На крыльцо опять вскочил счастливый Сеня… Пробежал по двору, набрал дров, снова исчез в избе.
…А над деревней, над полями вставало солнце… Тихо загорался нежаркий, светлый осенний день. Незримые золотые колокольчики высоко и тонко вызванивали прозрачную музыку жизни…
- Хо-о, Валюха!.. - Сеня отвалился от стола. - На весь день наелся.
- Едок, - упрекнула Валя. - Съел-то всего ничего. Вот оттого и не вырос - ешь мало.
- Начинается старая песня, - недовольно заметил Сеня. - Шел я лесом-просекой…
- Спасибо, Валя, - сказал Иван.
- На здоровье.
Сеня заторопился на работу.
- Закурим, братка, и я побежал. Надо еще свой "шевролет" собрать. На ходу сыпется, зараза.
Валя принялась убирать со стола. С затаенной надеждой глянула на Ивана.
Сеня прихватил из-под кровати какие-то железки, остановился на пороге.
- Не тоскуй здесь один-то. Хоть, возьми у дяди Ефима ружьишко, перепелов сходи постреляй. Они жирные сейчас. Вечером похлебку заварим. Или порыбачь… Удочки в кладовке, в углу…
- Сеня, - сказал вдруг Иван, - возьми меня с собой.
Валя и Сеня посмотрели на него.
- Зачем? - спросил Сеня.
- Ну… посмотреть поля родные…
Валя усмехнулась и качнула головой.
- Поехали! - сказал довольный Сеня.
…Посреди поля стоят комбайн и грузовик. Неподалеку - "начальственный" "газик". В "газике" директор совхоза. Рядом стоит комбайнер.
Из-под грузовика торчат ноги шофера.
Сеня с Иваном подлетели на мотоцикле, вздымая за собой вихрь пыли. Сеня издали заорал:
- По пятьдесят восьмой пойдешь! Понял? - Осадил мотоцикл, взял гаечный ключ и пошел к шоферу. Тот торопливо вылез из-под капота. - Развинчивай!
- Сеня…
- Быстро! А то я тебе счас нос отверну и к затылку приставлю.
- Не я же взял-то, разорался.
- А кто взял?
- Вон. - Шофер кивнул в сторону директора. Тот уже шел к ним.
- Здравствуй, Сеня.
- Что же получается: я…
- Подожди, Сеня, я сейчас все объясню. Этот охламон залил в картер грязное масло и побил вал. А так как тебя нет…
- Что, меня век, что ли, не будет?
- Но комбайн-то стоит. А твоя все равно разобрана…
- Ее собрать - полчаса.
- Ну..
- Что же я-то делать буду?!
- Надо достать вал.
- Где? - Сеня подбоченился, склонил голову набок, - Интересуюсь, где? Адрес.
- Чего-нибудь надо придумать, Сеня. Такое положение…
Иван наблюдал эту сцену со стороны.
- Ну тогда я рожу его. - Сеня высморкался на стерню. - Если получится - можно двойняшку.
Шофер, незнакомый Ивану, хмыкнул и сочувственно заметил:
- Трудно тебе придется.
- Чего трудно? - повернулся к нему Сеня.
- Рожать-то. Он же гнутый, спасу нет… - Он кивнул на свой израненный вал, валявшийся тут же.
Сеня пошел на него с ключом. Шофер отскочил.
- Сенька!..
- Ладно, Сеня, брось его, - сказал директор. И прикрикнул на шофера:
- Делай свое дело! Остряк… Ты мне еще за вал выплатишь.
Шофер полез под капот. Директор взял Сеню под руку, отвел в сторону.
- Знаешь, у кого есть валы?
- У Макара?
- У Макара.
- Не даст. Вообще, я не хочу иметь с ним ничего общего.
- Хочешь не хочешь, а надо выходить из положения. Я бы сам поехал. Но мне он принципиально не даст. Ты как-нибудь на обаяние возьми его…
- Я его взял вчера на обаяние… Ладно, попробую.
- Попробуй.
Сеня с Иваном уехали.
…Через десять минут они подлетели к правлению колхоза "Пламя коммунизма". Сеня опять высморкался, молодцевато взбежал на крыльцо… и встретил в дверях Макара Сударушкина. Тот собирался куда-то уезжать.
- Привет! - воскликнул Сеня. - А я к тебе… С добрым утром! - Сударушкин молча подал руку и подозрительно посмотрел на Сеню.
- Как делишки? Жнем помаленьку? - затараторил Сеня.
- Жнем, - сказал Макар.
- Мы тоже, понимаешь!.. Фу-у! Дни-то, а?.. Золотые денечки стоят!
- Ты насчет чего? - спросил Сударушкин.
- Насчет коленвала. Подкинь парочку.
- Нету. - Макар легонько отстранил Сеню и пошел с крыльца.
- Слушай, монумент!.. - Сеня пошел за ним следом. - Мы же к коммунизму подходим… Я же на общее дело…
Макар невозмутимо шагал к своей "Волге".
- Дай пару валов!! - рявкнул Сеня.
- Не ори.
- Дай хоть один. Я же отдам… Макар.
- Нету.
- Кулак, - сказал Сеня, останавливаясь. - На критику обиделся?
- Осторожней, - посоветовал Макар, залезая в "Волгу". - Насчет кулаков поосторожней.
