– Я думала, это задарма, ты не предупреждал, что надо замуж.
– А что? Я тебя любить буду, хоть каждый день трать по восемь цзяо три фэня – мне не жалко.
– А тогда мне будет жалко – ведь уже не чужое. Знала бы – не ела.
– Да не жалей, выходи за меня – и порядок.
– А у меня уже есть жених. И отец не позволит – ему Хэ Сяоюн нравится.
На следующий день Сюй Саньгуань явился к отцу Сюй Юйлань с бутылкой рисового вина и блоком сигарет "Врата Пекина" и сказал:
– Знаешь, кто был мой отец? Столяр Сюй. Когда жив был, работал только у богатых. По его мебели рукой проведешь – будто по шелку. А знаешь, кто мама была? Красавица Хризантема из западного квартала. Когда отец умер, она вышла за гоминьдановского командира, а потом с ним сбежала. Родили они с ним сыновей или нет – не знаю, а я у отца был один. У моих дядьев еще по сыну – оба меня старше, так что я в семье третий, поэтому я Саньгуань. Я Хэ Сяоюна старше на два года, а работать начал на три года раньше. Ему на свадьбу копить и копить, а у меня все готово – у вас товар, у нас купец. У тебя из детей одна только Сюй Юйлань. Если выйдет за Хэ Сяоюна, дети будут с фамилией Хэ, твой род прервется. А у меня фамилия такая же, как у вас. Вот и продолжится ваш род. Можешь считать, что взял зятя в дом.
Будущий тесть выслушал, усмехнулся, постучал по столу и согласился:
– Беру и вино, и сигареты. А ты правильно рассуждаешь – забирай Сюй Юйлань.
Та, когда узнала, что решил отец, села на кровать и заплакала. Отец говорит:
– Такой уж это женский пол – от радости плачут.
– Что-то она не радуется…
Тут Сюй Юйлань голос подала:
– Что же я Хэ Сяоюну скажу?
– Так и скажешь – мол, выхожу замуж, а жениха зовут Сюй Саньгуанем.
– А если он жить без меня не сможет? Голову об стенку расшибет?
– Тогда и говорить не придется.
Но Сюй Юйлань не могла забыть молодого человека, который, когда разговаривает, обхватывает свои запястья. Он почти каждый день к ним ходил, улыбался, пил с отцом вино. А два раза, пока отец ходил на соседнюю улицу в туалет, Хэ Сяоюн прижимал ее к стенке. Первый раз только сердце колотилось, а второй раз она почувствовала, как его щетина колется.
Сюй Юйлань ночью лежала в кровати и, замирая, представляла, как отец пойдет в туалет, а Хэ Сяоюн прокрадется в дом, опрокинет табуретку и в третий раз прижмет ее к стенке…
Вечером она позвала Хэ Сяоюна на деревянный мост и призналась ему со слезами, что наела продуктов на значительную сумму и теперь должна выйти замуж за другого. Хэ Сяоюн увидел прохожего и быстро сказал:
– Эй, эй, не плачь, что люди подумают?
– Верни Сюй Саньгуаню долг, освободи меня!
– Мы ж еще не женаты. Буду я твои долги возвращать!
– Тогда пойди к нам в дом зятем, иначе отец меня не отдаст.
– Чтобы у моих детей была фамилия Сюй? С ума сошла?
– Тогда мне одна дорога – за Сюй Саньгуаня…
Через месяц Сюй Юйлань вышла за Сюй Саньгуаня. Она потребовала ярко-красное маньчжурское свадебное платье с разрезом – он купил. Потребовала две теплых куртки на зиму, красную и зеленую – он купил ей два куска шелка, чтобы сама сшила. Потребовала часы, зеркало, кровать, стол, табуретки – он всё обеспечил.
Сюй Юйлань решила, что он даже лучше, чэм Хэ Сяоюн – удалее, богаче и крепче. И стала ему улыбаться. Однажды она ему сказала:
– Я и красивая, и толковая – хорошо готовлю, шью. Тебе очень повезло…
Сюй Саньгуань кивнул.
– Всю одежду буду шить и штопать. И по дому всю работу буду делать. Только тяжести – рис, уголь – сам будешь носить. Буду о тебе заботиться… Ты что не киваешь?
– Я киваю.
– И еще. Когда у меня выходные, я ничего делать не буду – даже рис и овощи не буду мыть, только отдыхать. Ты за меня все будешь делать, понял?
– Выходные?
– Месячные!
– Месячные?
– Ты что, не знаешь, что у нас, женщин, месячные бывают?
– Что-то слышал.
– В это время мне нельзя работать и к холодной воде прикасаться, а то живот заболит и температура подымется…
Глава IV
Акушерка сказала:
– Еще не больно, а уже кричишь.
Сюй Юйлань положили на родильный стол, задрали ей ноги, а руки привязали к столу. Акушерка велела ей тужиться. От боли Сюй Юйлань рассердилась и начала ругаться:
– Сюй Саньгуань! Сукин сын! Ты куда смылся? Ой больно, умираю! Убить тебя, урода, мало! Радуешься! Я от боли умираю, а он радуется! Где ты? Помоги мне тужиться! Помру сейчас! Сюй Саньгуань! Доктор, ребенок вылез?
– Тужься, – сказала акушерка. – Рано еще.
– Ой мамочки. Сюй Саньгуань… это всё ты… все вы мужики такие… только о своем удовольствии думаете… кончил и пошел… бедные мы, бабы… ох, умираю… десять месяцев проносила… ох, как больно… где ты, Сюй Саньгуань? Доктор! Вылез ребенок?
