И видится ему во сне Лилия, царевна-красавица. Будто сидит она у окна, смотрит на дорогу, грустны глаза. Ждет не дождется она милого. И вдруг вздыбилась пыль на дороге у дворцовых ворот. Бой смертный идет прямо под окнами царевниной светлицы. Бьются витязи, размахивают окровавленными мечами, лязгают кольчуги, кричат хрипло мужские голоса. Вглядывается царевна, ищет глазами милое лицо, губы шепчут молитву о его спасении, но нет Светозара среди воинов… Как неожиданно начался бой, так и кончился он неожиданно. Раненые стонут, усталые герои снимают кольчужные перчатки, отирают кровь и пот с лиц. И собираются потихоньку к костру разложенному, а у костра на почетном месте… Светозар с гитарой. Он поет им песни о подвигах и победах, а они улыбаются, и, как потоком чистой воды, смывает с них музыка боль и усталость.
Поднимает Светозар глаза на окно царевны и видит ее гневное лицо, глаза полны презрения.
– Ты обманул меня, шут! Ты прикинулся героем, а ты – просто актеришка, жалкий комедиант! Где твой героизм, где твои подвиги? Где твой меч, грозный Светозар? – крикнула принцесса и зло рассмеялась.
Оглянулся Светозар вокруг, ища поддержки у друзей, но не нашел вокруг ни одного сочувственного лица, только оскаленные улыбки и указующие на него с осуждением персты.
Проснулся Светозар в холодном липком поту. Сел на кровати и заплакал горькими слезами. Что он наделал? Зачем наврал про себя царевне. Все погубил он собственными руками. Надо было идти к царю, просить послать его в самую гущу боев, идти на врага с мечом буланым, победить и героем вернуться к Лилии, просить ее руки. А теперь… Не видать ему любимой…
Вышел он во двор, стал оглядываться, решать, куда направиться дальше. Рядом на лавку присел измученный гонец.
– Откуда путь держишь, служивый? – спросил Светозар.
– Ох, уж эта служба царская, нет мне покоя, – отвечал гонец. – Несколько месяцев назад послан был в соседнее царство– государство разыскивать жениха для нашей царевны. Велено было найти настоящего артиста, чтобы песни слагал, на гитаре играл и голосом обладал чарующим. Долгонько я такого искал, столько песен переслушал, ни в сказке сказать… Вдруг несколько дней назад поступает указ королевский: поиски прекратить, нашла царевна, того, о ком мечтала. И собой, говорят, хорош, и песни слагает красивые, и поет ублажительно. Обрадовался я, думал, наконец, свижусь с женой и малыми детками… Но не тут-то было, не успел домой вернуться – новый приказ. Пропал царевнин суженый. Велено искать. А где ж я найду-то его?
Знаешь ли ты, дорогой мой читатель, как падает скала каменная на голову зазевавшемуся прохожему? Так себя Светозар почувствовал в том момент. Как ему быть-то теперь? Оказывается, Лилия такого вот, как он, и искала, о таком и мечтала. Не рассмотрел он того, не почувствовал. Наврал про себя с три короба. А теперь и вернуться не смеет. Как в глаза-то ее серые, бездонные смотреть. Задумался он, взял гитару и стал наигрывать. Потянулась за музыкой и песня.
Он пел своим красивым хрипловатым, будто надорванным слегка, голосом. Из-под закрытых век стекали на небритые щеки горячие слезы. И не видел он, как вокруг него собралась толпа. Женщины тихо плакали, мужчины кивали головами, дети замолкли, внимая Истине Души.
Когда певец смолк, никто не захлопал ему, все стояли онемевшие от нежданного соприкосновения с чужой болью. И только скрипучий старушечий голос проговорил тихо:
– Ты пой, парень, пой, иначе не выдержишь, сердце разорвется.
И Светозар запел. О сраженьях и победах, о любви и расставании, о боли и надежде, о родной земле и отцовских морщинистых руках, о конях привередливых и волках, загнанных флажками.
Он пел и не слышал, как отдал царский гонец указание крестьянам, и не почувствовал, как подняли они его на руки и понесли через поля, по извилистой дороге к царскому дворцу.
И только когда показался уж дворец на горизонте, открыл он глаза и все понял.
– Опустите меня, – попросил Светозар. – Я очень виноват перед ней, я должен пасть к ее ногам, умоляя о прощении.
Без лишних вопросов пропустили его стражники, и служанки молча открыли перед ним двери.
– Я пришел, Лилия. Прости меня. Умоляю, прости мне мою глупость!
– Ты очень быстро вернулся, Светозар, как тебе это удалось?
– Меня всю дорогу несли на руках крестьяне из дальнего села…
– Ты снова врешь! Светозар! Я уже готова была простить тебя, но ты так ничего и не понял! Ты снова лжешь! – заплакала царевна и подняла уже руку, позвать стражников, готовая отдать им последний свой страшный приказ, как вдруг услышала она крики толпы. Подошла царевна Лилия к окну, распахнула его и увидела, что весь народ царства-государства собрался на дворцовой площади. Лица устремлены на окна дворца, люди кричат:
– Светозар! Светозар! Спой нам! Спой нам еще!
