– Надо уходить из этой земли. С тех пор, как поселились здесь странные люди, называемые себя братьями, не стало здесь удачи. Появились в портах словенские ушкуи, с которыми лучше не встречаться в море, если хочешь дожить до седых волос. На побережье стали вырастать порты и цитадели. На караванных путях встали постоялые дворы. Да и сами караванные пути охраняются теперь неустрашимыми набатеями. Само имя, которых звучит, как набат. Эти псы караванов грызут любого, кто приближается с недобрыми намерениями. И вот теперь появились духи. Нет, – Думал атаман, нахлестывая коня, – Надо убираться отсюда. Искать другие земли, и другие города, где нет такой защиты. Главное теперь унести ноги.
Банда в отсутствие атамана рассеялась быстро. Рыцари и дружинники гнаться за ними не стали. Свое дело они сделали. Можно возвращаться.
– Заедем в Арзуф. Раны осмотрим. В порядок себя приведем. Переночуем, а завтра в Яффо, – Сказал Гог.
– Как скажешь командор, – Согласился князь, – Отдохнуть не мешает. А, если мы им не в тягость, то чего еще искать, Арзуф под боком.
– Поехали! – Крикнул командор.
Из рощи уже подъезжали с заводными конями, оставшиеся братья храмовники.
Собрав, разбежавшихся коней пиратов, трупы поверженных врагов, оружие, брошенное на поле боя, все отправились на побережье в замок.
Правители нуждаются в мудрецах значительно больше, чем мудрецы в правителях.
Фома Аквинский
К тому времени, как экспедиция отмылась, отоспалась в Арзуфе и Яффо, в Святом городе уже множились слухи о том, что египетские армия и флот обложили Яффу с моря и суши. Огромная египетская рать хотела, мол, навсегда закрыть морские ворота Иерусалима. Город полнился слухами. О том, что Евстафий Собака, верный брат Великого Готфрида, дабы помочь королю Болдуину, собрал войско и двинулся к морю. В войске было Святое копье и Крест Господень, в небе над ними витали ангелы. Непобедимая египетская армия с одного удара была разбита и рассеяна, а флот потоплен, и осада с города снята.
Отдельно рассказывали очевидцы, как видели они спустившихся с небес ангелов, сражавшихся на стороне рыцарей. Многие рассказывали, как из-под земли восстали духи древних воинов и славных витязей и встали в ряды воинства Святого. И много чего еще видели рассказчики своими глазами. Но особо прославляли, а барды уже и песни сложили великих воинов великого похода, в коих перечислялись и рыцари-храмовники и новые пулены Святой Обители.
Не успели главные герои этих баллад добраться до Латруна, а уже весь Новый Израиль знал имена своих новых героев. О них говорили на базарах, в обителях, в банях, даже во дворце Елены.
Немногие женщины Иерусалима вздыхали при упоминании северного князя и его дружины. Но особо отличали в рассказах и песнях маленького лесного эльфа, слугу Богини Артемиды. Менестрели и трубадуры охотно рассказывали певучие баллады о том, как полюбила Мать лесов, юного красавца, встретив его на соколиной охоте, и в знак своей любви подарила ему волшебный лук и зеленый камзол. О любви вечно юной Богини и юного эльфа слагались легенды.
Другие воспевали хмурого воина, в теле которого живет Бог войны Арес, воина знающего то, что никто, из живущих на земле, не вправе знать, знающего тайну воскрешения мертвых.
Все это услышали наши путники вечером в трапезной палате монастыря молчальников, в замке Торон де Шевалье. Братья молчальники не отказывали себе в удовольствии послушать других, не смотря на обет молчания, данный ими самими, и не мешали увлеченным беседой гостям, получивших у них приют.
Данила увлеченно слушал состязание бардов и был искренно удивлен, когда Гог, тронув его за рукав, спросил.
– Данила, узнаешь наш поход и себя геройского?
– Чего? – Удивился Данила, – Это где про наш поход?
– Да вот, только что вон тот франт, расфуфыренный байку пел. – Гог показал в сторону помоста, где сидели певцы.
– Шутишь, лыцарь? Тож они про старые годы, про великие дела поют. Про Богов и героев сказы сказывают.
– Да нет дядька, – Вступила Малка, – Я так понимаю, что юный эльф – это я, а дух Бога Ареса – это Данила. А вы все ангелы небесные. Так что выбирайте кто из вас Архангел Михаил, потому как, пока мы до Иерусалима добежим, эта братия его точно в свои побасенки вплетет.
– Точно брат, – Поддержал ее Аршамбо, – А главное нам никто и не поверит, что не так было.
– Красиво не соврать, историю не рассказать, – Вставил свое слово Микулица, – Спой нам Малк, что-нибудь из старых бардовских песен: по викингов или про Бранислава.
