- Понял? - спросил Тихон Гаврилович, нанеся удар в висок трупу лысого черноусого мужчины. - А теперь, вон дед-анархист лежит… Врежь ему по кумполу для практики!
- Молодец! Способный! - похвалил Тихон Гаврилович, осмотрев труп после пашкиного удара.
День спустя в этом же подвале расстреляли мать изнасилованной эсерки - хрупкую старушку. Перед расстрелом ей рассказали об участи дочери. После расстрела Тихон Гаврилович "по-стариковски" пристроился к убитой.
Глава 5
Наступила середина августа. К этому времени Жихарева приняли в большевистскую партию. Пашку вызвали в политотдел. Там он застал давнего знакомца - Климентия Ефремовича Ворошилова.
- Слежу, Паша, за твоими успехами. Молодец! Хороший из тебя кадр вырастет! - пожал он Жихареву руку. - Такие люди нам очень нужны в Царицыне. Там сейчас решается судьба республики. С руководством я договорился. Тебя отправят вместе со мной в командировку. Будешь охранять, а больше выполнять деликатные поручения одного члена ЦК. Не беспокойся - эти поручения тебе знакомы по твоей теперешней работе!
- Тебе сейчас лучше уехать из Москвы! - вступил в разговор начальник политотдела. - По нашим данным, за тобой начали охотиться классовые враги. Работы сейчас немного. Передашь дела Тихону Гавриловичу и Васе Фомину.
- Справлюсь ли, Климентий Ефремович? Я шашкой не владею, да и на дальнее расстояние стрелять не обучен.
- Зови меня просто - товарищ Клим! А что военному делу не обучен - не беспокойся! Бывать на передовой тебе не придется. Если захочешь чему-то научиться - есть у меня один бывший лейб-гусар, чемпион по фехтованию. Он за десять дней из тебя лихого рубаку сделает, - успокоил Пашку Ворошилов.
Недолго собирался Жихарев. Маузер - в вещевой мешок, наган - на пояс, браунинг - в карман галифе.
Короткой была отвальная с Васей Фоминым, Тихоном Гавриловичем и Танькой Воробьевой.
- Эх, Паша! - обнял Жихарева за плечи пьяненький Вася Фомин. - Был я стукачом, а стал палачом…
- Не боись, Вася! Быть тебе, если не нашим красным генералом, то полковником - наверняка! А ты, Танька, не балуй! Я к тебе с серьезными намерениями, - Пашка приметил, что Тихон Гаврилович и у Воробьевой попросил "по-стариковски".
По заинтересованному танькиному взгляду Жихарев понял, что вполне может спутаться с напарником.
Через десять дней пути на бронепоезде Пашка прибыл в Царицын. Там Ворошилов представил его невысокому рябому грузину.
- Вот, товарищ Сталин, привез паренька, который вам нужен. Аттестация великолепная, послужной список отменный, - изложил Ворошилов основные пашкины дела.
- Пасмотрым, пасмотрым. Сейчас пусть отдохнет, потом изучит город, особенно - улицы, прилегающие к штабу, - распорядился Сталин.
- Как дела, Коба? Что нового? - осведомился Климентий Ефремович.
- Положение на фронте стабилизировалось, однако, этот м… - Снесарев постоянно отменяет мои указания. Генерал в прошлом, стрелять его надо…
- Для этого я паренька и привез, - кивнул Ворошилов на Пашку.
- Ты, Клим, молодец! Оттого всегда мы понимали друг друга, - медленно сказал Сталин, раскуривая трубку.
Пашка из разговора понял, что с этим человеком шутки плохи, и только беспрекословное подчинение его воли поможет удержаться на плаву находящимся рядом с ним.
Жихареву отвели небольшую комнатку рядом с комнатой, занимаемой Сталиным в неказистом домишке на тихой зеленой улочке. Пашка быстро привык к акценту Сталина, научился понимать его с полуслова, постиг смысл употребляемых им жестов. Жихарев понял, что этот человек безмерно любит лесть, возвеличивание его ума, работоспособности и прочих достоинств. Правда, раз и он дал маху.
- Что-то все начальники, товарищ Сталин, особняки позанимали дворянские, да купеческие. Живут, как при старом режиме! А вы, в силу вашей скромности, живете в этой конуре! - попытался подольститься Пашка.
- Дураки! Думаешь, эти особняки только у тебя на примете? Случись в городе мятеж, их в этих дворцах как баранов перережут! - усмехнулся Сталин.
Жихарев еще раз удивился смекалке этого человека. Подходы к дому простреливались из пулеметов с чердаков двух соседних домов. В доме, где жил Сталин, на чердаке тоже стоял пулемет, у которого постоянно дежурила пара чекистов. Подвал дома имел подземный ход в тенистый сад. Калитка из него вела в поросшую ивняком балку. Выскочишь туда - никто не найдет.
Жихарев понял, что у Сталина крайне напряженно складывались отношения с командующим группой войск, оборонявших Царицын, - бывшим царским генералом Снесаревым. Однажды он стал свидетелем их спора на заседании военного совета.
- Вы опять отменили мое указание, Снесарев? - спросил Сталин, недобро глядя на командующего.
