- Отбыли, сэр, - подтвердил Джеймс. - Начальник Сухопутных войск генерал армии Петровский. С небольшой свитой.
Посол вскинул брови.
- Главнокомандующий?
Джеймс пожал плечами.
- Они во что бы то ни стало хотят сохранить режим.
Роджер Тэйт отпил кофе и снова поставил чашку на блюдце.
- И без того в последнее время развили просто бешеную активность, - сказал он как будто для того, чтобы самому в чем-то утвердиться. - Теперь еще визит главнокомандующего! Неужели все-таки влезут, Джеймс?
И вскинул на гостя взгляд сощуренных глаз.
Джеймс выдержал соответствующую моменту паузу.
- Не знаю, сэр, - сказал он. - Со стороны Союза это было бы полным сумасшествием. Советская государственная машина устроена довольно неразумно, согласен… но не до такой же степени! Все-таки там тоже далеко не все идиоты. Честно сказать, лично я в это не верю… Но мы, конечно, по-прежнему работаем в этом направлении. Подбрасываем кое-какие весточки. В основном через пакистанскую резидентуру в Дели. Вы ведь знаете, индусам Советы доверяют… Например, что США будто бы готовятся разместить в Афганистане ядерные ракеты.
Джеймс недовольно скривился - мол, сами понимаете, что тут еще выдумаешь!..
- Старая песня, - удовлетворенно кивнул посол. - Но звучит по-прежнему свежо! При одном только слове "першинг" в Москве готовы крикнуть "тревога!"…
- Все-таки сомневаюсь, сэр, что они клюнут, - сказал Джеймс.
- Я тоже сомневаюсь, - кивнул посол. - А с другой стороны, куда им деваться? Оппозиция напирает. С каждым днем усиливается. А кто ей противостоит? - Нур Мухаммед Тараки. Поэт. Мечтатель! Не готов оценивать степень его одаренности, но поэт у власти - это всегда беда, а уж в этой безумной стране!.. Он слишком импульсивен, слишком нерасчетлив… Но советские поддерживают именно его. И, как вы сами только что сказали, готовы на все, чтобы сохранить режим. Поэтому им придется что-то предпринимать. Шаг за шагом.
- Возможно, - кивнул Джеймс. - Но в последнее время наметилась иная тенденция. Не все советские поддерживают Тараки. Армейские чины стали чрезвычайно благосклонны к Амину. Думаю, они были бы согласны с нами в оценке его деловых качеств… А КГБ, действительно, упрямо гнет старую линию. Должно быть, с Тараки им проще работать.
И он сделал характерный жест пальцами - как будто опрокидывая рюмку.
- Что за пустяки сказываются порой на судьбах мира! - вздохнул посол.
Он поболтал в чашке ложечкой, а потом без всякого удовольствия допил остывший кофе.
- Знаете, Джеймс, - сказал Роджер Тэйт, утирая губы салфеткой. - Нам нужно помнить еще один мотив. Очень важно, чтобы Советы были убеждены, будто спасают мир. Например, от мирового империализма. Идея для них - превыше всего!
- Стараемся, сэр, - сказал Джеймс.
И развел руками.
Искусство рикошета
Подходя к расположению "Зенита", Плетнев вспоминал разговор с Ромашовым.
Пару дней назад Ромашов предложил пройтись. Сквер лежал вокруг пруда, населенного многочисленными утками. На скамьях сидели еще более многочисленные бабушки и мамы. Малые дети возились в песочницах. Что постарше ездили с деревянных горок - преимущественно вперед головой. Или просто с диким визгом гонялись друг за другом.
МОСКВА, АВГУСТ 1979 г
Ромашов был сух и нелицеприятен. Равно как строг и лаконичен.
- Ты, Плетнев, хоть и хороший боец, - сказал он с ироническим прищуром, который напрочь уничтожал смысл сказанного; завершение фразы окончательно поставило все на свои места: - А все же раздолбай!
Прикурил, отщелкнул спичку, затянулся и продолжил.
- Но хоть ты, Плетнев, и раздолбай, а боец все-таки хороший… Жалко, если тебя погонят. Я тебе нашел вариант: на время перейти в другой главк. Там формируют группу для охраны посольства в Афганистане. Вот и отсидишься…
- В Афганистане? - удивленно переспросил Плетнев, подумав: не слишком ли много стало в жизни Афганистана?
- Что ты так удивляешься? Да, в Афганистане. В Кабуле.
- А как же Карпов?
- Да ну, - Ромашов отмахнулся. - Карпов не хочет тобой показатели группы портить. Он ведь ждет жалобы из обкома. И хочет свою задницу прикрыть. Если тебя не будет, ему это проще сделать. Он к этому по-сталински подходит: нет человека - нет проблемы!..
- А милицейская "телега"?
