– Что вы, какая там помощь? Нам и этого не прожить никогда, все Сереженьке останется. И квартира, что нам Игорек купил, и деньги в банке… Нам бы только Сереженьку хоть изредка видеть. Вы уж попросите Ирочку…
– Ну что вы такое говорите, Вера Ивановна, – укорила Вика. – Вы с Василием Петровичем самые родные люди для Сережи. Конечно, будете видеться.
– Ну, дай Бог, дай Бог. Спасибо вам за Сереженьку. Вы так с ним возитесь! Прямо не бабушка, а мама. Ну да вы молодая еще, Вика, сил много. С вами-то ему хорошо, сиротке моему, – и она опять заплакала.
В этих простых словах Вике послышался упрек Ирочке, которая так мало внимания обращала на Сережу.
После похорон Ира сразу же стала требовать от Вадима, чтобы тот ввел ее в курс банковских дел. Он отговаривался хлопотами, связанными со всеми печальными мероприятиями, обещал подробно рассказать обо всех делах позже, когда все закончится. Ирочка возмущенно пыталась обсуждать это с Викой, но та просила не вмешивать ее, она все равно ничего не понимает. Есть, наверно, адвокат, вот с ним и надо разбираться. В день отъезда родителей Игоря Ирочка с самого утра поехала в банк. Вика даже удивилась, что она так рано поднялась. Вернулась под вечер, раздраженная и злая. Вадим рассказал, что дела не так хороши, как она думает. В последнее время у Игоря было несколько довольно убыточных проектов, были недобросовестные клиенты по кредитам. Денег на счетах практически нет. День рождения Иры был проведен, как благотворительный вечер в пользу больных детей, и стоил банку около трехсот тысяч долларов, а уже тогда они были в минусе. Но она не верит ни единому слову. С самого начала была уверена, что это он подстроил аварию. Вадим убил Игоря. И сейчас он единственный хозяин в банке. Какой гад, мерзавец! Пользуется тем, что она ничего не смыслит в делах, но она не дура и понимает, что деньги есть и денег много. Иначе Игорь не жил бы так широко. Вот Сашка сразу ей сказал, что у Игоря тридцать процентов акций на его заводе, это очень много, адвокат ей потом все объяснит. А этот мерзавец просто ограбил ее, и она не знает, к кому обратиться.
Вика успокаивала дочь, просила держаться подальше от Вадима. Он ей никогда не нравился, скользкий тип. Есть же, наверно, юрист в банке? Да есть, такой же мерзавец, как Вадим. Плел ей про какие-то договоры, векселя, совал распечатки, полные цифр. Она что, может понять всю эту абракадабру? Завещания Игорь не оставил, она выяснила. С недвижимостью понятно – наследники она и Сережа, но где деньги?
– Плюнь ты на эти деньги, Ириша. Все равно ничего не докажешь. Игорь тебя в свои дела не посвящал, завещания нет, с банком путаница… У тебя и так все есть. Акции завода, дом, квартира. Все это стоит дорого. Одна квартира не меньше миллиона, а дом, наверно, дороже…
– Миллион! – засмеялась Ира. – Какой миллион? Риэлторы оценили квартиру в три с половиной, а дом с участком около пяти. В Шульгино сотка под сто тысяч долларов стоит. Одной земли на два с половиной миллиона. А дом? Это же тебе не коттедж какой-то, а резиденция. Девятьсот метров, дом для обслуги, дом для охраны, бассейн. Нет, мамуля, я думаю, что все это стоит больше пяти, это они навскидку оценили.
– Когда же ты успела с риэлторами связаться? – поразилась Вика.
– Успела. Должна же я знать, с чем осталась, если этот гад забрал себе все наши деньги на счетах.
– Забудь ты про него, Ира, прошу тебя. Не надо с ним связываться. Он – негодяй и опасен, а ты всем рассказываешь, что он убил. Конечно, у Игоря были деньги, но ты ничего об этом не знаешь, что ты можешь доказать? И в банковских делах ничего не понимаешь, о чем же здесь говорить? Аня, наверно, смогла бы разобраться, это ее профессия, а мы – нет.
– Вот пусть Анька приедет и проведет полную проверку, я заплачу. Ей-то Вадим лапши на уши не навешает и всю эту туфту не прогонит. Попроси ее, тебя она послушает.
– Ира, не надо втягивать еще и Аню. Забудь ты про эти деньги. У тебя недвижимости на восемь миллионов, а ты все про деньги. Сорок дней еще не прошло, а у нас только о деньгах разговор. Бедные родители Игоря! Ты им даже внимания толком не уделила.
– Какое внимание? – огрызнулась Ира. – Я вдова в двадцать пять лет, мне самой внимание и утешение нужно. На что жить будем? Содержать Ольгу, двух горничных, повара, садовника, водителя, охрану? Ты знаешь, сколько это стоит! Ведь они все через месяц денег начнут просить. А я даже точно не знаю, сколько платить, всем Игорь занимался. У меня на карточке чуть больше двух миллионов рублей и на другой тридцать пять тысяч евро. Вот и все наши деньги!
