- Подождите! - вскрикнула Людмила Александровна. - Вы хотите, чтобы я унижалась? Хорошо… если вам так хочется… - она шарила дрожащими пальцами в пустой пачке, скомкала, бросила на асфальт. Олег протянул ей "Астру", она прикурила, глубоко затянулась, из последних сил сдерживая слезы, - Хорошо: я прошу вас! Прошу!.. Я не понимаю, что происходит… Я искала ее по всем больницам… в моргах… Я боюсь… Она третий день молчит… - она досадливо отвернулась, вытирая слезы. - Ну вот… Вы это хотели увидеть, дрянной мальчишка?.. Вы довольны?..
В дверь комнаты постучали. Лена отстранилась от Олега, быстро оправляя волосы. Они сидели рядом на диване, учебник валялся на ковре.
- Да, мам!
Людмила Александровна заглянула в комнату:
- Я на полчаса… Здравствуй, Олег. Лена, разогревай, давайте обедать. Да, из сумки возьми, - она направилась в ванную.
- Ура, мороженое! - Лена вприпрыжку помчалась на кухню, мимоходом чмокнула мать в щеку.
- Ну что такое опять? - Людмила Александровна раздраженно щелкала выключателем, - Олег, будь добр, вкрути новую лампочку!
Олег встал на край ванны, другой ногой оперся на стиральную машину, нащупал в полутьме плафон. Дверь на кухню закрылась, оттуда слышалось мирное шипение масла на сковороде, монотонно бубнил приемник.
- Елена, мне не нравится, что он ходит к тебе, когда меня нет, - вполголоса сказала Людмила Александровна.
- Так. Опять начинается? - так же тихо ответила Лена.
Олег вывинтил плафон, осторожно положил в раковину, взялся за перегоревшую лампочку. Цоколь повизгивал при вращении.
- Я надеюсь, ты еще не успела натворить глупостей?
- Что ты имеешь в виду?
- Ты прекрасно понимаешь, о чем я.
Олег все медленнее вращал лампочку, прислушиваясь.
- Если ты хочешь спросить, спала ли я с ним, - спокойно сказала Лена, - то да.
Олег замер в темноте. Некоторое время на кухне было тихо.
- Я надеюсь, по крайней мере…
- Не волнуйся, я взрослая умная девочка.
- Ты стала циничной.
- Это дурное влияние улицы.
- Почему ты со мной так разговариваешь?
- Потому что я тебя ненавижу. И себя тоже. Всех нас, сытых, благополучных…
- Ну, это пройдет, - принужденно засмеялась Людмила Александровна. - Это как корь, ветрянка - главное, вовремя переболеть. Я тебе напомню этот разговор года через три.
Олег последний раз повернул лампочку - она вспыхнула, на мгновение ослепив его.
Обедали втроем за маленьким кухонным столиком под низким пузатым абажуром.
- От отца ничего? - спросила Людмила Александровна.
- Я утром не смотрела, мам.
- Значит, нет… Когда же виза придет? Я сегодня слушала погоду на планете - в Женеве двадцать два, представляете!.. Олег, бери сметану… Что в школе?
- Ничего сверхъестественного, - пожала плечами Лена. - Экзаменами пугают.
- Правильно пугают. Вас не напугать, вы с места не сдвинетесь, - Людмила Александровна взглянула на часы. - Кошмар! Мороженое в вашу пользу…
Запищал телефон. Лена откинулась на задних ножках стула - телефон стоял на подоконнике у нее за спиной - перевесилась через спинку.
- Алло!.. Машка, привет… Нет, жую…
Людмила Александровна подняла глаза и молча, в упор, с ненавистью посмотрела в глаза Олегу. Они долго, не двигаясь, не мигая, смотрели в глаза друг другу за спиной у весело щебечущей Лены…
Автомат щелкнул и проглотил монету.
- Слушаю, - брезгливо сказал мужской голос.
- Лену можно к телефону? - спросил Иванов.
- Нет здесь таких, - ответил голос, и тотчас послышались короткие гудки…
…Олег пробежал через двор. У подъезда стояла "Волга", Людмила Александровна распоряжалась - что из вещей в кабину, что в багажник. Лена бросилась навстречу Олегу, остановилась за шаг, опустив голову. Тот, сунув руки в карманы, наблюдал за сборами.
- Уезжаешь?
- Виза пришла…
Олег кивнул.
- Когда?
- Завтра утром самолет… Переночуем в Москве…
Олег снова кивнул.
- Ну, все? - Людмила Александровна направилась к подъезду. - Елена, ничего не забыла? Запираю.
Лена, не оборачиваясь, досадливо помотала головой.
- Ну, пока, - сказал Олег.
- Слушай! - отчаянно сказала Лена. - Ты что думаешь - мне нужна эта их Швейцария?! Я сказала: не поеду! Хоть убивай, не поеду! Она сказала: тогда выбирай - в интернат или к тетке в Челябинск… Я три дня ревела. А что я могу? Я как багаж при ней… - Лена снова погасла, - Отцу ведь тоже там одному…
- Конечно…
Людмила Александровна вернулась к машине. Шофер сел за руль и захлопнул дверцу.
- Елена, заканчивай!
- Я вернусь через год…
- Хорошо, - сказал Олег.
