К вечеру Вика, выпив в баре две "Маргариты", успокоилась, расслабилась и, к своему удивлению, проспала до утра. И целый день провела на пляже в ленивой расслабленности, размышляя, можно ли любить двух женщин? Наверно, можно. Любила же она двух мужчин. Это не была просто интрижка, она любила Алика много лет, но и Стаса тоже любила. Только отношения были разными. Все – слова, шутки, признания, прикосновения, поцелуи. Но, возможно, и у Стаса разное отношение к ней и к этой физичке. В чем она обвиняет его? Да он жутко обидел ее этим появлением в обнимку с чужой бабой, но Стас ведь не знал, что Вику занесет в это место. То, что не ответил на ее звонок, да еще этак безразлично пожал плечами на вопрос своей дамы – это, конечно, обидно. Но с другой стороны, может, и к лучшему. Она совсем не уверена, что смогла бы сдержать себя и не наговорить лишнего. Нет, она не будет устраивать Стасу сцен, не будет ничего выяснять. Никому это не нужно. По его голосу Вика поняла, что ничего не изменилось, он любит ее, а его отношения с этой женщиной что-то другое. Его личная жизнь, к ней не имеющая никакого отношения. Неприятно? Да. Но мало ли, что хочется перебить всю посуду и запустить утюгом в телевизор! В крайнем случае вернется домой, в Брюсов, и там что-нибудь разобьет. Когда будет одна. Стас любит ее нежно и отнюдь не платонически. Она бы почувствовала, если что-то изменилось. А та, другая… может, страсть, может, интрижка, да кто его знает? Ей не нужно об этом думать. Хорошо, что она уехала. Сначала ее немного утешил разговор с Аликом, а потом океан, песок и одиночество принесли чувство покоя. Радости большой не было, но и тоска ушла.
Вика вернулась в отель, проверила забытый телефон – семнадцать неотвеченных вызовов. Аня и Стас. Позвонила Анечке, уверила, что все в порядке и завтра она приедет. Стасу звонить не стала, выключила телефон и легла спать. Пусть поволнуется. На следующий день уехала в Нью-Йорк.
Стас позвонил днем, и она успокоила его. Да, она уже дома, все хорошо. Он пришел необычно рано. С букетом нежно-желтых роз. "Классика жанра, – подумала Вика, принимая букет. – Блудный муж вернулся домой!" Стас предложил пойти куда-нибудь поужинать. Вике так и хотелось сказать, что знает чудный итальянский ресторанчик с открытыми террасами, но она сдержалась. Сказала, что выходить не хочется, а ужин готов, она его покормит. Стас внимательно посмотрел на нее, подошел и обнял.
– Викуся, солнышко мое, ты загрустила? Целый день одна, бедненькая, а я, дурак, торчу в университете. Прости, маленькая. С этого дня все вечера с тобой. А в пятницу давай уедем на пару дней в Хэмптон, хочешь? – и целовал, целовал ее лицо. Нежно, нежно. Вика отстранилась и со спокойной улыбкой посмотрела на него.
– Да, немножко тоскливо без Сережи. Что-то мне неспокойно. Ты не обидишься, если я вернусь в Москву?
– В Москву? – Стас удивленно посмотрел на нее. – Ты же хотела в октябре ехать? Я думал, мы вместе в Сан-Франциско полетим?
– Я передумала. Что я там буду тебе мешаться? Да и вообще у тебя сейчас работа. Анечка в медовых вечерах, все равно не вижу ее. А Сереженька там без меня… – Вика посмотрела на его грустное лицо, и на мгновенье ей стало жаль Стаса. Но все-таки самое лучшее сейчас уехать. Пусть пройдет время и все забудется.
Ночью, когда Стас попытался обнять ее, шепча какие-то нежные слова, Вика впервые отказала ему, сославшись на жару и нездоровье. И через три дня улетела в Москву.
Встречал Вику водитель Игоря. Из аэропорта сразу поехали в Шульгино, и все грустные мысли исчезли, едва она увидела бегущего ей навстречу Сережу. Его радость была так заразительна, что Вика счастливо рассмеялась, обнимая малыша и слушая торопливый рассказ обо всех его детских новостях. Ирочка попыталась увести ее к себе, но ничего не получилось. Все разговоры потом, когда Сережа ляжет спать. И поцеловав недовольную дочь, предложила поучаствовать в их жизни, помочь собрать новый набор Лего. Ирочка, вздохнув, отправилась с ними в детскую, но видя, что Вика не отвлекается на разговоры с ней, заскучала и ушла.
Игорь приехал с работы пораньше, и его искренняя радость была приятна Вике. Ужин прошел весело. Ирочка забавно рассказывала о последних новостях светской жизни, Игорь и Вика смеялись. Когда Ира хотела, она могла быть интересной и остроумной. Так что Вике не пришлось притворяться радостной и оживленной, ей действительно было хорошо с ними. А зайдя пред сном в детскую и поцеловав внука, она ушла в свою комнату, совершенно забыв о неприятностях последних дней.
Утром ее разбудил Сережа.
– Вика, вставай, пойдем кота кормить.
– Какого кота, солнышко? Рано еще…
– Нет, не рано, а то кот уйдет, и ты его не увидишь. Вставай, Вика, я тебя все утро жду.
Вика взглянула на часы, одиннадцать утра.
– А ты почему не на занятиях, Сережик?
– Папа разрешил не ходить, потому что ты приехала. Сегодня ничего интересного нет – два урока рисования и английский. Лучше я с тобой поиграю, вставай, Вика, вставай, – торопил ее Сережа.
