меня возникла такая мысль. Очень легко вы воспринимаете покойников в гостиной. И ответы ваши больно уж связные. Побывав на месте убийства, обычно только полисмен думает о том, что пора бы и лечь спать. Так о чем это я?
– Понятия не имею. Наверное, рассуждаете о девятнадцатом веке.
– Нет, мистер Флетчер.