Немного успокоившись, они вошли в дом. Возня на пороге разбудила тётю Аню, а уж та в свою очередь перебудила всех остальных, так что, войдя в дверь, супруги предстали перед всей семьёй в сборе. Их уже не встречали вопросительные взгляды – только улыбки и слёзы радости.
Обнявшись и расцеловавшись с каждым членом семьи, а было их немало, Семён приступил к своему рассказу. Слабые попытки Ксении отбить его у любопытствующих родственников не увенчались успехом. Всем так хотелось узнать, как прошла выставка, как ему удалось получить награду и что было потом. Не в силах отказать родным, несмотря на усталость, глава семейства стал рассказывать. Он поведал о том, как приехал во Францию, как изучал своих соперников, как боялся, что ничего не получится, рассказал про жюри и его председателя. Оказывается, в финал вышли два француза и он – винодел из Крыма. И какова же была его радость, когда выяснилось, что медаль и контракт на закупку крупной партии вина получил именно он. Все слушали, затаив дыхание, иногда задавая наводящие вопросы, требуя всё новых и новых уточнений.
В заключение своего рассказа Семён Михайлович указал на свою жену на шее которой красовалась заветная медаль.
– Вот, полюбуйтесь! Это наша награда… А это – моя! – с этими словами он обнял жену, прижал её к себе и продолжил: – Это самое ценное, что у нас есть, – наши близкие люди, наши дети. Я так скучал по дому, по семье….
Семён сделал паузу, хитро улыбаясь, нагнулся и достал из саквояжа какую-то бумагу. Держа её над головой, он вдруг закричал: "Я заключил самый крупный в истории нашей винодельни контракт! Я продал тридцать тысяч бутылок! Первое – а это и задержало меня в пути, – что я сделал, вернувшись на родину, я поехал в банк и выплатил весь кредит, включая проценты! Теперь никто не сможет нам помешать – мы свободны! Теперь мы сможем работать на себя! И, знаете, я шёл по винограднику, то, что я видел, заставило меня прослезиться – нас ждёт великолепный урожай и… много работы!
Шёпот одобрения пробежал по холлу. Родственники стали на все лады обсуждать услышанное. Надежда, эмоциональный подъём и воодушевление наполняли их сердца. Наговорившись вволю, постепенно стали расходиться. Несмотря на ранний час, о сне не было и мыслей. Решили пораньше позавтракать и идти на виноградник, ведь теперь они должны оправдать ту честь, которую им оказали.
Дождавшись, когда все разошлись, Семён проводил жену в спальню. Сейчас она просто валилась с ног, хотя и пыталась улизнуть на кухню готовить мужу завтрак. Он отговорил её и уложил в кровать. Теперь он мог наконец пойти туда, куда его тянуло с самого первого момента возвращения. Заглянув в спальню к детям и потрепав по щеке спящих Сашу и Гришу, Семён вышел из дома и, обогнув террасу, подошёл к двери в подвал. За своей спиной он услышал размеренные шаги, а потом звон большой связки ключей. Мужчина обернулся. Его родная сестра Анна, которую в семье не называли иначе как тётя Аня, заботливо последовала за братом. Сейчас она искала на связке ключ, чтобы открыть дверь. Семён обнял её, ласково посмотрел в лицо.
– Мало того что ты всех детей в семье нянчишь, да тебя ещё и ключницей сделали! – с любовью произнёс он.
– Да мне не в тягость! Я только рада! Но вот этот ключ (тут она наконец-то нашла нужный ключ и показала его брату) должен всегда быть у тебя!
– Ладно, давай! Пойду поздороваюсь!
Семён взял ключ. С дрожью в руках повернул его в замке, распахнул дверь и, сделав шаг, оказался в прохладной темноте подвала. Его окутал знакомый с детства запах сырости, чуть кисловатый аромат пыли, терпкий привкус старого дуба. Привычным движением зажигая фонарь, он вдыхал родной запах, наслаждаясь им.
Сводчатый зал был почти пуст – молодое вино ещё не заложили на хранение. Зато в винном хранилище на стеллажах красовались ряды тёмно-зелёных пыльных бутылок. Хозяин ходил вдоль стеллажей, наслаждаясь этим зрелищем, проводя рукой по донышкам, иногда он брал какую-нибудь бутылку в руки, разглядывал. Он явно что-то обдумывал. Потом выбрал пару штук и, держа их за горлышки, отправился к выходу. Напоследок оглянулся. Он был доволен делом рук своей семьи. Впереди его ждала работа и новые победы.
Урожай в этом году действительно обещал быть неплохим. Дождей выпадало достаточно, а когда настало время гроздьям наливаться и созревать, солнце, будто решив отыграться за все ненастные дни, светило с утра до вечера. Все дни напролёт проводили на винограднике, особенно когда наступил ответственный период – подвязка лозы. Гроздья были такие тяжёлые, что это, с одной стороны, радовало, а с другой – беспокоило Семёна Михайловича. Лернер любил виноградник всей душой, он любил гладить рукой шершавую лозу, бережно дотрагиваться до золотистых гроздей. В минуты редкого отдыха устраивался неподалеку от виноградника и, отхлёбывая из бидона молоко, наблюдал за работой. Ему нравилось смотреть, как загорелые руки женщин заботливо прикасаются к вёртким побегам, заплетают и подвязывают их, а мужчины поправляют опоры – в этом году это часто приходилось делать. Размеренная работа, счастливые улыбки на лицах, пение. Он видел, что работа людям в радость, а значит, и результат будет положительный. Так повторялось изо дня в день, неделя проходила за неделей.
