Самое плохое было в том, что приспособленчество и заискивание перед распорядителями дефицита входили в норму и усиливали моральное разложение советского общества. Под давлением обстоятельств ему поддавались вполне достойные люди, поскольку, отовариваясь с черного входа, отлично понимали, что имеют дело с нечистоплотными, а подчас, и с откровенно криминальными личностями.
В этом Артём и Варя убедились, когда познакомились с Коршуновыми. Ей, целиком поглощенной зубрежкой в своем медицинском, недосуг было бегать по магазинам в поисках съестного, а он, мотаясь все время между Москвой и Киевом, не мог даже думать о хозяйственных заботах. Питались они как попало и где придется, в основном, в рабочих и студенческих столовках, не придавая этому слишком большого значения.
Что-нибудь из полузабытых деликатесов Артёму перепадало лишь изредка, когда забегал навестить старшую сестру. Ее муж по-прежнему занимал видное положение в партийной иерархии столицы, которая снабжалась на "довоенном" уровне и не испытывала ни в чем недостатка. Лёля, хоть и задавалась перед братом, но все же любила его и старалась угостить получше.
- Откуда у вас эта роскошь? - изумлялся Артём, уплетая за обе щеки свиную вырезку, которую давно не видел в магазинах. - Я думал, что теперь выпускают лишь одну колбасу, и то, разбавляя мясной фарш белковыми добавками.
- Мы получаем спецпаек, нам доставляют его на дом, - с важным видом объяснила Лёля. - Это привилегия номенклатуры горкома партии, - она с сожалением на него посмотрела и добавила: - И зачем только тебя, братец, потянуло в науку? Ты же был, помнится, секретарем комсомольской организации целого завода. Вполне мог бы сделать партийную карьеру.
- Так уж получилось. Как говорится, не хлебом единым жив человек, - отвечал Артём, наслаждаясь сочным куском, который просто таял во рту. - Надеюсь, что когда-нибудь это будет доступно не только партийно-хозяйственной верхушке.
- Ты - неисправимый идеалист, - вздохнула Лёля. - Никогда такого не будет. Хотя бы потому, что лучшего на всех не хватит.
Это звучало убедительно, и Артём спорить не стал. Но вскоре, когда они с Варей познакомились в доме отдыха с семьей Коршуновых, он убедился, что не только партийной элите могут быть доступны все возможные блага.
* * *
В доме отдыха они очутились во время весенних каникул Вари. Занималась она добросовестно, не пропуская ни одной лекции, и порядком устала. Артёма тоже измотали научные баталии в институте и бесконечные командировки на завод в Киев. Поэтому, когда в профкоме в очередной раз оказались горящие путевки, он даже обрадовался кратковременному и, тем более, бесплатному отдыху.
Артём и Варя были контактными людьми и поэтому быстро сошлись там с молодой парой из соседней палаты, приехавшей отдыхать вместе с маленьким сыном. Супруга Катя оказалась ровесницей Вари, а ее муж, Олег, был ненамного старше, хотя, полнотелый и рослый, выглядел очень солидно и старше своих лет. Он оказался вполне компанейским человеком и большим жизнелюбом.
Уже во время первого дружеского застолья Артём был очень удивлен, когда Коршуновы, придя в гости, добавили к их скромному угощению, в основном, состоящему из рыбных консервов, полбатона финского сервелата, банку югославской ветчины и кусок копченого палтуса.
- Я не фокусник, и это все натуральное, - весело объяснил Олег, перехватив удивленный взгляд, которым обменялись их новые знакомые. - Мой пример доказывает, что скромные медработники вполне могут быть хозяевами жизни и пользоваться всеми ее благами.
Артём и Варя уже знали, что Коршунов, несмотря на молодость, довольно известный хирург, доцент крупной клиники, самостоятельно делающий сложные операции. Он был кандидатом наук и даже стал членом Дома ученых.
- Вот уж не думал, что у нас так ценят и хорошо снабжают медработников, - не удержавшись, выразил недоумение Артём. - Неужто в вашей клинике такие роскошные условия?
- Правда, Олег, что за чудеса у вас там происходят? - с любопытством присовокупила Варя. - Когда я работала в "кремлевке", ничего такого мы не видели.
- Ладно, давайте сначала пожелаем друг другу хорошего отдыха, а потом открою вам "секреты мастерства", - добродушно пообещал Олег. - Так и быть, проконсультирую, как надо жить в нынешних непростых условиях.
Они больше этого вопроса не касались, но Коршунов сам, после того, как обменялись дружескими тостами и хорошо закусили, вспомнил о своем обещании и, как говорится, "раскрыл карты".
- Секрет мой прост. Разумеется, никакой заботы о медработниках нет, - откровенно признался он. - Но, как известно: спасение утопающих - дело рук их самих. Поэтому, - он посмотрел смеющимися глазами на новых приятелей, - нужно заставить поделиться благами тех, кто их незаслуженно имеет.
- И ты знаешь, как это сделать? - невольно вырвалось у Артёма. - Шантажировать их, что ли?