- А кто же ты?
- Поехали, - сказал Макар шоферу.
"Волга" плавно тронулась с места.
Сеня завел мотоцикл, догнал "Волгу", крикнул:
- Поехал в райком!.. Жаловаться. Готовь валы! Штук пять!
- Передавай привет в райкоме! - сказал Макар.
Сеня дал газку и обогнал "Волгу".
Когда выехали опять в степь, Иван попросил:
- Завези меня домой, Сеня.
- Чего?
- Да… неловко мне как-то: люди делом заняты, а я, как… этот, как тунеядец. Да еще не знаю никого… Сколько много людей новых! Все приезжие, что ли?
- Есть приезжие. А Мишку-то Докучаева ты разве не знал?
- Какого Мишку?
- А шофер-то? Лаялся-то я с которым…
- Это Мишка?!
- Мишка.
- Не узнал. Гляди-ка!.. А директор приезжий?
- Он вообще-то из нашего района. В райкоме раньше работал, попросился в совхоз. Сам попросился. Толковый мужик. А Макар - кулак.
- Ты не боишься так с ними разговаривать-то?
- А чего? - удивился Сеня.
- Да нет, я так… Ссади меня здесь, я пешком пройдусь.
Сеня остановился.
Иван слез и пошел по малой тропинке в деревню.
- Не скучай там! - крикнул Сеня. И газанул - поехал, оставляя за собой пыльный шлейф.
Иван догнал по дороге медленно двигающуюся подводу.
Молодой человек, очень не деревенский на вид, вез на дрожках листовое железо.
- Отца хоронить приезжали? - спросил молодой человек.
- Да, - ответил Иван. - Только не успел.
- Он был безнадежен.
- А вы кто?
- Я здешний доктор. Он у нас лежал.
Иван с удивлением посмотрел на молодого человека - очень уж он не походил на доктора.
- Хороший старик, - продолжал доктор. - Совестливый. Сам попросился из больницы - неудобно, что за ним ухаживают, судно подкладывают. Не привык, говорит, так. Ну, как там город поживает?
- Поживает… Что ему?
Молодой человек вдруг посмеялся своим мыслям.
- Видите, как у нас: поменялись местами. Я - коренной горожанин.
- Вы, что же, совсем сюда?
- Нет… Не думаю, - честно сказал доктор. - Наверно, как все: отработаю свои три года и поеду в свой город. А вас не тянет сюда?
- Как вам сказать… - замялся Иван.
- Значит, не тянет. - Молодой человек весело посмотрел на Ивана. - "Знать, в далекий тот век жизнь не в радость была, коль бежал человек из родного села". Так раньше певали? Все нормально, все естественно…
- Куда это железо-то?
- Холодильник будем делать. Выроем глубокую землянку, изнутри обошьем деревом и железом… Сам додумался: медикаменты хранить. Едва выбил железо - дошли до личных оскорблений с директором совхоза. Он говорит: буду жаловаться, а я: не буду ваш плеврит лечить. У него, видите ли, плеврит, так вот пусть дальше шагает с ним. Придет на прием, я ему велю клизму поставить… - Доктор весело поглядывал на Ивана.
- Но он же дал. Железо-то. - Иван тоже настроился на веселый лад. Как-то удивительно легко было с доктором.
- Да, но обозвал молокососом.
- А вы его как?
- Я? Я почему-то назвал его веником. Хотя почему веник? Сам не знаю.
Иван засмеялся.
В приемной райкома партии было человека три. Сидели на новеньких стульях с высокими спинками, ждали приема. Курили.
Мягко хлопала дверь кабинета… Выходили то мрачные, то довольные.
Сеня присел рядом с каким-то незнакомым мужчиной, усталого вида. Мужчина держал на коленях большой желтый портфель.
- Вы крайний? - спросил его Сеня.
- Э… кажется, да, - как-то угодливо ответил мужчина.
Сеня тотчас обнаглел.
- Я вперед пойду.
- Почему?
- У меня машина стоит. Так бы я ничего.
- Пожалуйста.
К Сене подсел цыгановатый парень с курчавыми волосами, хлопнул его по колену.
- Здорово, Сеня!
Сеня поморщился, потер колено.
- Что за дурацкая привычка, слушай, руки распускать!
Курчавый хохотнул, встал, поправил ремень гимнастерки. Посмотрел на дверь кабинета.
- Судьба решается, Сеня.
- Все насчет тех тракторов?
- Все насчет тех… Я сейчас скажу там несколько слов. - Курчавый заметно волновался. - Не было такого указания, чтобы закупку ограничивать.
- А куда их вам? Солить, что ли?
- Тактика нужна, Сеня, - поучительно сказал курчавый. - Тактика.
Из кабинета вышли.
Курчавый еще раз поправил гимнастерку, вошел в кабинет…
И тотчас вышел обратно. Достал из кармана блокнот, вырвал чистый лист, пошел в угол, к урне. Сеня с недоумением смотрел на него. Когда он чего-нибудь не понимал, он чуть приоткрывал рот. Курчавый склонился и стал вытирать грязные сапоги.
Сеня хихикнул.
- Ну что?.. Сказал несколько слов? Или не успел?
- Ковров понастелили, - проворчал курчавый. Брезгливо бросил черный комочек в урну.
Усталый гражданин пошевелился на стуле.