Светозар хотел отказаться, захлопнуть окно и сдаться на милость стражников. Не будет больше песен в его жизни. И жизни теперь не будет. Да и нужна ли она без любимой, доверие которой утрачено теперь навсегда…
– Пой, Светозар, – проговорила царевна…
Певец растерялся, взглянул просительно в глаза любимой и увидел там любовь и прощение.
Когда в груди стало легко и пусто, горло пересохло от бесконечного пения, а счастливые крестьяне разошлись по домам, к Светозару и Лилии подошел старик-царь.
– Живите счастливо, дети мои. И запомните, ложь – лекарство от неуверенности, но яд для любви. Не отравляйте свою любовь, и она излечит неуверенность. Дайте мне свои руки, – он взял в свои слабые старческие руки тонкую кисть Лилии и твердую длань Светозара, – вот я соединяю их сейчас, и вы становитесь единым телом, единой душой. Ведь только такой, как ты, Светозар, может сделать Лилию счастливой. Ни герой, ни воин, а именно ты – половина ее души, ее песня. Только такая, как ты, Лилия, может подарить счастье Светозару, именно ты – его мечта. Доверяйте себе.
Путь домой
Когда-то давным-давно в том далеком, кажущимся нереальном детстве, я выдумала тебя, мой друг. Я была одиноким ребенком, мне страстно мечталось о близком, все понимающем, неразлучном друге. И я выдумала тебя.
Мы были вместе всегда, неразлучно. Ходили за руки по улицам. Прохожих, наверно, удивляла моя привычка ходить с чуть вывернутой рукой. А я просто держалась за твою руку. Всегда. В любое время суток. Так и спать ложилась, не выпуская твоей руки. Ты был моим дневником. Тебе я рассказывала все свои тайны, тебе поведывала свои мысли, не по-детски грустные размышления об устройстве мира.
Помнишь мое революционное откровение, сделанное в 6 лет: "Нужно, чтобы каждый человек начал заботиться обо всех, кого знает! Тогда все, кого он знает, будут заботиться о нем". Тогда мне казалось, ну вот же! Вот он, простой и действенный, способ сделать мир вокруг меня счастливее. Зажечь радостные улыбки на унылых лицах взрослых, расцветить их мир в те великолепные радужные цвета, которыми богат наш с тобой тайный мир!
Наш прекрасный мир… Там все было хорошо. Он был населен добрыми, любящими нас людьми. Родителями, которые понимали и ценили нас. Веселыми играми и глубокомысленными беседами. Там был бескрайний луг, засаженный разумной травой. Помнишь, как мы любили болтать с нею? А наш любимый ручей? То место под плакучей ивой, где небольшой порожек превращает течение тонкого ручейка в сказочный водопад? Все годы, что тебя не было рядом со мной, я мысленно возвращалась туда. Это стало моим местом силы. Туда я приходила плакать и горевать о несбывшемся, туда приносила обиды и боль, оттуда черпала силы любить.
А наш шаловливый конь? Он был таким живым, веселым, своенравным. Сам выбирал путь, сам решал проехать прямо по луже, разбрызгивая радугу вокруг. Он был таким же странным, как я, мой велосипед. И никто не понимал, что он не железная недомашина, а мой живой друг. Никто, кроме тебя, мой воображаемый, реальный друг.
А моя первая любовь? Ты помнишь его? Помнишь? Он некоторое время жил с нами в нашем мире. Славный, добрый мальчик, смотревший на все моими глазами. Мне так жаль… Он не смог остаться в нашем мире, а мир реальный уничтожил его.
Я долго потом боялась приводить к нам своих друзей… Был только один, странный… Мы встретили его на улице своего мира. Он, настоящий, со следами мира реального на одежде и в лице, разгуливал по нашему городу так, будто и не видел разницы. Он был сказкой… Но не долго. Он выбрал реальный мир и растворился в нем без следа.
Когда же я спустилась в реальный мир на постоянное место жительства? Когда нестерпимая боль, жгущая кожу и стопы ног, стала привычной? В реальном мире другой воздух, другая земля, иная сила притяжения. Моя спина не выдерживала тяжести, мои ноги отказывались прирастать к поверхности земли, моя кожа страдала от агрессии здешнего воздуха. Но путь домой оказался закрыт.
Я плакала и рвалась обратно. Я молила и просила вернуть меня домой. Я чувствовала, что могу умереть без возможности, хотя бы иногда, украдкой, взлетать в мир своего счастья, дышать воздухом свободы и принятия, ступать ногами на мягкую зелень родного луга, прижиматься щекой к шершавой коре старой ивы.
Я стала вполне качественной землянкой. Выполняла свою роль мастерски. И если кто-то и замечал странность моих мыслей и тоску по дому в глазах, то относил к вещам привычным и понятным для земного разума. Они – славные ребята, эти земляне, знаешь? Добрые, талантливые… Только жаль, что большинство из них потеряло ключи от их собственных тайных миров. И они ходят по земле, страдая от болей, тоскуя по неизвестному, глаза их гаснут, желания постепенно затихают. И они забывают, что источник их жизни там, в мире, от которого утерян ключ.