– Теперь не знаю. А пару лет назад у тетки одной тут проживал, вроде как сожительствовал.
– А адрес какой? У тетки?
– Коломойского улица, напротив бани как раз.
– Съезжу-ка, навещу старого друга.
Волков спустился вниз, закурил.
"Странное решение, – думал Волков. – Жить с бывшей женой, которую ненавидишь. Почему не расселиться? Не уехать? И когда он узнал, что квартиру по какой-то причине Елагина переписала на родственницу?"
Волков ехал по адресу и всё не мог выбросить из головы, что Елагин знал, кто убил его жену. Но это было в какой-то другой реальности. А в этой?
Он позвонил в дверь. Дверь открыла беззубая подвыпившая женщина.
– О, – воскликнула она. – Ты что ли? Ты мой маленький, Пашка! Заходи! Утю-тю-тю.
Волков оторопел.
– Вы меня знаете что ли?
– А ты меня нет как будто? Ну, посмотри на меня. Кто я? А? – женщина становилась в позы и вытягивала губы. – Ну вот так посмотри, ну? Дурак ты, Волков. Ну, посмотри, посмотри!
Волков её не узнавал.
– Ну Таня, ну? – раздраженно сказала женщина.
– Терентьева? – сам испугался своего предположения Волков.
– Ну! А чо не похожа что ли?
Женщина закатила глаза и прошла в комнату.
– Слышь, гость дорогой пришел, – буркнула она кому-то и засмеялась. – эй-эй?
Волков вошел. Повсюду стояли переполненные пепельницы, белье весело прямо над головой. Собака сидела в прихожей и, повизгивая, чесала ухо.
– Слушайте, женщина, – не мог он ее назвать Таней Терентьевой! – А у вас проживает Елагин?
– Да вот он, видишь тело? Дрыхнет. – махнула она рукой в сторону тела.
Волков увидел всклокоченную голову торчащую из одеяла с сизым от пьянства лицом.
– Эй, Егорыч, – толкнул его Волков.
– Ну-у-у мг-х-м-м-у, – протянул что-то нечленораздельное Егорыч.
– Воды хочет, – пояснила Терентьева.
Женщина набрала воды и нетвердыми шагами направилась к Егорычу.
– Дождик, дождик, – приговаривала она, набирая в рот воду и поливая Егорыча.
– Ну не надо что это мг-х-м-м-у вообще, – бурчал он.
– Егорыч, это я, Волков. Ты меня знаешь? – спросил Волков.
Егорыч прищурил глаза, попытался сфокусировать взгляд.
– Ты чего пришел? – спросил Егорыч.
– Узнал меня? Поговорить пришел.
Егорыч повернул голову к Терентьевой.
– Кто это? Убери его, – брезгливо поморщась, он накрылся одеялом с головой.
– Егорыч, а ты знаешь, кто твою жену зарезал? – спросил Волков.
– Ну знаю, – ответил Егорыч из-под одеяла и засмеялся. – Корреспондентка.
– Так, – Волков схватил у Терентьевой стакан с водой и вылил на голову Егорыча.
– Ой, мокренько стало, – отозвался Егорыч. – А ты еще тут что ли? Таня, ты зачем его привела? М-м-м?
Таня уже спала на кресле. Волков схватил Егорыча за майку.
– Слушай старик, ну говори, что знаешь. Ты же жил с ней, кто ее хлопнул?
– Да откуда я знаю, это самое, отвянь, – Егорыч слабыми руками пытался оттолкнуть Волкова.
– Ты знал, что она квартиру переписала? Знал?
– Да на кой черт мне ее квартира, не нужна она мне, – мотал головой Егорыч.
– Так может это ты, а? – тряс его Волков.
– А может я, – старик захохотал. – Вот было бы хорошо, если я!
– Никакого толку с тебя, – подытожил Волков и толкнул старика на кровать.
"Надо было еще разыскать родственницу, – обдумывал Волков, – на которую квартира записана. С чего бы это Елагина проделала такую махинацию? И этого рыжего".
– Алло, театр, – набрал номер телефона Волков.
– Да, театр, – томно ответила ему вахтерша.
– Знаете, хочу своей маме подарок сделать. Так она любила ходить в ваш театр, Олег Иванович так хорошо играл. И вот это вот: "Кружится, кружится пестрый лесок", – запел Волков.
– Ах, – воскликнула вахтерша. – Какое чудо! Олег Иванович неподражаемый артист, неподражаемый. Такая потеря для нашего театра.
– Да что вы! А где же он?
– Очнулись! Уехал, уехал, уже много лет, как уехал! – горько вздохнула вахтерша.
– Как же можно! Предать родной театр! Пошел искать лучшей жизни, должно быть, ох, как это понятно, – негодовал Волков.
– Да что вы, у Олега Ивановича тогда умерла мама, он отменил все свои репетиции и поспешно-поспешно уехал.
– Какое горе, – причитал Волков. – А куда? Благодарная публика всегда следует за артистом в нашей стране.
– Вы знаете, в спешке даже оставил не тот адрес. Все письма поклонников возвращаются обратно. Я тоже писала, – шепотом поделилась она.
– Как жаль, как жаль, – сказал Волков и повесил трубку.