– Тужься, – сказала акушерка. – Головка вышла.
– Головка вышла. Сейчас еще поднатужусь… Сил нет… Сюй Саньгуань, помог бы хоть… Сюй Саньгуань, помираю… помираю я…
Акушерка сказала:
– Второй ребенок, а так орет.
Сюй Юйлань обливалась потом, пыхтела, стонала и орала:
– Ой-ой-ой… больно-то как… больно… Сюй Саньгуань, опять ты меня мучишь… ой-ой-ой… ненавижу тебя… ой болит… если выживу… ой… ни за что с тобой спать не буду… ох боль какая… тебе смешно… на колени… как ни проси, ни за что не дам… не буду с тобой спать… ох, ох… больно… поднатужусь… еще…
Акушерка сказала:
– Тужься, тужься еще…
Сюй Юйлань напряглась изо всех сил, выгнула спину и заорала:
– Сюй Саньгуань! Обманщик! Ублюдок! Окаянный! Бессовестный! Чтоб ты паршой покрылся!
– Что орешь? – спросила медсестра. – Родила уже, а всё орешь.
– Уже всё? – Сюй Юйлань приподнядась. – Так быстро?
За пять лет Сюй Юйлань родила трех сыновей. Сюй Саньгуань назвал их Первый Лы, Второй Лы и Третий Лы.
Однажды, когда Третьему Лы было год и три месяца, Сюй Юйлань взяла Сюй Саньгуаня за ухо и спросила:
– Когда я рожала, ты небось на улице лыбился?
– Не, улыбался.
– Так вот почему ты сыновей так назвал – я в палате мучилась, а ты улыбался?
Глава V
В городе многие, кто знал Сюй Саньгуаня, говорили, что у Второго Лы нос, как у Сюй Саньгуаня, у Третьего глаза, как у Сюй Саньгуаня, а про Первого сплетничали, что он на Сюй Саньгуаня непохож. Рот у него, как у Сюй Юйлань, а остальное от кого взялось? Мать его, видно, Сюй Юйлань и есть, а вот отец Сюй Саньгуань ли? От кого она его родила? Может, от Хэ Сяоюна? Первый и глазами, и носом, и большими ушами все больше походил на Хэ Сяоюна.
Эти слухи дошли до ушей Сюй Саньгуаня. Он подозвал к себе Первого (ему тогда было только девять лет), внимательно разглядел его. Потом принес единственное в доме зеркало.
Это зеркало они купили к свадьбе. Сюй Юйлань поставила его на подоконник. Каждое утро, встав с кровати, она смотрела на деревья за окном и на саму себя в зеркале, расчесывала волосы и мазалась душистым кремом. Потом Первый вырос и стал доставать до зеркала. Потом вырос Второй. Потом Третий. Тут-то они его и разбили. Самый большой треугольный осколок размером с яйцо Сюй Юйлань подняла и положила на подоконник.
Теперь Сюй Саньгуань взял этот треугольный осколок в руку и посмотрел на свои глаза. Потом сравнил их с глазами Первого. Глаза и глаза. Потом сравнил носы. Носы как носы. Он подумал: "Все говорят, что Первый на меня непохож, а по-моему, что-то есть".
Увидев, чем занимается Сюй Саньгуань, Первый спросил:
– Отец, ты чего это то на себя смотришь, то на меня?
– Смотрю, похож ты на меня или нет.
– Говорят, я похож на Хэ Сяоюна со станкостроительного.
– Позови-ка братьев.
Когда все три сына явились, он усадил их в ряд на кровати, а сам сел напротив на табуретку. Сначала рассмотрел их слева направо. Потом справа налево. Дети стали пересмеиваться. Сюй Саньгуань увидел, что они смеются похоже, и приказал:
– А ну-ка еще посмейтесь! – и закачался на табуретке.
Сыновья увидели, как смешно он качается, и расхохотались. Сюй Саньгуань расхохотался вместе с ними:
– Эти спиногрызы, когда смеются, действительно похожи.
Он подумал: вы говорите, что Первый непохож на меня, но он так похож на Второго и Третьего. Если сын похож не на отца, а на братьев, это тоже ничего. Ведь никто не говорит, что Второй и Третий на меня непохожи, что они не мои дети. Непохож на меня Первый, похож на братьев – ну и ладно.
Сюй Саньгуань сказал сыновьям:
– Первый знает Хэ Сяоюна со станкостроительного завода, а вы, младшие, знаете? Не знаете? Неважно… Он живет в западном квартале, возле старой почты. Часто ходит в кепке – а зовут Хэ Сяоюн, запомнили? Второй, Третий, повторите. Так вот, он плохой дядя. Почему? Когда вас еще не было на свете, он ходил к вашему деду пить с ним. Тогда ваша мать еще не вышла за меня, и Хэ Сяоюн все к ним ходил, что ни неделя – то с бутылкой. Потом мы с вашей матерью поженились, а он все продолжал ходить к деду. Но больше водки не носил, а сам выпил у деда десять бутылок. Однажды он пришел, а дед ему и говорит: "Хэ Сяоюн, я завязал". Так его и отвадили.
А в городе по-прежнему болтали, что Первый и глазами, и носом, и большими ушами все сильней напоминает Хэ Сяоюна. Сюй Саньгуань подумал: а вдруг это правда? Подошел к Сюй Юйлань и спросил:
– Слышала слухи?
Сюй Юйлань поняла. Положила белье в таз, вытерла о фартук мыльные руки, подошла к двери, села на порог и зарыдала:
– Согрешила я в прошлой жизни!