Пожалуй, няня в своих объяснениях не была особенно толкова. Поэтому Таня так и не поняла, за что обидели ее красноглавого любимца. Весь день она ходила расстроенная и не хотела играть ни в какие игрушки. Приехал к балкону шарманщик с обезьяной, но и это не заинтересовало Таню. Только перед вечером Таня вдруг оживилась и, когда после обеда большие пошли пить кофе, а няня приготовлять Тане постель, прокралась на лестницу и незаметно скользнула в сад. Там она раза три прошлась мимо [куртины] , в которую полетел из окошка ее гриб и нашла ножку от этого гриба. Куда закатилась шляпка - неизвестно. Таня бережно спрятала ножку за пазуху и вернулась домой, так что ее исчезновения никто не видел. Когда няня укладывала ее спать, Таня нарочно уронила свой сапожок за кровать и, пока няня лазила за ним, быстро вынула грибную ножку из-за пазухи и сунула под подушку. Няня ничего не заметила и перекрестила Таню, потушила огонь и ушла. Когда все стихло, Таня вынырнула из-под одеяла, радостно запрыгала в своей кроватке и вынула из-под подушки кусочек своего гриба, поцеловала его и заснула, не выпуская его из рук.
II
На другой день Таня проснулась в таком капризном настроении, что няня не знала, как ее угомонить. Не хотела вставать - и разревелась, когда няня вытащила ее из-под одеяла, уронила полотенце в умывальник, а у гребенки нарочно выломала все зубцы.
- Точно какая муха тебя укусила! - с досадой проговорила няня, стаскивая с Тани левый сапожок, одетый Таней на правую ногу.
За чаем Таня водила по скатерти пальцем, обмоченным в кофе, а за уроком не знала, сколько трижды пять. Мама очень расстроилась и, запершись с папой в кабинете, разговаривала с ним о том, что надо к Тане пригласить француженку или англичанку, и сколько это будет стоить.
После завтрака Таню наказали, а перед вечером она несколько раз приоткрывала дверь в комнату к своему брату, но, по-видимому, не решалась в нее взойти. Наконец, она несколько смущенно появилась на пороге, совсем не так, как утром вела себя в детской, и, сделав несколько шагов, чинно села на стул против своего брата. Студент утопал в глубоком кресле и, вытянув ноги на другой стул, читал умную книгу. При появлении сестренки он поднял на нее глаза. Таня сидела против него, прямо и прилично, сложивши руки на коленках.
- Что ты, с визитом ко мне пришла? - спросил брат. Таня сконфузилась.
- Боба, - сказала она не совсем уверенно, - я тебе задам один вопрос.
- О том сколько будет трижды пять? - осведомился брат. Танин афронт был известен всему дому.
- Нет, - серьезно проговорила Таня, - трижды пять будет пятнадцать.
- А, да ты, как я вижу, поумнела за один день, - сказал студент, смягчаясь, - в чем же дело? - прибавил он уже довольно ласково.
- Боба, скажи пожалуйста... Ну вот, если, как тебе сказать... если большая, большая дверь... лиловая...
Студент положил книгу на стол и опустил ноги на пол.
- Дверь? Лиловая?.. - удивился он.
- Да... очень лиловая... понимаешь ли, - оживилась она и заговорила, объясняя руками, какая была дверь, - дверь большая-пребольшая, с аркой, ну, вроде ворот, понимаешь, вроде ворот и с аркой, и лиловая- лиловая... понимаешь?
- Нет, ничего не понимаю.
Таня вскочила со стула.
- И перед дверью большая красная занавеска. Большая, красная, бархатная, с кистями, как портьера. Как очень большая портьера! - воскликнула Таня, описывая руками в воздухе крути, - вот такая!
- Гм, - сказал брат.
- Боба, скажи пожалуйста, только ты правду скажи: вот если такая занавеска...
- Красная?
- Да. А за нею такая дверь...
- Лиловая?
- Да. А тогда что будет за дверью?
Молчание.
- Боба, что же будет за дверью? - настойчиво и серьезно спросила Таня.
- Друг мой, почему же я знаю? - пожал Боба плечами. Таня влезла ему на колени и обняла его за шею:
- Скажи-и, - протянула она, прижимая щеку к его бритой щеке.
- Послушай, Татьяна, ну откуда же я могу знать, что находится за твоей лиловой дверью! - возмутился тот, отстраняя сестру.
- Ну Бобочка, ну миленький, ну пожалуйста, что может быть за такою дверью? Скажи-и, - протянула она моляще.
- Отстань, - отрезал брат, спустив ее с колен и поставив на пол.
- Боби...
Но Боба рассердился.
- Вот что, - сказал он, показывая на дверь, - вот эта дверь, не красная и не лиловая, но ты доставишь большое удовольствие, если посмотришь, что за нею находится.
Таня не поняла.
- За нею... коридор! - наивно догадалась она.
- Ну вот и убирайся в коридор, а мне ты мешаешь что-то, - сказал он решительно и взял книгу. - Иди, иди! - прибавил он, раскрывая книгу, и уткнулся в своем кресле. Аудиенция была окончена. Таня потопталась на месте, поскребла ногтем обивку у кресла и задумчиво вышла из комнаты.
