- Ну почему? Есть честные ребята, только мы за всем уследить все равно не сможем. Придется тебе, дядь Вань, ухо востро держать, а уж я постараюсь в те дни, что ты торгуешь, на рынке находиться или ребят надежных прислать. - Наклонился к уху: - Ты лесник и ведь наверняка имеется оружие спрятанное. С собой бери. Мало ли что…
Они попрощались на выезде их города. Гордеев пошел назад в отделение, а Митрич, в тяжелых раздумьях, отправился на кордон. Домашним он решил ничего не сообщать, чтоб не волновались…
На следующей неделе, делая обычный обход территории, Митрич проехал верхом на Ветерке немного дальше, чем заезжал обычно. Под огромной старой березой, совершенно незаметный под пониклыми ветками достававшими до земли, стоял маленький фанерный памятник. Когда–то серебристая краска облупилась. Лишь черные буквы сохранились полностью "Олеся Руденко. Разведчица–партизанка. Погибла в бою с немецко–фашистскими карателями 12 августа 1943 года. 18 лет".
Полозов спешился. Накинул повод на торчавший сучок. Медленно подошел к памятнику и прошептал:
- Здравствуй, Олеся… - Присел рядом, проведя рукой по фанере: - Извини, что долго не бывал…
Вернулся к коню. Вытащил из притороченной сумки стеклянную банку с краской, металлическую щетку и саперную лопатку. В несколько минут соскреб старую краску. Тщательно протер фанеру тряпкой. Аккуратно подкопал края вокруг памятника, чтоб покрасить. Достав кисть, принялся покрывать свежей серебрянкой старый памятник. Он работал споро, что–то беззвучно шепча и часто проводя рукой по еще не покрытой краской фанере. Губы шевелились, но слов не было слышно. Когда он закончил, буквы остались ярко чернеть на серебристом фоне.
Закончив с покраской, Полозов поклонился обновленному памятнику и вновь сел на коня, но проехал совсем немного. Вновь спешившись, подошел к старой осине, одиноко торчавшей в молодом ельнике и посмотрел вниз. Примерно в полуметре от земли на стволе имелся изъян от выпавшего сучка. Кора овально дыбилась бугром. В овале виднелся серебристо–серый ствол. Митрич надавил ладонью на серое пятно и дерево ушло внутрь. Лесник, сбросив пиджак и закатав рукав рубашки, забил руку почти по локоть в образовавшееся отверстие. Пошарил внутри тайника.
Когда рука вынырнула на свет, в ней оказался зажат промасленный сверток. На этот раз Митрич не стал ставить планку, прикрывавшую тайник. Развернул старую газету. В его руках оказался ТТ с двумя обоймами. Червленный ствол тускло поблескивал от смазки. Старик наскоро протер оружие и обоймы тряпкой. Забив ТТ с патронами в карманы пиджака, вновь забрался на коня.
Минут через десять он находился в глухом урочище с протекающим внизу ручьем. Оглядевшись по сторонам, лесник вытащил пистолет. Ловко и быстро разобрал его, разложив детали на упавшем гниющем стволе ольхи. Тщательно протер каждый механизм захваченной ветошью и вновь собрал оружие. Удовлетворенно хмыкнул:
- Не потерял навыков, гляди ты! А как со стрельбой?..
Зарядил обойму и передернул затвор. Отметив на елке метрах в пятнадцати растущий кудрявый серый лишайник, вскинул руку и выстрелил по нему два раза. Подошел к дереву. Вгляделся в выбранный "объект". Обе пули легли точно в центр кустика. На сером фоне дырки были заметны. Митрич удовлетворенно вздохнул. Проверил патронник. Посмотрел на оружие, удобно лежавшее в ладони. Погладил свободной рукой по рукоятке. В памяти всплыла почти такая же сцена, только пятьдесят лет назад: он, молодой партизан, наконец–то добыл пистолет. Правда тогда это был немецкий "вальтер"…
Немного подумав, Митрич забил оружие под рубаху, заткнув за пояс брюк. Решил спрятать дома так, чтобы ни дочь ни внучки даже не догадались. Подошел к беспокойно косившемуся и переступавшему ногами Ветерку. Ласково потрепал по гриве:
- Ну–ну, успокойся! Никогда выстрелов не слышал, вот ты и нервничаешь…
Забрался в седло и тронулся осматривать вверенные владения дальше. Хоть ему и перевалило за семьдесят, Митрич оставался достаточно крепким и пока не собирался расставаться с любимой работой, тем более, что идти в лесники желающих не было…
За неделю, посоветовавшись с Валентиной, Полозов вновь собрал целую телегу товара. Огород с картофельником были посажены, поля засеяны и за свое будущее семейство не волновалось. Овощей оставалось с избытком. Конечно, можно было прикормить их скотине, но Митричу казалось делать так не по–человечески, раз люди в городе испытывали нужду. К тому же для скотины оставалось немало зерна.
Еще с вечера старик спрятал пистолет с запасной обоймой в сене на телеге. Причем положил так, чтобы даже с груженой телеги легко достать его. Внучки доехали до села, где учились в школе, вместе с ним. Обе смеялись:
- Словно на такси добрались. Ой, дедуль, почаще бы так!
