Девушка ничего не ответила. Она только подняла указательный палец левой руки и глазами приказала ему молчать. Мальчик охотно покорился. Минут через пять девушка отняла свою ладонь от его стопы, поглядела на место ранки, удовлетворенно кивнула головой и сказала:
- Теперь можешь бежать, куда хочешь.
Федя посмотрел на ранку. Она затянулась. Осторожно прикоснувшись к ней пальцем, он не почувствовал боли, только вокруг ранки чесалась кожа. Он почесал ее. Было очень приятно. Девушка улыбнулась. Федя протянул ей юлу.
- Бери.
- Я потом отдам, - сказала она.
- Нет, дарю, - Феде очень не хотелось расставаться с юлой, но он почувствовал в тот момент, что должен сделать это. Словно кто-то шепнул ему об этом на ухо. Он даже посмотрел вверх. Небо было чистое-чистое.
Девушка смотрела на него темными глазами, и Феде почудилось, что он опять слышит голос, который говорит, что он молодец и все сделал правильно.
- Пошли на речку, - предложил он.
- А ты не боишься меня?
- Как? - не понял мальчик.
- Я же сумасшедшая.
Федя знал, что сумасшедшими называют нехороших людей, людей, от которых можно иметь зло, но девушка никак не походила на злого человека.
- Я никого не боюсь, - важно сказал Федя и махнул рукой: пустяк, мол.
Девушка опять улыбнулась.
- Тогда пойдем, храбрец. Подожди, ведро занесу.
- Фелицата! - услышал Федя женский голос. - Никуда не уходи.
- Я только к реке и обратно, мама.
- Тебя как звать-то? - спросил Федя. - Меня - Федя, а тебя - не понял.
- Фелицата.
- Что-то сложно.
- Брата попроще - Евграф.
- А кликни его, вместе пойдем.
- Евграфу нельзя, - ответила Фелицата.
Федя попросил девушку повторить, как зовут ее брата. Та произнесла три раза его имя, но мальчик только понял, что какой-то граф.
- Обойдемся без графа, - сказал он. - Пойдем покажу, где можно с берега нырять, глубоко.
- Я не умею.
- А чего там уметь? Нырнул да вынырнул.
- Нырнуть-то и я смогу.
- Ну вот, а говоришь! Вон кусты, видишь, там куры несутся. Уже снеслись, слышишь, кудахчут? Знаешь что? У тебя есть спички?
- Зачем?
- Возьми спички, спечем яйца. Знаешь, как вкусно?
Фелицата снова зашла домой. О чем-то говорила с матерью. Вышла в ее сопровождении, издали показала Феде спички. Мать снова зашла во двор.
- А куры-то чьи? - спросила девушка.
- А ничьи, раз в кустах.
Они залезли в кусты и сразу оказались в глухом тенистом царстве листвы, куриных перьев и искрящейся паутины. Солнце пробивалось острыми стрелками. Кусты были пронизаны естественными коридорами, созданными из стволов и колючек кустарника, глинистой утоптанной земли.
- Вон, смотри, там, там и там. А еще вон там должно быть.
- Четыре яйца, надо же. И что, каждый день так?
- Нет, день два, а на другой четыре. Сегодня повезло.
- Ты считать умеешь?
- Умею, - важно сказал мальчик, - до пяти. Но пять еще ни разу не было.
- Если умеешь до пяти, до десяти ничего не стоит обучиться. Вот, в одной руке пять пальцев в кулачок сжал и на другой палец большой загнул - сразу шесть получится.
- А зачем? Мне до десяти ни к чему. Мне пока одного кулачка хватает. А как понадобится, долго, что ль, обучиться?
Девушка рассмеялась.
- И это место еще кто знает? - спросила она.
- Только ты теперь.
- Ты настоящий друг, - сказала Фелицата.
Федя важно протянул ей руку.
Пока Федя нырял в воду, Фелицата набрала веточек и подожгла их.
- Пусть прогорит, - посоветовал мальчик. - Надо в золу класть. Соль, забыл сказать, чтоб взяла.
- Я взяла, - улыбнулась девушка, - и хлеба краюшку.
- Тебя мать ждет.
- Ничего.
- А почему твоему графу нельзя на улицу выходить?
- Болен он.
- А ты его вылечи. Как меня. Раз рукой, и готово!
- Его не вылечишь.
- Не пробовала, наверное? Ты попробуй. Точно вылечишь. Поклянись!
- Ладно, - пообещала девушка, - попробую. Клянусь! Вкусно!
Федя гордо посмотрел на нее и вновь протянул ей руку. Фелицата со смехом пожала ее.
Дома Федя вечером сказал, что познакомился с соседкой и даже вместе с ней ходил на речку. О пикнике на берегу он, естественно, умолчал.
- С какой соседкой? - спросила мать.
Она собиралась вытряхнуть перо из подушек, чтоб завтра промыть его и просушить.
- Да что напротив. С Фелисатой. Или Фелицатой, я не понял. А брата ее вообще каким-то графом зовут.
- Сумасшедшей этой? - вырвалось у матери.
