Москва – Пересыпь
Так сложилось, что большая часть моей жизни прошла в Подмосковье. Родители – мои и жены, имели домики под Одессой. До города на автобусе – десять минут, до моря – двести метров. Летний отпуск – всегда домой.
В тот раз ехал один. Зато вез с собой пять мест – собрал все барахло, которое в городской квартире девать некуда, а выбросить жалко. Пришлось брать носильщика. 23-й фирменный поезд – самый удобный. В пути двадцать два часа, вечером сел – закат солнца можно уже встречать дома на веранде с бутылочкой Фетяски.
В этот раз поездка не сложилась. Обычно в поезде я сплю хорошо. Но в этот раз еще с середины ночи стала донимать духота. Июль выдался жарким, кондиционер не работал. Когда утром поезд остановился на большой станции, я тут же выкатился на перрон дабы купить водички. Выскочил, в чем спал – в легком спортивном костюме. С рублем в кулаке.
– Какая станция? Сколько стоим? – на выходе из вагона спросил у проводницы.
– Двенадцать минут. – Вот эта, произнесенная проводницей фраза, меня и подвела.
Перрон с точки зрения "найти попить" оказался пуст, а чтобы дойти до вокзального буфета, нужно преодолеть два подземных перехода под путями. Пить хотелось сильно. "Ну, на эти переходы не – более двух минут, еще масса времени", – подумал я и быстренько пошлёпал, поглядывая на часы. Через пять минут я уже выходил из буфета с бутылкой воды.
Внимания на медленно движущийся поезд вначале не обратил – мало ли поездов на большой станции. И только на выходе из первого перехода меня ошарашило: "Это же мой! Мой поезд набирал ход!" Нет, я не побежал. На мне были бассейновые тапочки, не приспособленные для быстрого передвижения. Вместо того, чтобы их просто сбросить и что есть сил рвануть вперед, я остановился, словно в шоке, и стал прикидывать: "догоню – не догоню?" Потом я все же побежал, так и не сбросив тапочки. Выскочив из второго перехода и глядя на скорость последних вагонов, понял – нет, не догоню! В растерянности смотрел вслед уносящего мои вещи поезда. Осталось все там – деньги, документы и даже билет. "Не фига себе – сбегал за водички попить!"
Что делать? Поразмышляв, пошел к начальнику станции. На удивление начальник к моей беде отнесся спокойно: "По рации сообщим начальнику твоего поезда. Ближайший поезд – через час. Тебя посадим, довезет тебя до Конотопа. Дальше поедешь на перекладных. Найди денег, чтобы дать телеграмму родным или друзьям – пусть на конечной встретят вещи. Все, будь здоров".
Легко сказать: "найди денег". На срочную телеграмму – не меньше трояка. Поковылял на телеграф. Заполнив бланк, стал приемщице – женщине средних лет сбивчиво рассказывать о своей печальной участи. По-видимому, вид у меня был настолько жалкий, что женщина меня выслушала до конца. Затем я удивился еще раз, ибо женщина, приняв телеграмму и написав на бумажке свой адрес, протянула ее вместе с квитанцией и просительно произнесла: "Только ты мне пришли деньги обязательно. Я живу одна и у меня двое деток. Не обижай деток – пришли".
Вскоре меня посадили на поезд, и я доехал до Конотопа. Незабываемое, полное впечатлений, путешествие продолжалось. Главной его изюминкой было не перемещение в пространстве, а смена средств передвижения и людей, которые меня передавали от одной точки следования к другой, словно эстафетную палочку. Когда дежурный по станции в Конотопе пристраивал меня на поезд Москва-Кишинев, стрелки часов уже показывали время прибытия 23-го на Одесский вокзал. Подумал: "Сейчас свояк встречает мои вещи". Тогда я его еще плохо знал. А пока, уютно устроившись на боковом месте, любовался проплывающими мимо пейзажами. Еловый лес сменился смешанным. Пошли дубовые рощи, лесостепь.
Поезд довез меня до станции Кучурган, после чего взял курс на Кишинев, я же пошел искать местное железнодорожное начальство. Мне снова повезло – вскоре должен уйти в сторону Одессы тепловоз. Он-то и доставил меня до Первой заставы – большого разъезда на дальней западной окраине Одессы. Три часа ночи. Вокруг никакого движения. И я совсем не ориентировался в незнакомом месте. Слабое ночное освещение лишь подчеркивало обездвиженность тёмных железнодорожных составов. Подумалось: "Придётся здесь дожидаться рассвета. Вот только где бы пристроиться?" Я медленно брел вдоль путей. Вскоре увидел "живой" пыхтящий тепловоз. Правду говорят, что жизнь в полоску – в течение этих длинных суток одна моя крупная неудача уже в несколько раз была перекрыта неоднократным везением.
Взобрался по ступенькам в кабину тепловоза и обнаружил там "водил", или как там правильно – машиниста и помощника. Да, они собираются ехать, но не в сторону Одессы-Главной. А куда? В порт.
– Ребята, а вы, случаем, не по Пересыпьскому мосту поедете?
– По нему. А как же иначе?
