Алеша, минуя Кострова, стал поочередно представляться своим нежданным-негаданным гостям. Кого ловил в коридоре, кого на кухне, кого в комнатах. Он узнал, что капитана с редкими светлыми волосами, зеленоватыми, насмешливо прищуренными глазами и слегка оттопыренной нижней губой зовут Андреем Субботиным, а все космонавты в шутку именуют его из-за недостатка волос "блондином". Черноглазый космонавт с жесткой складкой рта и острыми скулами на худощавом лице назвался Игорем Дремовым. У него была очень широкая грудь спортсмена. Широколицый и очень спокойный в движениях майор с глубоко посаженными темными глазами крепко потряс ему руку, улыбаясь полными губами, предупредил:
- А я, кроме всего прочего, еще и партийный секретарь. Сергеем Ножиковым зови.
Потом Горелов подошел к орудовавшему у плиты, не очень широкому в плечах, но удивительно гибкому в движениях, капитану, чуть узкоглазому, с тщательно подбритыми франтоватыми усиками. Закатав рукава, он ловко разделывал невесть как попавших сюда свежих карпов. Лукаво подмигнув Алексею, шепнул:
- Видишь, кого в жертву приношу?
- Как кого? Карпов.
- В том-то и дело. Самим собою ради новоселья жертвую, дорогой. Карпов я. Виталий Карпов. Понял?
Полный, краснощекий, несколько грузный в сравнении со всеми своими коллегами, Олег Локтев был подстрижен под бокс и наделен огромными кулаками. Глаза у него были голубые, ясные, мечтательные, и голос тихий, застенчивый, так не идущий к его внушительной фигуре.
Так вот они какие, его новые друзья, коллеги, космонавты! Алексей рассматривал их с жадным любопытством, искал с ними сходства, находил его и не находил. Это были те, кого готовили для будущего. Пока же их знал только узкий круг людей, с ними общавшихся, их обучающих. Горелов заметил, что они не одинаковы по возрасту. Голубоглазый Локтев был, пожалуй, старше его на год-два, не больше, тогда как спокойному, уравновешенному Владимиру Кострову перевалило явно за тридцать пять, а секретарь партбюро Сергей Ножиков был, видимо, и еще на два-три года старше.
От сковороды, на которой уже жарились карпы, поднимался дразнящий парок. Виталий принюхивался к нему, театрально шевеля усами.
- Отличная будет рыба! Вся в меня пошла.
- Если только ты не будешь жарить ее до рассвета, - насмешливо вставил Костров.
- Как можно, - заволновался Карпов, - я же, Володя, тоже в космонавтах состою. Или ты забыл? Как только объявишь десятиминутную готовность, мои тезки будут в полном ажуре.
- Посмотрим, - недоверчиво покачал головой Костров.
Ножиков, Игорь Дремов и Андрей Субботин уже вносили в комнату тарелки со всякой снедью. Сам Володя двумя треугольниками выстроил на концах стола бутылки. Их было много, но, когда Горелов присмотрелся к разноцветным этикеткам, на одной прочел: "Столичная" , а на другой - "Советское шампанское". Все остальные бутылки были с соками, крюшоном, минеральной водой.
Костров вопросительно посмотрел на друзей и, прикусив в углах рта усмешку, спросил:
- Начнем церемониал?
- Начнем, начнем, - дружно подхватили гости.
- Видишь ли, Алеша, - вкрадчиво сказал Костров, - прежде чем приступить к торжественной трапезе, ты должен выполнить небольшую формальность.
- Какую же? - добродушно спросил Алексей, проникаясь все большей и большей симпатией к новым знакомым.
- Представиться генералу Нептуну.
- Кому, кому? - переспросил Алеша. - А разве здесь есть еще один генерал, кроме Мочалова?
Лысоватый Субботин и майор Ножиков отвернулись, чуть не прыснув со смеху. Костров свирепо повел в их сторону глазами.
- Есть такой, - подтвердил он.
- Странная фамилия какая-то, - пожал плечами Горелов, - мифологией отдает.
- Ассистенты! - скомандовал майор.
И тогда Олег Локтев, Карпов и Субботин, взяв за руки растерявшегося Алексея, притащили его в ванную и поставили под душ. Холодная струя полоснула по лицу, проникла за шею, сделала мокрой и липкой рубашку. Алеша попытался вырваться, но не тут-то было. У лысоватого Субботина и рослого Локтева мускулы оказались стальными. Пока лилась вода, Костров торжественно провозгласил:
- Посвящается раб божий Алексей, сын Павлов, по фамилии Горелов в верные и вечные служители бога морей и космоса царя Нептуна.
Каскад ледяных струй хлестал Горелова. Не прошло и минуты, как он был уже мокрым до нитки и жалобно взмолился:
- Ребята, смилуйтесь, пощадите.
- Выключить душ, посвящение закончено, - скомандовал Костров, и Алешу отпустили.
В коридоре раздались шаги. Костров отпрянул от порога и, картинно щелкнув каблуками, выкрикнул:
- Товарищ генерал, только что закончено посвящение раба божьего Алексея в царство славного бога Нептуна.