III
На следующий день Таня заметно исправилась в своем поведении. Начать с того, что когда няня пришла ее будить, Таня сразу уселась в своей кроватке и сама надела оба чулочка. Полотенце на этот раз не только не полетело в умывальник, но Таня самостоятельно вытерла им уши, что до сих пор всегда делала няня, так как самой Тане было трудно. За чаем на скатерти не было ни одного пятна. А за уроком три, помноженное на шесть, дало восемнадцать. К брату Таня больше не приставала, а на вопрос мамы, в порядке ли ее желудок, ответила: "Yes". Папа с мамой посоветовались и решили, что, в сущности, англичанку можно и не приглашать: Таня девочка способная и выучит язык без англичанки.
Примерное поведение продолжалось и завтра, и послезавтра. Папа погладил Таню по голове и подарил ей сачок для ловли бабочек. Таня притащила свой подарок в детскую и первым долгом накрыла им голову дремавшей няни.
- Что ты, Танечка, в уме ли? - проснулась няня. - Знал бы папочка, что ты будешь забижать няню, не подарил бы тебе этой игрушки.
- Нянечка, а зачем ловят бабочек? - спросила Таня.
- А затем, чтобы их сажать на булавки, - ответила няня, - проткнешь ее, а потом в коробочку; она там и сидит.
- Нянечка, да ведь бабочке-то от булавочки больно?
- А ты попроси у Бобы спирту, да дай понюхать. Они любят это, бабочки-то...
- Вроде как папочка нюхает табак?! - обрадовалась Таня и вместе со своим сачком выскочила в сад.
Весь день бегала Таня по саду за бабочками, измучилась до смерти, но не поймала ни одной.
- Наша Татьяна даже побледнела, - заметил брат во время обеда.
Таня, действительно, совсем раскисла и, хотя каждый вечер, перед отходом ко сну, поднимался крик и визг, что еще рано, сегодня сама попросилась спать. В семь часов вечера Таня уже была в постели. Папа, очень довольный, сказал маме:
- Видишь, что значит подарить ребенку хорошую игрушку!
Утром Таня проснулась с рассветом, разбудила няню и побежала в сад ловить бабочек. Улов не оказался более удачным, чем вчера. Таня перешла через куртины, перелезала через скамейки, семенила ногами что есть мочи и неизменно покрывала пустое пространство. Бабочка, как нарочно, увертывалась и садилась Танечке на плечо. Крохотного сада скоро оказалось мало, и Таня уже бегала по соседней поляне, с тем же успехом накрывая пустое пространство, как и в саду. Солнце жгло и припекало. Таня вынула маленький носовой платочек и стала вытирать им лоб. Занятая этой работой, она подошла к концу поляны и с наслаждением вступила в таинственный лес. Таня только что собралась сесть на муравьиную кочку, чтобы отдохнуть, как взгляд ее упал на высокое дерево, и что-то ласковое вдруг мелькнуло в ее глазах: под вековым деревом она увидела огромный красный гриб, точь-в-точь такой, как пять дней тому назад.
Таня уронила сачок, тихонько вскрикнула от радости и побежала к нему. Наклонилась, нежно погладила его рукой, затем отступила на несколько шагов и полюбовалась, как выглядел издали.
- Такой-то ты хороший, - покачала Таня головой, - и вдруг называют тебя поганкой!
К чрезвычайному ее удивлению гриб вежливо снял шляпку и, поклонившись, сказал:
- Поганкой называют нас те люди, у которых у самих душа нехорошая, а настоящее мое имя: Мухомор.
- Да ты и разговаривать можешь?! - изумилась Таня. - Вон какой же ты разумник!
- Мы горды, - сказал Мухомор, - и потому никогда ни с кем не говорим. Мы молчим даже тогда, когда жадные люди хотят нас съесть. Но зато в молчании нашем мы готовим яд, и горе тому, кто проглотит хоть кусочек!
Таня широко раскрытыми ушами слушала удивительные слова.
- Люди боятся нас, - важно продолжал Мухомор,
- и со страха бранят нас поганками. Им нравятся бесцветные, невзрачные грибки, которые можно есть пропадом. А между тем, мы цари среди грибов. И от того мы носим такую великолепную красную шапку.
- Прелесть! - наивно воскликнула Таня.
- И если я заговорил сейчас с тобой, то потому, что мне не хотелось, чтобы такая хорошая девочка, как ты, думала, будто в самом деле мы поганки.
С этими словами Мухомор снова поклонился, поправил свою шапку и замолчал. Таня обошла его со всех сторон.
- А где же твое царство? - спросила она. Но Мухомор не ответил ничего.
- Грибочка, почему же ты молчишь? - пристала Таня, - или ты мне яд готовишь?
Мухомор улыбнулся.
- Царство наше глубоко под землею, - сказал он, - и я стою здесь часовым, оберегаю входы.
- В царство?! - закричала Таня, - миленький, пусти! Дай мне посмотреть на красных мухоморчиков! Неужели не пустишь?
Но Мухомор надвинул шапку и молчал.
- Грибочка!..
Но грибочек застыл, как неживой. Таня нежно погладила его по красной шапочке и молча уселась против него. Мухомор сжалился.