Он знал, каково это… Я не могла стоять на ногах, и пару минут ему пришлось поддерживать меня. Я посмотрела ему прямо в глаза и задала один единственный вопрос:
– Зачем?!
– Я знал, что ты поймёшь. Давай поедем и всё обсудим.
– Мне надо позвонить и устроить всё с похоронами и могилой.
– Уже всё устроили. Гроб только скажи, какой. Могилу выделили, памятник делают, костюм тоже скажи, какой, и всё. Каталог у меня в кабинете. Скажешь, и я позвоню куда надо. Тебе надо к врачу. Я вижу, что дело плохо.
– Поехали.
Мы добрались до машины и въехали в больничный корпус кардиологии. Моя добрая доктор сделала кардиограмму и вынесла свой вердикт: "Микроинфаркт".
О госпитализации не могло быть и речи. Решили, что я буду приезжать на капельницы, и мне будут делать уколы на работе. Когда мы остались наедине с доктором, то она сказала мне:
– Вы не вините себя и не слушайте, что болтают люди. Лучше уезжайте в монастырь и побудьте там с недельку. Это лучше всех лекарств в данном случае. Вы можете его отпеть – я дам справку, что он был душевнобольной, и это несчастный случай, как результат его болезни. Сделайте это. И вам, и ему это надо. Я позвоню вашему шефу и попрошу, чтобы он дал вам 2 недели отдыха.
– Мне лучше будет на работе. Так я не буду погружаться в ситуацию.
– Хорошо. Каждый день надо будет приезжать сюда на процедуры. А там посмотрим. Сейчас вам сделают укол и капельницу, а дальше смотрите сами. Но я рекомендую покой. Поезжайте домой и побудьте с близкими.
– Спасибо. Я постараюсь.
Мое отсутствие затянулось, и шеф уже звонил на мой мобильный. Доктор ответила на звонок. Они поговорили, и я взяла трубку. Мы договорились, что я заеду к нему, как только освобожусь от процедур и после встречи и разговора с отцом Николаем, настоятелем нашей православной церкви.
Отлежавшись под капельницей, я распрощалась с начальником спецотдела и полностью доверилась его выбору в костюме и гробе, высказав лишь приоритеты в этом выборе. Мы довезли его до работы и отправились в храм.
Отец Николай, как и все в городе, знал о том, что случилось. Он уже знал, что я угодила в больницу с очень хитрым диагнозом. Шеф позвонил ему. Я показала справку от моего доктора и попросила разрешения на отпевание. Понятно, что нормально отпеть его не получится, но отец Николай сказал, что можно сделать это заочно, но надо написать прошение на имя Митрополита. Надо объяснить причину смерти, приложить справку, он тоже подпишет это прошение. Как только будет дано добро, так тут же всё сделают, и надо будет посыпать землю на могилу, так как в гроб, увы, не получится. Первая семья не верит в Бога. Они верят только в себя.
Мы тут же созвонились с советником Митрополита, и он назначил мне встречу на завтра, с утра. Мы поговорили ещё немного с отцом Николаем о тонкостях процедуры, и я отправилась обратно на работу. Там ждал шеф.
Пока мы ехали обратно, я созвонилась с Геннадием, своим учителем по биоэнергетике.
Мне даже не пришлось объяснять, он начал говорить, чего делать нельзя.
– Ты была в квартире?
– Нет.
– Не входи туда ни в коем случае. Знаешь, кто это сделал?
– Сегодня же буду знать – ты уж поверь!
– Не встречайся с ним.
– Нет, конечно, но поговорю – это точно. Просто спрошу, как дела…
– Когда сможешь приехать?
– Не знаю. Через неделю, возможно. У меня защита диссертации на малом совете. Мне нужен монастырь. Я хочу побыть там с недельку.
– Я найду, только не думай уходить в монахини – не сейчас.
– Спасибо.
– Сейчас не делай резких выводов. Всё не так, как ты думаешь.
– Ясно.
– Звони, если что.
Мы ехали в машине с водителем, и он слышал часть нашего разговора. Нет сомнения, что он передаст его кому следует. Да только в этом нет тайного. Всё предсказуемо. Я найду экспертов, которые осматривали место происшествия, и всё выясню… Позвоню кому следует и найду ответ – кто…
Это ничего не изменит, но мне это надо, надо знать – зачем…
Лекарства переставали действовать, и боль снова стала раздирать грудь.
Когда я приехала, шеф был в отдыхающей. Наша секретарь заботливо приготовила нам чай и бутерброды и удалилась.
– Как ты?
– Как памятник на площади… стою.
– Шутишь, значит, жить будешь.
– Жить буду – только одна…
– Ну это не факт… Вряд ли ты останешься одна…
– Останусь. Мне завтра с утра к Митрополиту надо ехать. Прошение на отпевание надо подать.
– Значит, сначала в больницу, а потом к Митрополиту. Я тебе отдаю машину – занимайся.
– Спасибо. А можно вас спросить – вы видели тело?
– Да. Я видел фото и все документы по этому факту.
– Тогда вы можете мне объяснить, что произошло?