- Закончу школу - и вернусь!
- Хорошо. До свидания.
- До свидания, Олег! - сказала Людмила Александровна.
Олег оглянулся на ее победную улыбку и пошел через двор.
Он брел по вечернему городу, сутулясь, исподлобья глядя в лица прохожим. Из окон ресторана, занавешенных изнутри красными шторами, гулко бухала музыка. У входа была суета: двое взрослых парней затаскивали в машину пьяную Любаню. Та, с размазанной по лицу краской, вырывалась, отмахивалась, едва держась на ногах, изображая оскорбленную даму. Парни давились от смеха. Швейцар равнодушно наблюдал из-за стеклянной двери, прохожие брезгливо обходили их.
- Ну, давай, Любаня, давай, несерьезно, - один из парней легонько ударил ее ладонью по лицу.
Олег метнулся к ним, с разбега свалил одного, налетел на второго. Растерявшиеся от внезапного нападения парни попрыгали в машину, один суетливо шуровал ключом в замке зажигания, другой крутил ручку, поднимая стекло. Олег ударил по стеклу, пытаясь разбить, пнул ногой в дверцу. Машина, оставив на асфальте дымящийся след, рванула с места.
Любаня с восторженной улыбкой наблюдала за дракой. Олег развернулся к ней и ударил ее кулаком по лицу - раз, другой. Из услужливо открытой швейцаром двери ресторана уже бежал милиционер, он обхватил Олега сзади, тот подсек его, и оба повалились на тротуар.
Любаня растерянно провела ладонью по разбитым губам, опустила глаза на пятнышки крови на белом воротничке.
- Дурак… - всхлипнула она, - У меня же кофта новая…
Олег сидел в камере КПЗ, опершись локтями на колени. На соседней койке храпел, раскинувшись во сне, оборванный пьяный парень.
Открылась дверь, пожилой сержант заглянул в камеру:
- Петухов! На выход.
Сержант усадил его около двери начальника отделения. Из кабинета слышались голоса, смех. Вскоре на пороге появилась Белка, за ней улыбающийся майор.
- Лучше вы к нам, товарищ майор! - смеялась Белка. - Пойдем, - кивнула она Олегу.
- Предупреждение на первый раз, - без улыбки сказал ему майор. - Иди. Сестре спасибо скажи.
Белка попрощалась с дежурным лейтенантом - видно было, что она успела познакомиться здесь со всеми.
Выйдя из отделения на улицу, она сняла с лица улыбку.
- Сядь, - указала она на скамейку и села рядом. Устало потерла глаза, достала сигареты. - Олежка, - тихо сказала она, - я тебя прошу - доживи спокойно до армии… Я вытащу тебя отсюда, только доживи до армии, не наделай глупостей, я очень тебя прошу…
Веселый коротышка-капитан с большой головой, посаженной без шеи прямо в воротничок милицейского кителя, деловито листал паспорт. Кроме него за деревянным барьером, делящим комнату надвое, сидел за столом спиной к Иванову длинный лейтенант, что-то писал, аккуратно макая перо в пузырек с тушью.
- Иванов. Олег Николаевич… Ну что же, Олег Николаевич, поздравляю с возвращением, так сказать, к гражданской деятельности, - капитан протянул было паспорт, задержал руку и вдруг, хитро глядя на Иванова, сказал: - А ведь я вас помню, Олег Николаевич! Вы у нас фамилию меняли, нет? Года два назад. Я еще вас отговаривал, фамилия-то у вас была хорошая… Как же… м-м… нормальная русская фамилия…
- Петухов, - мрачно сказал лейтенант, не оборачиваясь.
- Точно! - обрадовался капитан. - Петухов! Я, скажем, сам Дроздов, тоже с птичьим уклоном, и ничего, жив пока… Вот в том году девушка была, симпатичная такая, зовут Катей, а фамилия - Продажная. Ей замуж идти, а она - Продажная! Это я понимаю… Не жалеете еще?
- Нет, - сказал Иванов, принимая паспорт.
У отделения милиции он посмотрел на часы и торопливо зашагал по улице, уже не оглядываясь по сторонам.
Стоял, курил около серого шлакоблочного здания фабрики. Из дверей непрерывным потоком выходили женщины - молодые, старые, совсем девчонки, разглядывали Иванова, хихикали, оборачивались. Иванов долго ждал, наконец зашел в опустевшую проходную. Мужиковатая вахтерша в берете, с петлицами военизированной охраны, разговаривала с пожилой работницей.
- А Люба Зарубина ушла уже? - спросил Иванов.
- Какая Люба? - переспросила вахтерша.
- Зарубина. В пошивочном цехе работает.
- Работала, - поправила пожилая.
Иванов перевел взгляд на нее.
- Выслали ее, - сказала та.
- За что? - потерянно спросил Иванов.
- За то самое, за чем ты пришел, - с неприязненной усмешкой ответила женщина и повернулась к вахтерше…
…Призывники, в одних расшнурованных ботинках, каждый со своей карточкой в руке, стояли в очереди к усталым от мелькания лиц врачам.
- Ребята, пустите, у меня водка дома стынет, - долговязый шут Воропаев, стоящий перед Олегом, нетерпеливо высунулся из очереди.
- Ага, шустрый ты, как электровеник.