Лист 2
Правда ли, нет ли - но говорили, что Угорь в воде переставал быть человеком. Когда он нырял в море - его тело растворялось в волнах. И только солнце играло на скользкой блестящей черной спине неведомого, невесть откуда возникшего зверя.
На берегу же Угорь чувствовал себя неуютно - часто задыхался, хрипел и выбирал каждый удобный момент, чтоб окунуться хотя бы на миг в воду. Он и рыбу ловил руками, плавая за косяком - сам, как рыба.
И от людей он ушел, чтоб жить у моря. Поселился в прибрежной пещере. Жил - не тужил. Кому совет нужен был - сам приходил. А приходили к нему многие. Море - оно ведь все Угрю рассказывало. И что когда сеять, и как наговор отвести, когда бурю ждать.
Сам он бурь не боялся - напротив, встречал их как праздник - танцевал дикий танец свободы в волнах, уходя в распахнутую пасть моря.
И еще Угорь не боялся Хозяина. Не нужно ему было ни зерна, ни скота, ни земли - море его кормило, считая своим сыном, болтали в Поместье, что покойница Выдра, Царствие ей Небесное, понесла ребнка, купаясь в жаркий день в море. Понасла, - а облегчения-то и не заметила - коки нажевалась, что ли? Уснула у кромки моря, а наутро - глядь - младенец у берега полощется. А как вынули его из воды - он причать стал, задыхаться, назад рваться, извиваясь - так и прозвали его: Угорь.
С людьми дружбы Угорь не водил - его друзья жили в море. Крестным отцом ему царь вод приходился, Хмырь. Русалки - сестрами да невестами. Проблемы людские не волновали Угря. Не понимал он, зачем живут люди скотской жизнью - угодничают рабски пред Хозяином, да горб гнут, кто в поле, кто на пастбище. Не понимал он общинного быта. Что с того, что один богаче, другой - беднее? Все братья. Так говорят в Деусане. И если он, безбожник сызмалетства Угорь осознал все это, то что же вы, верующие?
- Зачем люди ходят в Деусану? - спрашивал он в детстве морского Хмыря. - Что Хозяину с того, что перед ним раболепствуют?
- Не вникай, - сынок, - неизменно отвечал Хмырь. - Окунешься в трясину - не вылезешь. Стоячей водой пахнет род человеческий. Живи свободно.
И жил Угорь привольно, вольготно, с единственным правом - на жизнь. И было его этого завсегда довольно.
Но приходили к нему люди. Плакали. Кланялись. Спрашивали:
- Не знаешь, Угорь, кто мою лошадь увел?
Он улыбался, скаля зубы (Помочь? Пустяк!), выходил на берег, вставал пред водой на колени, смотрел на свое отражение, которое игриво менялось, превращаясь в чужой незнакомый облик, и голос Хмыря сообщал ему:
- Сынок, ты видишь вора Потеряй Карман. Ушел он с конем на ярмарку в Теласко…
Благодарные за совет несли Угрю яйца, муку, сало, он все брал, потому что не мог никому объяснить, что плата ему не нужна, и что ему достаточно моря в этой жизни, а больше ничего и не надо.
Лист 3
И вот настало время… Странное время. Запенился грозно прибой, и черная туча пришла с севера. Страшная черная туча - какие люди носят в своем горле. И воды закружились в вихре ярости, ломая рыбацкие лодки.
- О-го-го, - свободно вздохнул Угорь и окунулся в прибой. И маленькая черная тучка вылетела из его горла и понеслась вверх, в небо, и соединилась с большой тучей, и волны злобно ощерились и ударили Угря по лицу.
- О-го-го, - еще раз крикнул он, и тело его стало хрустально-прозрачным. И играя волнистыми плечами, подплыли к нему подружки-русалки. Засплетничали, кокетливо взмахнув длинными ресницами:
- Там Хмырь. При полном параде.
- В бороду европейские водоросли вплел. Дорогие. Импортные.
- И с трона слез. Гостя усадил какого-то. Ой, молоденький он! Краса-авчик. Светленький такой. Никто у нас его прежде не видел.
- И с тобой, Угорь, он говорить хотел, я подслушала. Хмырь потому и устроил бурю - знал, что ты сразу к нам соберешься.
Вылезли из орбит глаза. Меж пальцев проросли перепонки. Ноги слились в единую линию. Угорь распрямил упругое гибкое тело, протянул вперед руки и податливо принял волну, поднявшую его на гребень и бросившую на щербатое каменистое дно.
И тут же из темноты выступили глаза царя вод.
- Здравствуй, Угорь.
- Здравствуй, царь. Ты искал меня?
- Да, Угорь. Гость у нас. Помоги ему - чем в силах. В люди его, понимаешь, надо отвести. Придется тебе пойти, сынок. Никто из нас, кроме тебя, не может на берег выйти. Сам знаешь… Ты пойдешь - и он за тобой. Только знаешь ли… он немного со странностями…
- А кто он?
- Познакомься.
Вспыхнул яркий золотой свет, ярче солнца, золотей золота. Ослепленный Угорь зажмурился, прикрыв рукой глаза, а когда решился отвести руку в сторону - он увидел не Хмыря, ни собственного тела - всё исчезло в искрящемся потоке, посреди которого стоял прекрасный юноша, светящийся звездным огнем.
- Он пойдет тайком, - сказал царь вод Угрю. - Невидимым. Он не хочет, чтоб о нем знали до поры.
