- Тысячу?
- Да. Это вам?
- "Зачем мне деньги? Сегодня утром у меня опять шла кровь из горла". Это я цитирую. Джек Лондон. Да, деньги мне. Ей о деньгах вообще говорить не рекомендую. Она порядочная женщина. Давайте.
Максим достает из стола банкноту.
- У меня только банковский билет, - произносит он со значением. - Купюр помельче не оказалось.
- И прекрасно. У меня тоже. Давайте сюда.
Максим отстраняет банкноту от протянутой руки Оскара.
- А собственно, какие у меня гарантии? - произносит он.
- А не нужно вам никаких гарантий, - отвечает Оскар. - Вы сами себе гарантия. Вы отправитесь к ней и будете просить, чтобы она вас спасла. Удастся - вы спасены.
Не удастся...
- Ага, значит, может и не удаться?
- Ну, это вам лучше знать. У вас как с этим делом - всё в порядке?
- С каким делом?
- Ну, с темпераментом... способностями... Вы не импотент, надеюсь?
- Послушайте, Оскар!
- Вот то-то и оно. А вы о гарантиях... Тут другое главное. А впрочем, для вас это, может быть, и не главное. В общем, как я вам уже сказал, кажется, она - исключительно порядочная женщина. Странная, удивительная, но очень тонкая и чуткая женщина. Кого попало она к себе в постель не пустит, уж будьте уверены. Так что это уже от вас самого зависит. Поняли?
- Понял.
- Тогда давайте сюда деньги, что вы дурака валяете?
Максим протягивает банкноту. Оскар разглядывает ее на свет, затем достает из кармана крошечные маникюрные ножницы и разрезает банкноту пополам. Одну половину прячет за пазуху, другую протягивает обратно Максиму.
- Возьмите. Отдадите, когда и если исцелитесь.
Максим молча берет половинку и вертит в пальцах, не спуская глаз с Оскара.
- Вот так, - говорит Оскар удовлетворенно. - С этим, значит, у нас все в порядке. Адрес такой: улица Сапожников, дом шестнадцать, квартира двадцать три. Зовут ее Марта. Марта... впрочем, фамилия ее вам не нужна. Завтра после девяти вечера. Еще раз предупреждаю: будьте предельно... как это... кавалерственны, что ли. Она хоть и портниха, но ведьма, а значит - дама.
У меня всё.
Он встает и идет к своим вещам, надевает плащ и напяливает на голову берет. Задумчиво глядит на мокрые ботинки, затем в окно.
- Хм... Знаете что, профессор, выпустите-ка вы меня через парадное, не бойтесь, я не наслежу...
Он берет свои промокшие ботинки и портфель и на цыпочках, балансируя руками, направляется к двери кабинета. Максим молча следует за ним.
Эпизод 4
Поздний вечер. Чистенькая, опрятная комната Марты. Марта готовится ко сну - расстилает постель. Видно, что она только что из душа: она в халатике и шлепанцах на босу ногу, лицо разрумянилось, на голове - огромный тюрбан из махрового полотенца. Покончив с постелью, она ставит на стол зеркало и баночки с кремами, садится и едва лишь принимается за свое лицо, как в прихожей раздается звонок. Она встает и выходит в прихожую.
- Кто там?
Мужской голос отзывается глухо:
- Извините, пожалуйста. Это Марта?
- Да. А вы кто?
- Я... Меня зовут Максим. У меня крайняя нужда поговорить с вами. Если вы ничего не имеете против, конечно...
- Максим... Не знаю я никакого Максима. Что вам нужно?
- Я не могу так... через дверь. Но только крайне важно, вы мне поверьте...
Марта щелкает замком и приоткрывает дверь. За дверью возвышается Максим, невероятно элегантный, в длинном обтягивающем пальто, в левой руке модная шляпа и наводящие изумление перчатки, на шее умопомрачительное кашне из восточных стран. Он слегка кланяется и произносит:
- Здравствуйте, Марта. Вы мне позволите? На несколько минут.
- По... пожалуйста... Заходите...