– А что и спою, – Малка кивнула Угрюмам. Один из них принес бандуру, подаренную Бояном.
Малка взяла бандуру тряхнула золотыми кудрями, задумалась, и вдруг струны запели. Зажурчала вода по бортам лодей, зашумел суровый лес, заскрипели мачтовые сосны, засвистел ветер в черных тучах. Громом грянула беда, налетели вороги, но вот зазвенели мечи булатные и сабли заговоренные, застучали копыта коней, заскрипели кожаные седла. Повела Малка рассказ о том, как вышли из далекой гиперборейской земли первые вои, посланные Богами раздвинуть границы земли обетованной. И пошли те вои и понесли за собой свет и звали их так, что по имени их до сих пор прозывают в разных землях Бога войны, называя его Аресом. Звали их ариями. Недолго пела Малка, но когда закончила она, в зале стояла такая тишина, что в пору было подумать, что все здесь стали молчальниками. А она последним движением руки заставила пропеть струны бандуры в этой тишине криком улетающей лебединой стаи.
Даже записные певцы, проживающие и постоянно кочующие из одного замка в другой и добывающие себе пропитание на земле этой славным делом восхваления воинских подвигов, и то опешили от услышанного.
Микулица встал и в ноги поклонился Малке. Остальные последовали его примеру. Даже игумен монастыря подошел и поцеловал отрока в лоб, выразив свое восхищение.
Гог изумленно выдохнул.
– Скала! Ты и в бою скала и в бардовском деле скала! Эльф! – Он засмеялся, – А ведь будешь ты с этих пор эльфом, вот поверь мне старому.
Слова командора оказались пророческими. Не успели кони вынести всадников под стены Святого города, как уже со всех сторон к воротам начал стекаться народ. Храмовники были известны всем давно и особого интереса не вызывали. А вот новый люд, это да.
– Вон, вон они! – Раздался писклявый крик, как только на холме показался первый конник.
– Кто?
– Да те, что разгромили десятитысячную армию египетскую.
– А вон смотрите в зеленом камзоле, это наверно тот эльф, что возлюбленный Артемиды. А рядом с ним сам Арес.
– А князь у них так молод, а в слугах у него полубоги ходят?
– А потому, что, говорят, он сам Бог северной земли.
– Храмовники-то с ними дружбу завели, потому что Святая Чаша у них в Волшебной земле в Лесном замке спрятана. А князь их хранителем этой чаши поставлен.
– Да брось ты! Они там все дикие, какая ж там Святая Чаша.
– Дикие, дикие и прозываются варвары по жутким бородам нечесаным.
– Это у кого ж бороды нечесаные, ты слепой что ли. Ты на эльфа посмотри, и на инока, что рядом с ним. Да и сам князь еще полотенцем бреется.
Всадники уже въехали в ворота и теперь ехали в самом центре этих разговоров. Кто-то касался рукой одежды проезжавших, убедиться, что это живые, нормальные люди, а не бесплотные ангелы. Кто-то трогал их коней, прекрасных в своей стати.
У Храма Гроба Господня ватага разделилась. Храмовники повернули на улицу Трав в сторону своего Дома, дружинники продолжили путь в Обитель Сионскую, где пока продолжали столоваться до окончания постройки своего посада. Дело там шло бойко, и Данила обещал новоселье не сегодня-завтра. Туркополы и отроки дело свое знали и терем уже подвели под крышу. Рядом заложили Собор.
В обители их встретил Звяга. Благословил с возвращением. Обнял Данилу, пробасил:
– Не в пустую, не в пустую, мы время тратили, побратим, – Поправился, – Ты время тратил. Отроки отплатили сторицей, – Повернулся к Малке, – Наметанный у тебя взгляд, ни один не оплошал и не дрогнул.
– Вечерком князь забеги ко мне. Евстафий хотел с тобой дело обговорить, – Он кивнул князю, – Большое дело задумано, и вам в нем не последняя роль.
Взял под уздцы коня Малки, жестом попросил наклониться, не для всех ушей дело.
– В Заморье сын Боэмунда Тарентского приехал, тоже Боэмунд, – Сплюнул не по-монашески, – Все у них там, что ли Боэмунды у норманнов-то. Надо совет держать. Они ж из тех старых Роберов, что в первых медвежьих дружинах были. Им никто не указ. Что пращурам его, что отцу – и этот туда же. В общем, надо совет держать, и тебе, лукавить не буду, на нем первое место. Почему объяснять лень, – Он повернулся и пошел, покачивая налитыми плечами.
Вечером собрались у Звяги все. Гог с Готфридом, Андрей с Данилой, Евстафий с Бернаром и Малка. Держали совет.
Предварительно Малка разъяснила князю.