- Подождите, шутники, дайте раздеться, - услыхал Горелов знакомый голос.
И он тоже, как был мокрый с головы до пят, выбежал навстречу. Несколько удивленный той вольностью, с какой Костров обратился к командиру части, он решил все же не отступать от уставных норм и громко доложил:
- Товарищ генерал, старший лейтенант Горелов благополучно прибыл в часть.
- Благополучно ли? - под общий смех переспросил генерал. - Идите-ка лучше переоденьтесь, Горелов. А на ребят не сердитесь. Не вы первый под такой душ попадаете.
- Иначе нельзя, - заметил Костров, - когда создается войско, создаются и традиции. А наш отряд особый.
Мочалов покачал головой и добродушно погрозил:
- Смотрите, Володя, не попадайте мне со своими традициями под горячую руку. Влетит!
Потом все дружно устремились к столу. Задвигались стулья, комната наполнилась стуком ножей и вилок. Не успели наполнить рюмки, как в коридоре прозвучали новые звонки.
Горелов удивился, услыхав в прихожей женский смех. "Вот тебе на, объявили мальчишник, и вдруг..." Космонавты оживленно задвигались, даже генерал улыбнулся:
- Это наши девчата. Им по уставу положено опаздывать.
Две девушки вошли в комнату. Было им не более чем по двадцать два - двадцать три года. Одна - в вязаной розовой кофточке, другая - в голубом шерстяном платье, отороченном изящной белой полоской, обрамляющей воротник и небольшой вырез на груди. Девушка в розовом была ниже своей подруги ростом и полнее в талии. Смуглое широкоскулое лицо с большими, как бы в удивлении разбегающимися в разные стороны глазами нельзя было назвать красивым. Была в ее взгляде покоряющая застенчивость. В руках она держала букетик живых цветов. Каштановые волосы, коротко подстриженные и просто, без выдумки, зачесанные назад, еще больше подчеркивали неброскость ее лица. Зато подруга в голубом платье никак на нее не походила. Стройная, с хрупкими нежными кистями рук и волной светлых, высоко взбитых волос, она смело оглядела стол сероватыми подвижными глазами. Ее чуть продолговатое личико с острым носом дрогнуло в усмешке. Девушка шутливо погрозила сидевшим за столом тонким указательным пальцем: без нас, мол, хотели начать?
- А вот и наши сестренки появились! - обрадовался Костров. - Мариночка, Женя, знакомьтесь с новичком.
- А мы его уже видели! - почти в один голос сказали девушки.
- Это когда же, проказницы? - засмеялся Мочалов.
- О! - звонко воскликнула стройная Женя. - Он так важно шествовал к новому своему местожительству в сопровождении капитана Кольского, что не обратил на нас ровным счетом никакого внимания.
Марина через весь стол протянула Горелову букет.
- Получайте от женского подразделения. Алексей Павлович, и цветы, и наше сердечное тепло, и обязательство постоянно над вами шефствовать до той поры, пока у вас не появится избранница.
- Спасибо вам, девушки, - сказал Горелов, принимая букет, - а теперь познакомимся. Меня уже вам представили, а вас...
- Лейтенант Бережкова. Для вас просто Марина, - сказала девушка, передавшая цветы.
Вторая с ободряющей улыбкой протянула Алеше тонкую длинную руку:
- Женя Светлова. Тоже лейтенант. Девушкам освободили места, и веселый ужин продолжался. Горелов с интересом наблюдал за космонавтками. Это были те самые девушки, о которых спрашивали: "А кто полетит следом за Терешковой?"
"Ну что в них "звездного"? - весело подумал Алеша. - Ничего. Самые обычные девчата. Если бы я с ними встретился в городском саду Верхневолжска, ни за что не подумал бы, что это космонавтки". Он с любопытством наблюдал за ними.
Марина склонилась к генералу Мочалову и с серьезным видом о чем-то его расспрашивала, а Женя отчаянно хохотала. Ей сразу двое - Локтев и Карпов - рассказывали что-то интересное.
Костров вилкой постучал о бокал.
- Дорогой Алеша, - громко произнес он,- даже в присутствии наших милых сестренок сегодня мы все тосты будем адресовать тебе.
- Почему же? - воскликнул Горелов, краснея от неловкости.
Костров назидательно поднял руку.
- Не нами это заведено, не нам и отменять. Новоселье есть новоселье. Так вот я предлагаю выпить за новую страницу, которая открылась в биографии старшего лейтенанта Алеши Горелова. Он уже не летчик-истребитель, он пришел в маленький наш отряд. Но еще и не космонавт. Чтобы стать космонавтом, надо много еще ему потрудиться. Мы, конечно, верим, что это ему по плечу. Но вот о чем хочется с первого раза предупредить тебя, Алеша. Видишь, друг, нас здесь восемь человек. Шесть парней и две девушки. Нас готовят к выполнению особо важных полетов. О них не за столом говорить. Возможно, потребуется лишь два, три или четыре человека, а не восемь. Привыкни к мысли, что можешь и не полететь. Сразу, чтобы не было обидно потом. Понял?
Женя Светлова обеспокоенно задвигалась на своем стуле.