– Димочка, прости меня, пожалуйста! – взмолилась она. – Ведь я же не знала, что ты собрался жениться! Конечно, мне не надо было приезжать, но мне так хотелось тебя увидеть – кто их знает, эти роды! Давай вернемся, и я подожду на вокзале от греха подальше!
– Сиди! – повернулся он к ней. – Сиди, Галка, не дергайся…
Женщины отличаются одеждой, но не взглядом. И сейчас, глядя в ее глаза, он видел Ирину, которая также отчаянно смотрела на него, ожидая его решения.
– Ты ни в чем не виновата… – смягчился его голос, и он, взяв ее руку, для убедительности поцеловал. Подумать только – у нее под курткой его дочь!
– Как она, не беспокоит? – спросил он, коснувшись ее живота.
– Не-ет, она у меня девушка смирная! – облегченно улыбнулась Галка.
– Хочешь, я покажу тебе город? Или сразу ко мне?
– Лучше к тебе! – окрасила она виной улыбку. – Я немного устала с этими переездами…
Оказалось, что она приехала в восемь утра и ждала до одиннадцати, чтобы ему позвонить. Ночью она плохо спала – вагон качало, было душно, она никак не могла пристроиться. Утром выпила чай с ужасным привкусом хлорки и не смогла ничего съесть.
– Совсем старая стала… – пошутила она. По ее лицу бродила тень смущенной улыбки.
Они мягко и бесшумно пробирались через узкое горлышко когда-то широкого Лиговского проспекта, и умозрительные последствия их неосторожной близости толкались у него в голове, пытаясь выстроиться в стройный ряд. Но даже в нестройном виде их неровных очертаний было достаточно, чтобы угадать набухшую перспективу и грозовой задний план неминуемой развязки. Получалось, что даже если ему удастся скрыть от невесты факт измены, рано или поздно правда вместе с ребенком вылезет наружу, и он, Д.К. Максимов, окажется в ее глазах малодушным лжецом. И это притом, что он, по большому счету, не виноват: не надо было ей на юге тешить свою память таким извращенным образом, не надо было путаться с шефом-подлецом, да к тому же еще знакомить их! Его упрек налился вдруг тяжкой плотью того мрачного безутешного отчаяния, которое овладело им после разговора с ее бывшим любовником, и накрыл невесту густой тенью раздражения, отчего его вина смешалась с ее виной и общее наказание поделилось поровну. От такой арифметики его угрызения совести ослабли, и он почти благодушно спросил:
– Ну, как вы там?
Галка быстро на него взглянула и умиротворенно ответила:
– Нам с нашим папочкой хорошо!
Когда приехали, он помог ей выбраться и повел к подъезду. Добрались до квартиры и остановились перед дверью. Он достал ключи.
– Мне страшно, Димочка! Что мы скажем твоей маме? – заволновалась заметно побледневшая Галка.
– Не трусь, Галчонок! – успокоил он ее. – Все будет нормально!
Они вошли, и он помог ей раздеться. На компанейские звуки в прихожую вышла Вера Васильевна.
– Знакомься, мать – Галочка Синицкая, из Кузнецка! – солидно представил он гостью под ее привычной девичьей фамилией. – Моя старая добрая знакомая. Можно сказать, росли вместе. Живет на той же улице, где жили дед с бабушкой. Бабушка ее очень любила и всегда приветы от нее передавала. Может, ты даже помнишь – я рассказывал тебе о ней! Галя у нас побудет до вечера…
Галка одернула темно-вишневую кофточку, и та, натянувшись на животе, обнаружила крупные поры домашней вязки.
– Очень приятно! – приветливо потянулась к гостье Вера Васильевна. – Помню, в свое время он нам с отцом все уши вашим Кузнецком прожужжал! Жалко бабушку – святая была женщина…
Гостья протянула ей стеснительную руку. Прошли в гостиную.
– Корми гостью, мать! – сказал он.
Оказалось, что Вера Васильевна как раз собралась в магазин, чтобы пополнить запасы, уничтоженные вчерашним приемом.
– Сходи тогда ты! – попросила она сына.
– Без вопросов! Покажи пока Галке, как мы живем, а ты, Галчонок, будь, как дома! И сними кофту – ты уже не на вокзале… – напутствовал он женщин, после чего оделся и ушел.
48
Иногда наблюдая за тем, как фигуры, причастные к одной игре, сходятся в одном месте, чтобы разыграть судьбоносный гамбит, трудно отделаться от мысли, что являются они туда не по своей воле, а по чужой милости, чье существование и обитель невозможно установить по причине ее метафизической природы. Согласимся – мысль такая же избитая и скучная, как стыки железной дороги или Млечный путь. Но вот что любопытно – в большинстве случаев ловушек судьбы можно избежать, если следовать простому правилу: не стоит стремиться туда, куда нас не зовут, так как это и есть проявление той самой чужой воли, которая то ли существует, то ли нет. Не разумней ли противится неясным сомнамбулическим позывам вместо того, чтобы уступать им, ибо там, куда мы являемся без приглашения, нас обязательно ждет приключение, и ладно еще, если приятное!