Он погрозил им пальцем:
- Если часто ездить, из ног сила уйдет. Человек ходить должен, тогда он и болеет меньше.
Маринка улыбнулась:
- Теперь понятно, почему мы со Светкой из всей школы за учебный год ни разу не заболели! Даже учителя удивлялись. Все же больше четырех километров туда и столько же обратно идем в любое время года…
Митрич спокойно торговал, заметив прогуливавшихся неподалеку милиционеров. Торговцы на рынке впервые не ругались, лишь мрачно глядели, как убывает товар с его телеги. К двенадцати дня Полозов продал все. Заметил в стороне здоровяка с золотой фиксой, невольно отметив в памяти, с кем тот разговаривал на рынке. Бандит был один. На старика громила даже не взглянул, но лесник был убежден, что тот ничего не упустил из увиденного.
Полозов спокойно собрал опустевшую тару, аккуратно уложив крынки и банки в солому. Ведра вновь вложил одно в другое. Запряг постаревшего Чубчика в телегу и отправился домой. По дороге заехал в галантерейный магазин, чтобы купить заказанные внучками мелочи для шитья. Продавщица, давно знавшая старика, быстро справилась с его заказом, внимательно прочитав список. Напоследок попросила:
- Иван Дмитриевич, вы не могли бы в следующую субботу мне картошки оставить? Бежать на рынок, сами видите, некогда, а надо…
Полозов кивнул:
- Пиши, чего надо. Я дома отвешу. Не боись, не обману…
Продавщица замахала руками:
- Да я знаю! Можете не оговариваться…
Торопливо принялась писать список на бумажке. Дополнительно заказала:
- Мне бы еще пару горшков литра на три с крышками. Сестра просила.
Митрич кивнул:
- Имеется такой товар. Привезу…
Забрав список и покупки, вышел из магазина. Забрался на телегу, взглянув по сторонам и тронул коня вожжами…
По дороге решил заехать в сельскую школу, заметив весело галдевших школьников, шагавших ему навстречу по дороге. Денек оказался солнечным и теплым. У мывшей в раздевалке пол уборщицы справился насчет занятий в десятом и восьмом классах. Полная баба, устало стерла пот тыльной стороной ладони и поглядела на него:
- А–а–а, Митрич! Внучки твои на уроках. Еще цельный час ждать надо.
Старик немного подумал:
- Подожду. Время есть. До магазина схожу…
Баба махнула рукой, вновь принимаясь за полы:
- Да ничего там нет. Сегодня только хлеб привезли да перловку. По полкило на рыло давали. Вот и весь товар! Перловку как метлой подмели. Уж что в магазине творилось и не передать!
Старик направился к двери:
- Все равно погляжу. Алевтина, пусть коняжка моя у школы постоит. Девчонки Чубчика увидят, подождут.
Уборщица кивнула:
- Пусть стоит, мне не жалко…
В сельском магазине действительно оказалось шаром покати. Кроме соли, уксуса и спичек на полках ничего не было. Скучавшая продавщица, сидевшая у окна и читавшая книжку, обрадовалась старику, сразу встав:
- Митрич пожаловал! Как живешь–можешь? Как Валя? Девчонок–то я иногда вижу, а вот ее уже сто лет не видала. Хоть бы пришла. Все же подругами были…
Митрич уселся на табурет рядом с прилавком. Стащил кепку, пригладив волосы:
- Некогда ей, Настена! Работы невпроворот. Особливо сейчас. Весна ведь!
Она поинтересовалась, облокотившись о прилавок:
- Все посадили?
Полозов кивнул:
- Управились благодаря лошадкам и девчонкам.
Женщина удивилась:
- А девчонки–то чего? Они же в школе постоянно.
Лесник улыбнулся в усы:
- Это ты так думаешь. Мы с Валей нонче вдвоем пахали, а они лошадей водили. Вот так–то! В четыре дня вспахали все. Земля–то как пух на пустошках! А вы вскопали?
Настя тяжело вздохнула:
- Да где там! Мой–то снова в запой ушел, а я весь день тут. И торговать нечем и не уйдешь. По вечерам одна копаю. На дочь с сыном надежды нету, в него, пропойцу, лодыри! Ты чего пришел–то?
Митрич спросил:
- Узнать хотел, нет ли у тебя махорки? Огневка на смородине объявилась. Почки изнутри съедены…
Настя покосилась на магазинную дверь, а потом метнулась на склад:
- Погоди, принесу. С десяток пачек имеется…
Когда Полозов вернулся к школе, Марина и Света сидели на телеге. Чтоб не терять время зря, обе девчонки начали готовиться к занятиям на понедельник и старательно что–то писали в тетрадках, склонившись над ними. Рядом с Маринкой стоял высокий красивый парень и о чем–то спрашивал, держась рукой за оглоблю. Дед заметил, как внучка недовольно поморщилась и отмахнулась от него. Зато младшая явно прислушивалась, тая улыбку. Ее личико выглядело хитрым.
Заметив подходившего лесника, парень постарался исчезнуть. Митрич даже не успел заметить, чей внук к его внучке клинья подбивал. Улыбнулся, бросая сверток с махоркой в пустую корзинку после яиц:
- Что, стрекозы, не успели из школы выйти и снова за учебники?