– Да подожди, дай мне одеться. А про какого кота ты говоришь? Придумываешь?
– Да нет же, Вика. Кот настоящий, большой, полосатый… Он к нам в гости приходит, а мы его угощаем. Я тебе хочу показать.
– Ты иди, малыш, а я умоюсь и приду. Через десять минут, хорошо?
Сережа убежал, и Вика пошла в душ. Вот смешной, кота какого-то придумал! Она улыбнулась и удивилась, что на душе так легко и спокойно. Все, что произошло неделю назад, помнилось как-то расплывчато, Вике даже не хотелось думать об этом. Успеется, не так уж это важно. И опять удивилась. В тот злосчастный день, когда увидела Стаса в ресторане, казалось, рухнул ее мир… И вот бежит с Сережей кормить пришлого кота, оживленно болтает по телефону с Томкой, Аликом, Вероникой, предвкушая встречу с ними и радуясь этому.
Алик слегка обиделся, что Вика не позвонила ему, договорились же – он ее встретит. Ну, ясно, что хотелось сразу к Сереже, но тогда он надеется увидеть ее завтра. Что Вика хочет – ужин в ресторане или изысканный обед в Дубках? Нет, ей, конечно, хочется в Дубках. А что за изыски? Вареники? Какие вареники! Что у Викуси за страсть к детсадовской еде? Никакой Оксаниной стряпни! Завтра торжественный обед, форма парадная, а Кузе повяжут бант. Вика посмеялась, хорошо, хорошо, она согласна, а музыкальный вечер? Будет и вечер, все, как обещано…
На следующий день, уговорив Сережу ехать на занятия и пообещав взять его к Кузе в ближайшее воскресенье, Вика собралась в Дубки. Недавно Алик выразил недовольство ее внешним видом. Почему она приезжает так, словно они собрались идти в поход? Не ее это стиль – джинсы, рубашка, кофтенка на пуговицах. Вика возмутилась, какая кофтенка? Это кашемировый жакет от Шанель, дорогущие джинсы и ботинки Прада. Да Прада или Гуччи, ему все равно – это не Викино. Платья на бретельках, высокий каблук или узкое, обтягивающее… Глупо прятать такую фигуру в джинсы. Женщины влезли в кроссовки и удивляются, что на них не обращают внимания. Ну да, зато мужики ходят в косметические кабинеты, колют ботакс и в упоении наряжают себя – дорогого и единственного. Да, он согласен – это тоже перебор, но все-таки пусть Викуся приезжает к нему нарядная, ведь для него это маленький праздник. Тогда пусть Кузя не бросается на нее и не слюнявит ей юбки! Алик смеялся, он наденет на Кузю маску, что же делать, если собака похожа на хозяина, а по-другому не умеет выразить свою радость.
Поэтому, собираясь, Вика надела узкую юбку модного цвета фуксии, серый с розовым шелковый топик, приталенный сиреневый жакетик и серые замшевые туфли на шпильке. Сверху накинула тонкое серое пальто и, придирчиво оглядев себя в большом зеркале, осталась довольна.
Когда ворота раздвинулись и она въехала во двор, то увидела Кузю, рвущегося к машине. Его крепко держала за ошейник Оксана. Вика поздоровалась и стала трепать Кузины уши и подставлять ему руки, чтобы он облизывал их, а не пальто. Пес повизгивал от радости и норовил лизнуть Вику в лицо.
– Вот ведь как! Другие приезжают, он сидит, ждет, хвостом повиляет, что, дескать, рад, рад. А вас, Вика, чует, когда только подъезжаете, так и бросается к воротам, не удержать. Вы идите, я подержу, а то он испачкает…
– Да жалко его бросать, Оксана. Вон он как урчит от удовольствия, – смеялась Вика.
– Да он так и будет урчать, пока его за ухом чесать. Вы идите, а я почешу, он любит. Сегодня-то я не на кухне, Алексей Борисович сам управляется. Все из ресторана доставили, я только на стол накрыла, – легкая обида прозвучала в голосе Оксаны.
Алик встретил ее в холле. Как всегда элегантный, улыбающийся. Помог снять пальто.
– Привет, родная, – обнял и поцеловал в висок. – Какая ты красивая! Иди, мой руки и проходи в гостиную. Я через минуту, только вино открою.
В гостиной был накрыт стол, горели свечи. На рояле стояла ваза с желтыми розами, на столе в плоской вазочке – маленькие кремовые розочки с белыми герберами. Красиво. Как он умеет все продумывать…
– Ну что, красавица, как у тебя с аппетитом? Обед из французского ресторана, пять перемен с десертом. У нас недалеко новый ресторан открылся. Повар француз и неплохой. Сейчас оценишь.
– А какой десерт?
– Эх ты, лучше бы поинтересовалась, каким вином я тебя, буду угощать. Смотри, это "Гран Крю Классе" две тысячи первого года. Чудесное вино. Садись, Викуся. – Алик налил вино в большие широкие бокалы и сел. – Ну давай, с приездом…
Вика взяла бокал за тонкую ножку, сделала глоток, Алик вопросительно посмотрел на нее.
– Вкусно. Но ты знаешь, я не особо разбираюсь в дорогих винах. Изысканный букет, насыщенный цвет, легкая терпкость, приятное послевкусие… Что там еще говорят обычно?
– Молодец! – Алик улыбнулся. – Так и надо говорить, никогда не ошибешься.