Марта, придерживая халатик у шеи, отступает от порога. Максим вдвигается в прихожую.
- Право, мне очень неловко... Поверьте, если бы не крайняя необходимость...
Очевидная его робость и растерянность успокаивают Марту.
- Входите, входите, - говорит она, захлопывает дверь и проходит в комнату.
Максим входит за нею и украдкой осматривается. Марта поспешно убирает со стола коробочки с кремами и набрасывает откинутый край одеяла на подушку.
- Вы извините, я не ждала...
- Напротив, это вы извините...
- Я уже спать собралась... и наряд на мне не для гостей...
- Поверьте, это вам идет...
- Ну, уж вы скажете... Да вы садитесь.
- Может быть, позволите раздеться?
- Да зачем же вам раздеваться, беспокоиться? Садитесь как есть, ничего тут такого особенного...
Максим садится на стул, держа шляпу и перчатки на коленях. Марта присаживается на край постели.
Пауза. Марта, деликатно кашлянув, произносит:
- Так чего вы хотели, извините?
Максим решается.
- Это очень трудно... - говорит он, запинаясь. - И неделикатно, и я бы никогда... Вы сочтете это за бред, за безумие... Но я даю честное слово! Только вы одна во всем свете можете меня спасти. Если вы не согласитесь, я погибну... просто умру, и всё... Это не наглость, не самонадеянность... я понимаю, явиться вот так к порядочной женщине и просить... Но у меня нет выхода! Сжальтесь надо мной, спасите меня, а уж я - все, что вам будет угодно... Только спасите...
Говоря, он все больше наклоняется вперед, к ней, а она, изумленно и испуганно глядя на него, все дальше отклоняется назад, от него. Наконец она вскакивает и протягивает руку, словно отталкивая его.
- Что это вы... как вас...
- Максим! Меня зовут Максим! Погодите, Марта, не отказывайте сразу...
- Нет уж, это вы погодите. Ишь как разлетелся... Впервые меня видит, я его в первый раз вижу, и пожалуйста, спаси его, погибнет он...
- Марта, поверьте, я говорю правду! Жалости, только жалости прошу!..
- Да что вам, Максим, молоденьких мало? Такой солидный, самостоятельный... Что это вас вдруг на старуху потянуло?
- При чем здесь молоденькие? Только вы меня можете спасти, а не какие-то там молоденькие!.. В ваших руках моя жизнь, вы же это знаете, у вас же есть сердце... или у вас нет сердца?
- Ах, сердце? - Глаза Марты сужаются. - А вы уж не из той ли породы, что давеча приходил? Кругломордый такой...
- Какой кругломордый?
- Тоже все насчет сердца интересовался! А нога вас хромая не интересует?
- Я не понимаю... При чем здесь нога?
- И понимать нечего. Мне сорок лет, я вам не девочка - в разные ваши игры со мною играть. Уж если мне понадобится фигура в брюках, я сама найду, без всяких ваших таких подходцев...
- Марта, Марта, как вы можете?..
- Вот что, друг мой. Ступайте-ка вы отсюда. Я за день намоталась, устала, мне спать пора. Ступайте, ступайте. Ответа не будет, как говорится.
Максим потерянно встает, шляпа и перчатки падают на пол. Марта поднимает и подает их ему. Он берет, не спуская с нее глаз, и она со смятением видит в его глазах слезы.
- Ступайте же... - шепотом произносит она.
- Да, - говорит он. - Я пойду. Я сейчас уйду. А вам грех. Я же не какой-нибудь особенный урод... могли бы глаза закрыть, если так уж противен... Безжалостная вы. Знаете, как я теперь буду мучиться, и радуетесь...
Он неловко взмахивает рукой и выходит. Слышно, как в прихожей открывается и захлопывается дверь.
Марта опускается на стул и сидит, зажав ладони между коленями. Затем придвигает зеркало, всматривается в свое лицо. Начинает медленно, одну за другой, расстегивать пуговицы халата. На губах ее стынет неуверенная улыбка.