На следующий день Волков решил еще раз скататься к дому Елагиной. Может быть, повезет еще кого-нибудь встретить. Он стучал во все соседские двери, но все было глухо. Он уже отчаялся, когда услышал поворот ключа. Волков оглянулся. Девушка открывала ключом дверь квартиры номер 40.
– Девушка, – обрадовался Волков. – Подождите, пожалуйста, не бойтесь! Я ищу человека! Здесь раньше такой жил, рыжий, толстый.
Девушка держала дверь полуоткрытой.
– Я не знаю таких. Я здесь год всего живу, как с учебы приехала.
– А год назад кто жил?
– Мои родители. Они сюда уже лет 5 как переехали.
– А до них кто жил знаете?
– До них долго никто не жил, а до этого дядя Гена. Но он уже уехал, в Москве живет.
– А дядя Гена случайно не рыжий?
– Вроде нет.
– А вы этого дядю Гену хорошо знаете?
– Не особенно.
– Он в театре работал?
– Да что вы! Он инвалид, никуда не выходил даже.
– А у вас случайно номер его не сохранился? Понимаете, может быть до него здесь жил человек, который мне нужен и этот дядя Гена вспомнит его.
Девушка посмотрела на Волкова оценивающе.
– Ладно, – сказала девушка. – Сейчас поищу.
Через несколько минут она снова появилась, сунула в руку Волкова бумажку и захлопнула дверь.
Волков развернул бумажку, там был городской московский телефон.
Он забежал в отделение связи, заказал разговор по межгороду и с волнением набрал московский номер.
– Да, – ответила ему девушка.
– А дядю Гену можно? – сказал Волков.
– А кто его спрашивает?
– Друг.
– Ладно, сейчас. Пап, тебя! – крикнула девушка.
– Да-да, – протянул мягкий мужской голос.
– Здравствуйте, дядя Гена. Я звоню вам по поводу квартиры на Космодемьянской, 7.
– Какая еще Космодемьянская? А-а-а, – понял дядя Гена. – Ну и что с ней? Она вообще-то давно мне не принадлежит.
– Да, я как раз, поэтому и звоню. Я ищу одного человека, он жил в этой квартире, работал в театре. А после перестройки уехал. И вот я его ищу. Может быть, вы его знали?
– Был какой-то человек, большой артист. Перестройка была, он продал мне квартиру и уехал.
– Скажите, а у него была машина? Он случайно вам ее не продавал?
– Кажется, была.
– А вы не знаете, куда он уехал? Может быть, он упоминал что – нибудь?
– Да вы что! Знаете, сколько лет прошло! Ничего он не упоминал! А, хотя нет! Говорил, что мать у него умерла, поэтому быстро все и распродает. Ну а где она у него умерла, это уж мне неизвестно. Мне кажется, на Крайний Север, что-то такое упоминалось.
– Спасибо, дядя Гена. Вы очень мне помогли. Может быть, если вспомните что-нибудь, ну вдруг, можно я вам в конце недели наберу?
– Конечно, конечно, – сказал дядя Гена и положил трубку.
Волков думал. Ему казалось, что разгадка где-то близко, вот-вот и он поймет, почему вокруг него происходят такие странные события, и главное, почему он к ним причастен. Но загадка только еще больше запутывала его и не давала никаких ответов.
Он отправился домой к Кольке. Дверь открыл Степан.
– Привет, – сказал Волков. – Ты уроки выучил?
– У меня еще нет уроков, – улыбнулся Степан и убежал в комнату.
– Здравствуй, Паша, – поприветствовала его Нина.
– Здравствуй. Я пришел поговорить с Николаем. Он дома?
– Нет, но скоро должен прийти. Давай, проходи, чай попьем.
Волков зашел на кухню.
– Слушай, Нин, а тогда в тот день, когда меня сбила машина, кто все-таки меня отвез в больницу?
– Скорая.
– А кто ее вызвал-то?
– Люди, которые вокруг были.
– А как выглядел тот, кто сбил, ты помнишь?
– Нет, не помню, конечно. Я вообще на него не смотрела.
– Ясно, – сказал Волков. – А на него что уголовное дело не завели?
– Наверное, так и не поймали.
– Так же как и с тобой, – пробормотал Волков. – Нажал на газ и смылся, гад.
– Да, именно так, – подтвердила Нина. – Пока мы там бегали, кричали, скорую вызывали, его и след простыл.
– Это были "Жигули"?
– Ну да, кажется "Жигули".
– Странно да? Водитель даже не вышел посмотреть, что происходит?
– Да, ужасная ситуация, – безучастно подтвердила Нина.
– А ты не знаешь, кто была та девочка, которую насмерть?
– Нет, конечно! Да и столько лет прошло уже! В тот момент я думала только про тебя. Жаль её, конечно. Совсем молоденькая, лет 12 наверное.
– Она погибла вместо тебя, – вдруг догадался Волков.
– Что ты такое несешь, Паша! – возмутилась Нина.
Дверь открылась, из прихожей послышались шаги и радостное уханье.
– Папка! – закричал Степан.
– Привет-привет, – услышали они Колькин голос. – Почему никто не встречает отца семейства?
– Коля, у нас гости, – предупредила его Нина.