- Ваше указание безграмотно в военном отношении, - парировал тот.
- Это - политическое указание, а комиссар здесь - я!
- Это указание безграмотно и в политическом отношении, товарищ Джугашвили!
- Я вам не товарищ! Я для вас - гражданин! А ваших товарищей - белых генералов - мы скоро перетопим в Волге!
- Долго будете топить, сидя в кабинете, и ни разу не побывав на передовой, гражданин Джугашвили! - сделав издевательскую интонацию на слове "гражданин", ответил Снесарев.
После совета Ворошилов ужинал у Сталина. Пашку, который прислуживал за столом, уже не стеснялись.
- Стрелять эту падлу надо! - сказал Ворошилов, опрокинув стакан водки.
- Сначала на передовую съездим. Ты, Клим, послезавтра сними со своего участка бронепоезд. Будем поднимать боевой дух наших славных бойцов!
Через день Сталин, прихватив Пашку, выехал на бронепоезде в расположение полка красных казаков, которыми командовал Тимошенко. По приказу Ворошилова полк поднялся в атаку и провел бой с полком кубанских белоказаков. С восхищением все наблюдали за Тимошенко. Громадного роста, на громадном белом коне, громадным японским мечом рассекал он надвое противников. "Береги его, Клим! Такие люди не только на войне, но и после войны потребуются!" - кивнул на командира полка Сталин. Поплевав на позиции белых снарядами, пострекотав пулеметами вслед отступавшим кубанцам, бронепоезд вернулся в Царицын. В штабе уже ждал взбешенный Снесарев.
- Знаете, во что обошлась ваша показуха с выездом на передовую? - спросил он Сталина. - Вы лишили пехоту поддержки бронепоезда. В результате два батальона пехоты изрублены донцами Мамонтова. Неприятель овладел хутором Горячий. Им взяты высоты 286 и 287, установлен контроль над Кривой балкой. Я вынужден телеграфировать в Москву о выражении вам политического недоверия и об отзыве вас из действующей армии.
- В таком случае, вы арестованы как изменник революции и дезорганизатор фронта! - кивнул Сталин Пашке.
- Руки вверх, лицом к стене! - направил Жихарев наган на командующего.
Ворошилов снял с него портупею с револьвером и шашкой с золотым эфесом и надписью "За храбрость". Пригласив в кабинет, разоружили и адъютанта командующего. Сталин вызвал по телефону сотрудников губчека.
- Товарищи! - обратился к ним Ворошилов. - Заберите этих гадов - изменников революции и дезорганизаторов фронта. Задержали их при попытке перейти к белым.
- Пойдем, ваш бродь! - устало сказал смуглолицый пожилой чекист.
- Клим! Срочно телеграмму в Реввоенсовет Республики! Командующий, - бывший генерал Снесарев дезорганизовал фронт. Готовил заговор с целью сдачи Царицына белым. Задержан при попытке перехода к белым. Требуем объявления вне закона со всеми вытекающими последствиями. Сталин, Ворошилов.
- Будет исполнено, Коба! - вылетел в телеграфную Климентий Ефремович.
Телеграмма за подписью Троцкого об объявлении Снесарева вне закона и предании его революционному трибуналу пришла неожиданно скоро - во втором часу ночи. Троцкий давно хотел свести счеты со строптивым командующим, ни в грош не ставившим партийных вождей. В третьем часу ночи собрался революционный трибунал. Возглавлял его тот же смуглолицый чекист, который арестовал командующего. Снесарева, его адъютанта и начальника штаба, арестованного часом позже, ввели в подвальное помещение.
- Гражданин Снесарев! - начал заседание смуглолицый. - Вам предъявлено обвинение в дезорганизации армии, подготовке белого заговора, попытке перейти на сторону контрреволюции. Что вы можете сказать в свое оправдание?
- Товарищи! - начал Снесарев. - Сталин - политический авантюрист. Для достижения своекорыстных целей он готов идти по трупам. Ему безразлично: сколько будет трупов: тысячи, сотни тысяч, миллионы, десятки миллионов. Ему важно по их костях дойти до вершины политической власти. Сей новоявленный Бонапарт, прибыв на фронт, кидался от одной авантюры к другой. Его безмерная жажда славы и безграмотные решения неоднократно ставили под угрозу всю оборону города. Только своевременное вмешательство командования группы войск и его полевого штаба позволили отстоять город, не дать войскам Деникина и Колчака соединиться в приволжских степях. Не благодаря Сталину, а вопреки ему героическая оборона города стала успешной. Как командующий войсками я был вынужден выразить Сталину политическое недоверие и потребовать его отзыва из Царицына. В ответ против меня сфабрикованы обвинения, которые я отвергаю как клеветнические!
- Ты, паскуда, товарища Сталина не марай! - строго сказал Ворошилов. - Товарищ Сталин пользуется безграничными уважением и любовью всех бойцов Красной Армии и в-первую очередь кавалеристов. Мы за товарища Сталина весь Царицын перевернем! Да что Царицын? Все Поволжье! Что вы этого изменника слушаете?! У него на роже написано - контра!
- Какие мнения будут у членов трибунала? - спросил смуглолицый.
- Товарищи, разрешите последнее слово! - не сдавался Снесарев.