– А меня до моста не сможете? – и я стал излагать свою историю "про то, как вышел водички попить". Не прошло и часа, как я оказался на Пересыпи. До дома всего каких-то семь километров. Такси нашлось сразу. И взял он меня, несмотря на мой босяцкий вид. "Сплошная "пруха!" Оригинальное путешествие продолжалось. Правда, я еще ничего не знал про вещи. Главное – документы и деньги.
Теща, расплатившись с таксистом, сообщила, что свояк спит здоровым сном праведника и о телеграмме даже не заикался. О ней в нашем доме вообще никто ничего не слышал – ни на следующий день, никогда. Потом я узнавал на телеграфе – была телеграмма. И доставлена вовремя – за три часа до прихода поезда.
Дождавшись рассвета и заняв денег, помчался я на вокзал начинать поиски своих вещичек. А их искать и не нужно было: аккуратной горкой они покоились в углу справочного бюро. Всё цело, всё на месте. Абсолютно всё!
И денег с меня взяли по пятерке – пятерка носильщику, пятерка – охранявшему. Предлагал больше – отказались. Через пять минут я уже мчал на такси вместе со своим "добром", а в мозгу крутилась популярная тогда песенка: "Мой адрес не дом и не улица, мой адрес – Советский Союз!"
Знаете, о чем я до сих пор жалею? Женщине, которая заняла мне денег на телеграмму, я выслал десять рублей. Десять! Отвалил, жмот! Хороших людей так мало. И так редко мы по достоинству оцениваем их доброту. Поэтому, скорее всего, меня она и не помнит. А я вот запомнил её на всю жизнь.
Тоска по неслучившемуся
Мы сидим с моим другом Вадимом в ресторанчике, уютно расположившись на открытой террасе с прекрасным видом на старинную генуэзскую крепость, нависающую над гаванью, плотно забитую белоснежными яхтами всевозможных фасонов и размеров. Ресторанчик хорош тем, что здесь подают блюда из морепродуктов, которые можно самому выбрать из тех, что небрежно разбросаны на горке матовых ледяных кристаллов в прозрачной холодильной камере. Ресторанчик полюбился еще и тем, что в нем всегда звучит прекрасно подобранная музыка, которая порой кажется очень знакомой, много раз слышанной. В то же время, весьма своеобразной – по подбору музыкальных инструментов, по аранжировке, по стилю исполнения. Вадим понимает толк в этом деле. Кроме музыкального образования он обладает каким-то особым врожденным чувством музыки. Одним словом, является тонким ценителем и слывет меломаном. Я, пытаясь проявить хотя бы элементарное знание музыкальных ритмов планеты, комментирую звучащую мелодию:
– Это что-то из итальянского, или из греческого? Греческие мелодии часто бывают такими же задушевными и немного печальными.
– Ты почти угадал. Удачно охарактеризовал самую суть. Именно – "задушевными и немного печальными". Но эта мелодия не греческая и не итальянская. Хотя в ней частично использованы и те, и другие мотивы. А вообще, это особый, в мире не очень распространенный, музыкальный стиль. Когда я слышу эту музыку, вспоминаю эпизод из свой жизни, случившийся очень давно. Почти в юности. Еще тогда, когда отдыхать мы ездили не на Средиземноморье или на Бали, а в Судак или Одессу.
В тот год я проводил летнее время в Затоке (под Одессой). Море здесь изумительное. Лучшее на всем Черноморском побережье. По чистоте, по простору, по изумрудному цвету волны.
Плавать я люблю ранним утром, вместе с восходом солнца. Обычно заплываю далеко так, что берег превращается в узкую полосу с неразличимыми деталями. Вот и в то утро, я, как обычно, плыву в сторону горизонта. Неожиданно обнаруживаю впереди себя еще одного пловца. Догоняю. Оказалось – девушка. Технично плывет. Кролем. Вскоре мы оказываемся на параллельных курсах и постепенно сближаемся. Поскольку во время вдоха мы поворачиваем головы навстречу друг другу, есть возможность обмениваться короткими фразами. Поздоровались.
– Откуда?
– Из Москвы.
Звать Валентиной. Завязывается разговор в виде обмена короткими фразами. Выясняется, что в Москве посещаем один и тот же бассейн – "Чайка". Мастер спорта. Нет, не по плаванию. Волейбол. Тренируется рядом с бассейном в специализированном волейбольном спортзале, который в народе зовется "сороконожкой". Из моря выходим вместе. За те 15-20 минут, в течение которых мы совершали наш неожиданно случившийся совместный заплыв, почти подружились.
Валентина в мягких лучах утреннего солнца выглядит весьма привлекательно. Я бы даже сказал – притягательно. Афродита, выходящая из пены моря. Как известно, эта богиня в древнегреческой мифологии была воплощением эротического притяжения и сладострастия, способным сразить даже сурового Посейдона, каковым я сам себя в тот момент ощущал.
Договариваемся о совместном купании вечером, после захода солнца. Настраиваюсь на романтический вечер – ночное купание, кафе, шампанское. Прогулка по набережной под луной…