- Можно действовать тоньше и не нарушая закона, - самодовольно объяснил доцент. - Изучая историю болезни, я первым делом смотрю, кто такой пациент. И если торгаш или какая-нибудь "шишка" - он у меня уже не увернется!
- Неужели ты так прямо с них... это... требуешь, - немного замялся Артём, смутившись неловкостью вопроса. - Ведь тебе может и не поздоровиться.
- Да за кого ты меня принимаешь? - искренне обиделся Олег. - Что я, по-твоему, взяточник? Мой метод - в воздействии на их совесть, которая обостряется во время болезни. А в этом, дорогой мой, ничего противозаконного нет.
И видя, что Артём с сомнением покачал головой, пояснил:
- Во время обследований я, не стесняясь, сетую на трудности жизни, и они сами тотчас предлагают мне все, что только могут. Сечешь?
- Но разве это не взятка? - с укоризной бросил Артём.
- Ни в коем случае! - решительно возразил Коршунов. - Конечно, кое-кто, не поняв, предлагает деньги и всякие подарки, но я с возмущением это отвергаю! Другое дело - когда помогают приобрести необходимое для жизни.
- Тогда понятно, - кивнул Артём, не скрывая, однако, что ему это не нравится. - Значит, ты потом обращаешься к ним - после операции?
Олег посмотрел на него, как на маленького.
- Вот еще! Эти люди умны и догадливы. Они еще при обследовании дают команду, кому надо "отоварить доктора". После выздоровления с них уже мало что получишь.
"Это ужасно, когда такие талантливые люди, как Коршунов, ради получения житейских благ вынуждены идти на компромисс со своей совестью, унижаться перед проходимцами всех мастей, - слушая его, думал Артём. - Наверное, он и сам это чувствует, но не хочет признаться".
* * *
Получив крупную премию за летные испытания, Наумов смог, наконец, рассчитаться со всеми долгами. Казалось, теперь они с Варей вздохнут свободней, но не тут-то было. Недаром говорят, что природа любит равновесие. И если выиграешь в одном - непременно потеряешь в другом. Так и произошло. В какой-то анкете Варя указала зарплату мужа, он попал в категорию высокооплачиваемых, и ее лишили стипендии, хотя была она в числе лучших по успеваемости среди студентов своего курса.
Разумеется, это их огорчило, однако, намного меньшее того, когда от врачей Варя узнала, что у нее серьезные осложнения по женской части, и она вряд ли сможет родить. Они долго не хотели этому верить. Варя дополнительно консультировалась и лечилась, но когда отец Юры Гордона, известнейший профессор-гинеколог, тоже дал отрицательное заключение, смирилась. Варя впала в депрессию. Она сразу как-то погасла, замкнулась и однажды сказала:
- Боюсь, Тёмочка, что ничего хорошего нас с тобой не ждет. У тебя со мной нет перспективы. Какая же это семья без ребенка? - она подняла на него глаза. Свои чудесные серые глаза, полные слез. - Ты потерпишь, потерпишь, а потом меня бросишь.
- Так это еще когда произойдет? - зная ее состояние, попробовал перевести разговор в шутку Артём. - Вот надоедим друг другу, тогда и разбежимся. Или я уже тебе надоел?
Но Варя была не в состоянии воспринимать юмор.
- Не понимаю, когда и от чего у меня произошло осложнение, - жалобно произнесла она. - Может, от того, что усиленно занималась спортом? Говорят ведь, что после некоторых видов спорта женщины не могут рожать..
- Не мучай себя понапрасну, - серьезно посоветовал ей Артём. - Нам ребенка сейчас заводить нельзя. Забот и так выше горла. А лечиться продолжай, - добавил он, чтобы ее подбодрить. - Медицина не стоит на месте. Там будет видно.
Если у будущего врача-гинеколога Вари - по принципу "сапожник всегда без сапог" - с деторождением было не все в порядке, то у племянницы Артёма, Вики - это получилось как нельзя лучше. Без каких-либо проблем она сделала папашей своего любимого Гришу, родив ему отличного мальчугана. Жили они в прекрасном кооперативном доме, но квартира состояла всего из одной комнаты и, с появлением ребенка, ее потребовалось поменять на большую.
Несмотря на высокое положение Бандурского, сделать это было непросто. Для того, чтобы купить кооперативную, нужно было много денег, а получить взамен государственную - запрещал закон. Муж Лёли был членом бюро горкома партии и прославился своей принципиальностью. Поэтому, несмотря на все ее настояния, упорно отказывался употребить для этого свое влияние.
- Не знаю, что и делать. Ни уговоры, ни скандалы не помогают, - жаловалась Лёля брату. - Представляешь, Тёма? Для решения квартирного вопроса Викочки достаточно одного его звонка, а он отказывается. Уж слишком щепетилен!
- Он прав. Нельзя, борясь за законность, делать исключение даже для дочери, - поддержал ее мужа Артём. - Его просьбу выполнят, но потом тайные враги это "лыко" поставят ему в строку. В верхах постоянно идет подковерная борьба.