– Не кричи, люди услышат. Надо отказаться от повара и других. Оставить только Ольгу и взять домработницу, которая умеет готовить…
– Ты соображаешь, что говоришь? – резко перебила Ирочка. – Это дом, громадный дом и двадцать соток земли. За всем этим надо следить и ухаживать. Это я должна лопату и тачку в руки взять?
– Не перебивай, Ира, дослушай сначала. Дом надо сдать в аренду. Содержать его, конечно, очень дорого. Тебе с Сережей переехать в город. Ему в детский сад пора ходить, а не на занятия эти новомодные возить на два часа в день. Нельзя ребенку все время с няней за высоким забором сидеть, ему в школу скоро. В городе все удобнее. И устроится потихоньку все, Ирочка, вот увидишь.
– Ни за что не сдам дом чужим людям. Все здесь испортят, изгадят. Хочу жить, как раньше. Игорь должен был подумать обо мне! – Ирка заплакала.
Вика обняла дочь и гладила по голове, как маленькую. Глаза щипало от непролитых слез. Так было жалко Игоря. Но плакать нельзя. Плакать легче всего. Надо устраивать быт Сережи и Ирочки.
А проблемы возникали каждый день, большие и маленькие. И Вике надо было думать обо всем. Игорь еще ранней весной снял на лето виллу на юге Франции, в Ментоне. Он снимал каждый год, но в разных местах, чтобы было интереснее. Обычно он с Ирой отвозил Сережу с Ольгой, оставались две-три недели, а потом их сменяли Вика и Стас. В августе опять приезжал Игорь, с Ирочкой или один. Так Сережа проводил на море все летние месяцы. Решено было, что сейчас первыми поедут Нина Сергеевна и Лев Иванович, в июле их сменят Вика со Стасом, а дальше видно будет. Последние несколько лет родители не выбирались к морю, предпочитая оставаться на даче в Клязьме. Но сейчас Вика попросила их поехать. В июне совсем не жарко, и они смогут отдохнуть. Быт там устроен, Игорь всегда нанимал в агентстве женщину, которая вела хозяйство. Ольга занималась Сережей. Они должны только осуществлять общее руководство и присматривать за всем. А это как раз для Нины Сергеевны! Не захотят оставаться в июле с Викой и Стасом, значит, вернутся домой. Родители уехали с Сережей, теперь Вика была спокойна.
Пока она организовывала Сережин отдых, Ирочка носилась по нотариусам и адвокатам. Возвращалась обычно с очередной неприятной новостью и пыталась добиться от Вики помощи и совета, раздражаясь, что та лишь успокаивает ее, не желая вникать в суть проблем. Отсутствие завещания осложняло дело. Выяснилось, что родители Игоря имеют право на наследование имущества, причем в равных долях. Вика считала, что это справедливо, а Ира возмущалась. С банком была полная неясность. Вадим и юрист путали ее, показывая все новые и новые документы с цифрами убытков, договоры, в которых она не могла разобраться, и кучу других бумаг. Выходило, что если Ира будет претендовать на что-то, то ей придется выплачивать какие-то долги и нести ответственность за невыплаченные кредиты. Адвокат, выбранный по совету подруги, разводил руками – похоже, что проще забыть о банке. Выгоды от него для своей клиентки он не видит никакой. А лишние проблемы, если банк на грани банкротства, обязательно возникнут. Зато с акциями завода все было в полном порядке, и они, конечно, представляют большой интерес для наследников. Вику неприятно удивило, что Ирочка позвонила родителям Игоря, и они решили отказаться от своей доли в пользу Сережи. Беспокоить несчастных людей по такому меркантильному вопросу, не дождавшись даже, пока пройдут сорок дней, было просто некрасиво. Ира же уверяла, что она очень тактично провела разговор и сказала о долях наследников, как бы ставя их в известность. Они сами сразу же стал возражать, говоря, что им ничего не нужно, пусть все будет для Сережи. И обещали оформить свой отказ нотариально. Саша им поможет. Так что все документы на вступление в наследство у Ирочки были подготовлены, оставалось дождаться окончания положенного срока.
В середине июня приехал Стас. Ирочка вполне успокоилась, жила своей обычной жизнью, и Вика не опекала ее так, как в первые дни. Они со Стасом жили дома, иногда выезжая на Клязьму, где Люба, дожидаясь хозяев, копалась в саду.
На сорок дней народу собралось не так много, но все же достаточно. Съездили на кладбище, отслужили панихиду. Поминальный обед был заказан Вадимом в том же ресторане, но Ирочка распорядилась накрыть столы в Шульгино. И это было правильно, собраться у Игоря дома. Вика понимала, что Ирочке просто хотелось щелкнуть Вадима по носу, но получилось очень удачно. Большинство поехали в ресторан, а человек тридцать, самых близких – в Шульгино. Посидели, повспоминали. Поплакали. Никаких официальных речей. Саша не был таким угрюмым, как на похоронах, рассказывал смешные случаи из их с Игорем жизни. Вика спросила, почему не приехали родители. Оказалось, что Василий Петрович болеет, перенес инфаркт, теперь дома, но перелеты запрещены. Ребята, которые остались в Кемерово, устроили поминки у них дома. И священника позвали отслужить панихиду. Так что там тоже поминают. Да разве важно где? Главное помнить. Вика, вздохнув, согласилась. Когда почти все разъехались, Саша подсел к ней и спросил, как дела с банком.