- Про это я вообще не в курсе, - ответил Ромашов. - Какая милицейская телега? Я за ментов не ответчик. Мало ли кто там у них что напишет. Может ведь и ошибка выйти, верно? - Он пожал плечами. - Короче говоря, в Кабул за тобой из-за такой ерунды все равно никто не поедет.
Бросил под ноги окурок, прошелся по нему подошвой и так окончил свою краткую речь:
- А там, глядишь, либо шах помрет, либо ишак сдохнет. Когда-нибудь вернешься…
* * *
Тренировочная площадка располагалась внутри обширного комплекса зданий. На ровной зеленой травке разминалось человек двадцать. Должно быть, офицеры. Но кто в каком чине - загадка: все в зеленых маскировочных комбинезонах без знаков различия.
Плетнев и сам уже был в таком же комбинезоне и тоже разминался. Небо ясное, солнце - яркое. Он прыгал, тянулся, отжимался, и ему казалось, что все теперь будет хорошо. Ну просто очень хорошо!
Симонов прохаживался возле скамеек, наблюдая за разминкой и поглядывая на часы. Лет под сорок. Одет по форме. И майорские погоны на плечах.
Но вот он хлопнул в ладоши:
- Становись! Равняйсь! Смирно! Вольно!.. Старший лейтенант Плетнев!
- Я!
- Выйти из строя!
- Есть!
Плетнев сделал два широких шага и повернулся лицом к строю.
- Товарищи офицеры! - буднично сказал Симонов. - У нас новый товарищ - старший лейтенант Плетнев Александр Николаевич. Мастер спорта по дзюдо и самбо. Чемпион Вооруженных сил и спортобщества "Динамо" по рукопашному бою. Мастер спорта по пулевой стрельбе из винтовки. Кандидат в мастера спорта по альпинизму… - Он помолчал, как будто подыскивая слова. - Так что, думаю, елки-палки, с физической подготовкой все ясно. С винтовкой - тоже. А как товарищ Плетнев владеет пистолетом, скоро увидим. Встать в строй!
Часа через полтора, после легкого кросса и непродолжительного борцовского спарринга, Плетнев стоял с пистолетом в руке, и в семидесяти метрах от него торчала свежая ростовая мишень.
Загнал магазин. Когда прозвучала команда, передернул затвор, совершил кувырок вперед, затем сделал серию выстрелов с колена.
В мишени появились пробоины. Одна в голове, две в корпусе - слева на уровне сердца, справа на месте печени.
Перекат влево. Два выстрела, две пробоины - в каждом из колен.
Перевалился в положение лежа. Еще выстрел. Снова в голову.
Перекат вправо и еще один выстрел.
Перекат на спину. Выстрел из-за головы назад. Новая дырка в голове мишени.
- Старший лейтенант Плетнев упражнение закончил!
Симонов смотрел в окуляр оптического устройства.
- Ну что ж, - сказал он. - Тут, елки-палки, не придерешься…
Чувствуя радостное возбуждение, заставлявшее внимательнее следить за тем, чтобы с лица не сходило выражение совершенной невозмутимости, Плетнев отошел назад, где стояли и те, кто ожидал очереди, и кто уже отстрелялся.
К нему шагнул невысокого роста чернявый парень лет двадцати пяти. Протянул руку:
- Голубков!
Глаза карие, лукавые.
Плетнев протянул свою, назвался.
- А у нас на курсах парень был, - совершенно невзначай сообщил этот хитрый Голубков, вытаскивая сигареты. - Так он, бляха-муха, рикошетом мишень поражал.
Плетнев пожал плечами.
- Ну да, полезная штука… Но не всегда точно получается. Рикошет все-таки…
Голубков сощурил свои лисьи глаза.
- Тоже, скажешь, можешь?
Плетнев опять пожал плечами, а Голубков тут же заорал довольно ехидным тоном:
- Товарищ майор, разрешите обратиться! Разрешите Плетневу показать, как он рикошетом стреляет!
- Вот ты даешь! - только и сказал Плетнев.
Деваться некуда. С пистолетом в опущенной руке встал за бетонный столб, служивший опорой. Столб загораживал мишень. Он выглянул на мгновение и тут же сделал три выстрела по касательной в кирпичную стену тира. Рикошетируя, пули дико визжали в полете.
Честно сказать, он совершенно не был уверен в результате. Рикошет - дело дурное, никогда нельзя точно знать, куда он пойдет. Черт дернул Голубкова за язык!.. теперь стыда не оберешься…
Плетнев смотрел на Симонова, а Симонов смотрел в окуляр.
- Куда целили, Плетнев? - спросил он, не отрываясь.
- Две в корпус, одну в голову, - сказал он.
- Ну, елки-палки, даешь прикурить! - Симонов повернул голову и посмотрел на него несколько странно. - Все три там.
Плетнев выдохнул с облегчением. Нет, все-таки иногда и ему может немного повезти!..