Лист 4
На опушке леса играл с бабочками дурак Колоколец. Блистая разноцветными лохмотьями, звеня переливчатыми колокольчиками, развешанными по рукавам, он бегал от цветка к цветку и громко болтал сам с собой:
- Всё красивое любит красивое, ибо бабочки любят цветы, а цветы любят бабочек. Но Колоколец любит и цветы и бабочек, а бабочки и цветы любят Колокольца, значит, Колоколец самый красивый в мире. Прекрасный Колоколец, как ты чудесно звенишь! Прекрасный Колоколец, какое светлое у тебя имя…
- Колоколец, - позвал появившийся из леса Угорь.
- Здравствуй, Угорь. Я самый красивый. Ты это знаешь?
- Знаю, Колоколец.
- Ты меня любишь?
- Очень.
- Пойдем тогда ко мне. И ты поешь моих лепешек.
- Я не хочу есть, Колоколец.
- Но если ты поешь моих лепешек, ты оставишь мне монетку. Ты не обидишь бедного Колокольца…
- У меня нет ни одной монетки, дружок…
- Всё равно. Тогда ты поешь моих лепешек и кого увидишь - всем скажешь, что Колоколец самый добрый и самый красивый.
Торопиться Угрю было некуда - Звезднокожий юноша, выйдя из воды стал невидимым, и только из следов его тянулись вверх грустные Небесные Слезы.
Угорь взглянул на небо - с моря ползла-надвигалась страшная черная туча.
- Ну, хорошо, Колоколец, пойдем…
Угорь жевал черствую пресную лепешку и запивал ее полутухлой водой, а дурак преданными глазами смотрел на него.
- Угорь… возьми меня с собой… Я с тобой хочу…
- Что это тебе вдруг приспичило?
- Черный гриб страха и злобы растет у людей в горле. Угорь добр и бесстрашен.
- М-м?
- У Угря в горле светлый фонтан. И Деус Брамос ходит с ним рядом.
Угорь поперхнулся лепешкой.
- Колоколец! Ты что, видишь его?!
- Дурак не во всем дурак, - меланхолично отвечал Колоколец. - Ты меня возьми с собой все-таки…
- Да неохота мне идти, - вздохнул Угорь. - С людьми еще связываться… Да и Брамос ваш - чудной. Попросился в Поместье, а сам исчез, только эти вот растут, - Угорь потянулся наружу и сорвал цветок. Не люблю я такие причуды. Иди-ка ты с ним дальше, раз так хочешь, а я вернусь к морю.
Он вылез из коряг сосны, в которых жил Колоколец, и вдруг увидел, что цветущие следы босых ног стали быстро удаляться в сторону Поместья.
- Деус Брамос! Деус Брамос! - запричитал Колоколец.
- Эй, Звезднокожий, погоди, пошутил я, - закричал Угорь и побежал вдогонку следам. - Мне за тебя Хмырь голову снимет!
Сзади мелодично зазвенели колокольчики. Угорь оглянулся - дурак спешил за ним, размахивая руками. А из следов Звезднокожего робко тянулись вверх голубые Небесные слезы.
К вечеру они пришли (но черная туча опередила их и уже поджидала там) в Крысиную Нору - селение, лежащее на пути к Поместью. Оборванные детишки, прыгая, проводили их на постоялый двор.
- Эй, Угорь, эй, Колоколец, почему у вас столько следов? У-лю-лю! - сообщали они селению новость, обрывая небесные слезы. - У Колокольца с Угрем по три ноги. Колоколец и Угорь пришли. Вместе. Смотрите, сколько цветов!
Любопытные выглядывали из-за оград домов.
- У меня нет денег на ночлег, - объяснил хозяину постоялого двора Крысе Угорь. Колоколец и следы стояли рядом. - Я отработаю, если хочешь.
- Ха-ха, - сказал Крыса. - Не слишком ли нагло, Угорь?
- Мне комнаты не надо. Дай только бочку с водой. А Колокольца и… моего друга, он тут рядом - на сеновал устрой. За дурака Деус прости. Ну и поесть немного не помешает. А я воды тебе нанесу. 50 ведер. Хорошо?
- Ха-ха, - повторил Крыса. - За троих - и ни гроша.
- Ты не понял, - спокойно объяснил Угорь. - Нам комнат не надо. Бочка и сеновал. И всё.
- Нанесешь воду, починишь крышу, вымоешь полы - тогда поговорим.
- Не много ли? - усомнился Угорь, - Ты, кажись, перегибаешь, друг.
- А заодно хлев уберешь. А нет - твое дело. Расскажу всем, что ты колдун и черта с собой водишь. И сорняки после него поли еще. Вон повылезли по всему двору.
- Тьфу ты! - плюнул с досадой Угорь и вдруг увидел, что следы Звезднокожего, стоявшие до того смирно и цветущие на песчаной дорожке двора небесными слезами, сдвинулись с места и направились к воротам.
- Эй, - куда ты! - закричал Угорь. - Погоди!
Но следы шли дальше и дальше и привели Угря с Колокольцем на берег Крысонориного пруда.
- Хорошая мысль, - похвалил Угорь Звезднокожего. - Здесь и заночуем, друзья. Только куда Колоколец денется?
- А я на бережку посплю, - радостно заверил дурак. Тут травка мягкая. Травка любит Колокольца. Травка хорошая.
- Ну и ладно. Только жаль, голодный ты остался, - сочувственно произнес Угорь.