- Никакая она не сумасшедшая, - сказал мальчик. - Очень добрая. Мне вон ногу вмиг залечила. Приложила руку и, видишь, нет ничего!
- А что быть-то должно?
- Да я гвоздем пропорол утром, а она залечила.
- Ну-ка покажи! Хватит врать-то, пропорол! Где пропорол? Нет ничего.
- Да Фелицата и залечила.
Мать кивнула головой, но видно было, что не поверила.
- Чего еще говорила?
- Что брат болен. Но я заставил ее поклясться, что она его тоже вылечит. Поклялась.
- О, господи! - вздохнула мать. - Чем бы дитя ни тешилось… Принеси-ка мне из чулана простынку, там, в углу, перья поможешь вытряхнуть.
На следующий день Федя проснулся позже обычного, так как мать вчера вздумала вытряхнуть перо еще и из перины и обязательно вымыть его все в один вечер, и это веселое занятие продолжалось, пока не село солнце и не пришел с работы отец.
Федя, зевая и грызя яблоко, вышел из калитки на улицу. Влево и вправо шла посыпанная шлаком дорога, по которой было колко ходить, а над дорогой слоями перетекал нагревшийся на июльском солнце сизый воздух.
Тут же из двора Вороновых вышла Фелицата.
- Здравствуй, Феденька, - издали поздоровалась она.
- Здравствуй. Как, вылечила брата?
- Ох, и скорый же ты! Хочешь, погадаю, каким тебе быть?
- А ты гадать умеешь?
Девушка молча взяла его ладони в руки и стала пристально разглядывать их.
- Пожалуй, не стану, - сказала она. - Пошли лучше на речку. Мне понравилось с тобой ходить. Одной хуже. Тебе юла не нужна?
- Нет. А почему ты не хочешь погадать мне?
- Подрасти сперва.
Федя непостижимо для своего возраста вдруг понял, что находится на пороге будущей жизни, такой огромной, что встань он на цыпочки - не разглядеть, и которую девушка хорошо видит, но почему-то не хочет ничего рассказать о ней.
- У тебя будет долгая жизнь… - в глазах ее мальчик увидел печаль, и ему стало самому грустно.
- Ты не расстраивайся, - стал утешать он ее. - Все будет хорошо.
- Ну, айда на речку! Я спички, соль и хлеб взяла.
- Сегодня будет два яйца.
- Хватит.
Яиц оказалось шесть.
- Пора тебя обучать счету до десяти, - засмеялась Фелицата.
- Это куры сбились со счета, - буркнул Федя, вновь рассмешив девушку.
- Во наедимся от пуза! - всю дорогу восклицал мальчик и то и дело зажимал шесть пальцев. - Это мне столько лет будет через неделю.
Река горела золотым, серебряным, бирюзовым, малахитовым огнем. Вода многоцветно пылала.
- Ладно, дай руки, - вдруг сказала Фелицата. У нее разноцветно загорелись глаза.
Федя протянул ей обе ладони. Фелицата взяла их в свои руки. Взор ее затуманился. Глядя ему не на ладони и не в лицо, а как бы пронзая мальчика взглядом насквозь, будто за его спиной видела то, что говорила, она начала:
- Ты прямо вылитый пират… У тебя мужественное, с жесткими, даже с жестокими чертами лицо, тонкие усики, загнутые кверху, длинные волосы, пробор через всю голову посередине, наморщена переносица, плотно сжаты губы. Глаза скошены куда-то в сторону, вот сюда… Недобрые глаза. Не хотела бы я на них взглянуть прямо… Постой, это не ты. Ты другой, крепкий, отважный.
У Феди заблестели глазенки. Девушка с улыбкой глядела на него и долго рассказывала о том, какой он сильный и красивый.
- А вот ты под звуки труб и барабанную дробь склоняешь колено перед английской королевой с золотым мечом в руках… Она передает меч послу Франции, тот возлагает его на твое плечо…
- Это что такое ты рассказала мне? - спросил мальчик.
- То, что видела. Тебя королева Елизавета возвела в рыцарское достоинство. Ты теперь один из трехсот ее рыцарей, сэр Фрэнсис Дрейк…
Феде на день рождения отец подарил складной ножик, а мать напекла пирогов. Брат обещал привезти ему несколько рыболовных крючков. Когда все ушли на работу, он отхватил четвертушку от пирога и пошел на улицу, выщипывая из середки начинку.
Ворота напротив были открыты, Воронов заводил за уздцы лошадь, тащившую телегу с углем.
Фелицата распрягла лошадь и закрыла ворота. Потом она вышла на улицу и направилась к Феде, сидящему на завалинке.
- Будешь? - мальчик протянул ей остаток пирога.
Девушка отломила кусочек.
- Мне сегодня наконец-то исполнилось шесть лет. Всего десять лет, вот столько, - он показал десять пальцев, - и будет шестнадцать. Отец пообещал.
Фелицата, не проронив ни слова, скрылась на своем дворе. Мальчик встал на завалинку, но ничего во дворе Вороновых не разглядел. Он залез на кладку, но и оттуда было ничего не видно. Вышла Фелицата, помахала ему рукой. В руке у нее была синяя книжка.
- Это тебе, - сказала она. - Подарок.