Судьба созидает, чтобы разрушать. Не то забавляется, скучая, не то, завидуя, казнит. Вот и здесь: едва Вера Васильевна приступила к обсуждению интересного положения гостьи (о чем же еще говорить с беременной женщиной!), успев выяснить срок беременности и пол ребенка, как раздался нетерпеливый звонок в дверь.
– Интересно, кто там? Диме вроде еще рано… – поинтересовалась неизвестно у кого Вера Васильевна и пошла открывать. В квартиру влетела раскрасневшаяся Наташа.
– Освободилась раньше времени и сразу к вам! – радостно сообщила она, прикладываясь к Вере Васильевне. – А у нас что, гости? – тут же заметила она лишнюю одежду и чужую сумку.
– Да, Наташенька, наша знакомая из Кузнецка навестила нас! – охотно сообщила Вера Васильевна. – Проходи, знакомься!
И Наташа прошла в гостиную, где навстречу ей с дивана поднялась миловидная, моложавая, украшенная беременностью женщина. Несмотря на ее явно провинциальный вид – темно-синее декретное платьем поверх тонкого серого свитера и по-домашнему собранные на затылке гладкие русые волосы – от нее веяло той повелительной вкрадчивой женственностью, силы которой, судя по полному отсутствию в ее лице заносчивости, она не знала. Была она смущена, но не испугана.
– Знакомься, Галочка: это Наташенька – Димина невеста! – обратилась к ней, забежав сбоку, Вера Васильевна.
Женщины протянули друг другу руки. От Наташи не укрылось, каким болезненным любопытством вспыхнуло лицо гостьи.
– Очень приятно! – отозвалась Наташа и тут же спросила: – А где у нас Дима?
– В магазин пошел, скоро будет! – поторопилась доложить Вера Васильевна.
Женщины расселись, и Наташа спросила гостью:
– Так вы из того самого Кузнецка?
– Да, из того самого, – смущенно ответила Галка и прокашлялась.
– К нам по делам или так? – поинтересовалась Наташа, вглядываясь в напряженное лицо собеседницы.
– Проездом, до вечера, – отвечала пунцовая Галка.
– Галочка живет на той же улице, где жили родители Диминого папы! – услужливо заполнила Вера Васильевна возникшую паузу.
– А! Значит, вы виделись с ним, когда он ездил туда на похороны бабушки! – предположила Наташа.
– Да, – кивнула головой Галка.
– Это было?..
– В начале октября, – сказала Галка и отвела глаза.
– Да, да! – подтвердила Наташа, внимательно глядя на нее. Заметное смущение и непривычная сдержанность гостьи непонятно почему тревожили ее.
– Я вижу, вы в положении…
– Да, уже не спрятать, – со смущенной улыбкой отвечала Галка.
– Завидую вам. А у меня все еще впереди. Какой срок?
Галка замялась, и Вера Васильевна поторопилась подсказать:
– Полгода!
– Вот как? – насторожилась Наташа. – Вы, конечно, замужем?
– Конечно! – подтвердила Галка.
– Почему же разъезжаете в таком положении одна? Тяжело, наверное?
– Нисколько! – улыбнулась Галка.
– Ну, не знаю! Я бы ни за что без мужа не поехала! – своенравно сказала Наташа.
– А я вот поехала… – спокойно и серьезно глядя на нее, отвечала Галка.
Вера Васильевна встала.
– Девочки, я вас оставлю – пойду на кухню, а вы уж тут без меня…
И ушла.
– Вы Диму давно знаете? – продолжала интересоваться Наташа.
– Двадцать восемь лет, – не задумываясь, ответила Галка.
– Ого! Наверное, уже бывали здесь?
– Нет, первый раз.
– Как же добрались? Как дорогу нашли?
– Меня Дима встретил на вокзале.
– Вот как? Странно, а мне он ничего не сказал!
– Он и сам не знал. Я ему только сегодня утром позвонила.
– У вас есть номер его телефона?
– Ну да, он мне сам его дал!
Гостья, кажется, успокоилась и отвечала теперь с безмятежной улыбкой.
– У вас это первый ребенок? – не отставала Наташа.
– Дочке двадцать лет…
– А зачем же вам второй? Вам ведь уже, наверное, за сорок?
– Сорок три…
– Тем более в таком возрасте… – не стеснялась Наташа, чувствуя, как ее раздражает скрытое вежливое сопротивление этой неизвестно откуда взявшейся беременной особы, сидевшей ровно и прямо со сложенными на коленях руками в сиянии непогрешимой всемирной правоты. Она не заискивала перед хозяйкой и не искала расположения, вопросы отскакивали от нее, не в силах прояснить ее неожиданное появление, ни степень знакомства с женихом. Внезапная глухая неприязнь подсказывала Наташе, что женщина, сидящая напротив, знает явно больше, чем говорит. Задав еще пару незначительных вопросов, Наташа извинилась, прошла на кухню и там спросила Веру Васильевну:
– Вера Васильевна, а кто она, собственно, такая?
– Как кто? Димина знакомая по Кузнецку, если я правильно понимаю.
– То есть, вы ее не знаете?
– По правде говоря, впервые вижу! По-моему, очень приятная женщина…