– Могу. Но не уверен, что тебе это надо знать.
– Надо.
– Хорошо. Давай-ка попьем чай, тебе сейчас сделают укол, и потом я тебе всё объясню. Я доктору обещал соблюдать твой режим.
– А можно мне увидеть документы?
– Пей чай и жуй бутерброды… А потом посмотрим.
Он пытался быть заботливым, но у него это плохо получалось из-за скрытого напряжения, которое не давало ему быть собой.
– Расскажи лучше, что за новый поклонник у тебя появился?
– Какой поклонник? Просто деловое сотрудничество. Мне надо же на что-то жить. Ничего особенного, консультирую по сайту и не более.
– Мне бы было спокойнее, если бы я знал о твоих друзьях, чтобы не возникло какой-нибудь непредвиденной ситуации – выборы скоро.
– Дело только в этом?
– Нет. Я думаю, что ты понимаешь, о чём я?
– Надо разобраться со всем этим. У меня голова кругом идёт, и я уже ничего не понимаю. Это плохо.
– Да. Тебе надо прийти в себя. Давай пока оставим этот разговор. Хочешь, поехали в ресторан?
– Хочу. Мне там один товарищ нужен.
– Нет. Так не пойдёт. Давай без товарищей?
– Тогда давайте без ресторанов? Мне завтра на исповедь и к Митрополиту. Лучше бы вы объяснили мне всё – что и почему. Я не знаю, что думать…
– Хорошо. Я скажу, чтобы принесли рапорт внутреннего расследования, и ты сама всё прочтешь. Только ты должна дать слово, что ничего не будешь предпринимать.
– Ладно.
В кабинет пропустили медсестру, которая сделала мне укол и поспешно удалилась.
Я лежала на диване, и шеф сидел рядом, когда секретарь занесла документы расследования. Она села с нами и вопросительно посмотрела на шефа. Она их читала и, значит, всё знала… Я предложила ей остаться. Время было позднее и посетителей уже не было. День был утомительным и напряжённым для всех. Она заварила нам свежий чай и сделала бутерброды с красной икрой. Для нас это всегда означало одно – будем пить водку… Пока я читала все рапорта, к нам присоединился начальник спецотдела. Все молча ждали, когда я закончу читать документы…
Чтение было не из приятных. Описание места происшествия и прочие факты были притянуты, как говорится, "за уши". В конце было два объяснения. Как только я дошла до них, обе мои коллеги переглянулись, налили себе водки и, не говоря ничего, выпили.
Это было объяснение – донос о заказе на убийство от моего бывшего мужа. Там говорилось о том, что он заказал убить меня на следующий день после моего дня рождения, в нашей квартире, а затем застрелить и его. Безумие. Проплаченное безумие! В момент выполнения заказа киллер пришёл и убил только моего "бывшего".
Я улетела в командировку, а обещала приехать на квартиру…
Всё было сделано красиво. У нас не Сицилия, но этого доброго хлопца нашли, и он всё рассказал. Что и как было с ним дальше, меня не интересовало. Это не моё дело.
Когда я положила документы на стол, мужчины уже налили третью рюмку водки…
Я посмотрела на них, взяла свою свою чашку чая и сказала:
– Ну что? Выпьем за любовь!
– Не чокаясь.
– Борис Михайлович, да тут уже все чокнулись. Мне, что, не положено по штату водку пить? Чего сами хлещете, а дам не спаиваете?
– Тебе только через капельницу прописали, а сегодня ты уже свою дозу получила, так что – закусывай.
– Вот так – всё мимо. Ни любить, ни убить по-нормальному не можем… Ладно… Я сегодня не поеду домой. Маме позвоню и останусь здесь. Рано выезжать завтра. Лягу в больницу, чтобы прокапали до выезда.
– А мы сегодня все здесь останемся. Будем прокапывать организм рюмочными порциями.
– Ну, как угодно. Мне всё предельно ясно. Спасибо. Вердикт правильный. Спорить не буду: самоубийство на фоне душевного расстройства. Борис Михайлович, я возьму у вас Библию с книжной полки? Мне к разговору готовиться надо.
– Бери. Ты сейчас куда?
– Я сейчас в больницу. Пусть приведут меня в норму. Вам же не нужна дряхлая и больная, плаксивая дама? Вот и пойду приводить себя в соответствие.
– Его тело уже забрали из морга.
– Я не собиралась туда идти.
– Вот и не ходи. Людмила проводит тебя в больницу, а я приеду попозже. Тоже надо прокопаться.
– Да, до чего дожили? Ну ладно соображать на троих, но под капельницу – извращенная форма развлечения какая-то!
– Тебе не понять – ты спецотдел… А мы эстеты – мы только капельным путём можем…
– Ладно, я вас оставляю наедине с вашими фантазиями. До встречи.
Я вышла из кабинета и прошла по пустынному коридору… До – это путь… только бы хватило сил идти… Я держалась, как только могла. Никто не виноват – это мой путь и мои ошибки. Дорогие, очень дорогие ошибки… За всё приходится платить…