Прошёл почти месяц, для Семёна наступил самый желанный и любимый день в году – день рождения Ксении. Он давно готовился к этому дню, тем более ему хотелось порадовать жену, что до рождения ребёнка осталось совсем немного времени. По частым визитам врача и немного грустному взгляду тёти Ани он понимал, что не всё идёт гладко. Как мог он успокаивал себя и даже пытался расспрашивать Ксюшу, которая молчала как партизан.
Наконец этот день наступил. Из-за жары празднование перенесли на вечер. Днём наготовили еды и стали ждать прохлады. Как только раскалённый воздух уступил место лёгкому холодку, на улице накрыли стол. Двор осветили масляными фонарями и факелами, столы украсили виноградными листьями. Тётя Аня, Ксения и Фаина Иосифовна, мать Семёна, наготовили угощения, не пожалели лучшего вина и, разодетые, встречали гостей. На этом празднике собрались жители, наверное, со всей округи.
За столом расселись по старшинству, как и было принято в этой семье. Самое почётное место заняли отец и мать Семёна. Они были ещё не стары, полны сил и энергии, в то же время годы жизни наделили их немалым опытом, умением разбираться в людях, мудростью и умением понимать душевные стремления. Поднимая бокал за здоровье сына и невестки, Фаина Иосифовна сказала:
– Счастье ваше в том, родные мои, что вы нашли свою судьбу, а она нашла вас! Ведь вино – это ваша судьба!
Услышав эти слова, Семён обрадовано подхватил:
– Спасибо, мамуля! Ты даже не представляешь, что ты сделала сейчас! Ты дала имя нашему вину. Да, ты права, вино – это моя судьба! Судьба винодела! И так отныне мы будем называть вино, которое производим! А теперь за нас, за наше счастье и за удачу!
Хозяин выпил вина и довольный отправился танцевать и балагурить с гостями. Для него это действительно был счастливый день.
До поздней ночи гости пели песни, танцевали, поздравляли хозяйку и хозяина. Хозяйку – с днем рождения, а хозяина – с удачной поездкой во Францию. Все уже знали о достижениях своего земляка.
– Ну, что, жена, нравится тебе твой день? – спросил Семён, вернувшись к столу после зажигательного танца, который он отплясал с любимой сестрицей.
– Да, всё прекрасно, только я немного устала, – произнесла она тихо, положила голову ему на плечо и стала наблюдать за танцующими.
Разноцветные платья мелькали в отблесках фонарей, музыка лилась по двору, смех и веселье наполняли всю долину. Было приятно смотреть на это ликование счастливых людей, открытых и довольных своей судьбой.
Этикетки удалось отпечатать очень быстро – помог друг Семёна, печатник Иосиф из родной Одессы, владевший типографией. И вот уже на полках семейной винной лавки красовались бутылки с новой этикеткой – вино называлось "Судьба винодела". Лернеру доставляло удовольствие каждое утро заходить в эту лавку и любоваться ровными рядами бутылок. Вот и в этот день он, как обычно, задержался возле прилавка. Выйти на улицу его заставил громкий детский крик, там он увидел бегущего по дороге своего сына Гришку, оравшего что было мочи: "Папа, папа!"
Перехватив его на бегу, Семён по испуганному лицу парнишки и лепету про тётю Аню понял, что жена рожает, схватил сына под мышку и бросился бежать в сторону дома.
К жене его не пускали. Заботливые тётушки, в несметном количестве возникшие непонятно откуда, только округляли глаза и пожимали плечами, даже преданная Анна не проронила ни слова. Семён не находил себе места, но про него все будто забыли. Врач приехал под вечер, он надолго исчез за дверью хозяйской спальни. По его озадаченному виду домочадцы поняли, что стоит набраться терпения и молиться о лучшем исходе. Будущий отец обосновался неподалёку от двери в спальню, поставил себе кресло и объяснил, что с места не сойдёт, пока не увидит жену и ребёнка. Так продолжалось два дня. Он было задремал, но суета и вскрикивания у двери разбудили его. Снова приехал врач и без промедления скрылся за дверью. Шёпот и слова "началось, началось" окончательно растревожили Семёна.
Выносить неизвестность не было уже сил, как вдруг на пороге комнаты появился врач. Выглядел он устало, но спокойно.
– Не волнуйтесь, на этот раз всё обошлось! Но… в дальнейшем вам надо относиться к этому очень серьёзно! – сказал он хозяину. На радостях тот даже не поблагодарил врача, он скорее проскользнул в дверь и опустился на колени возле кровати. Ксения, измученная и бледная, смотрела на него своими огромными карими глазами и пыталась что-то сказать. Наконец он разобрал, что она говорит "мальчик". Он осторожно обнял жену и прижался к ней щекой.
– Любимая моя, сильная!