Иванов почувствовал, что все, предел, он встал в напряженной тишине, толкнув стол, вышел в темный коридор, запинаясь о чьи-то туфли и сумки, рванул замок и побежал вниз по лестнице. Вывалился в ночной двор, ударил кулаком в наждачный ствол тополя, еще, еще, изо всех сил, чтобы почувствовать боль. Качаясь, громко всхлипывая, он пошел к скамье, сел, вцепившись обеими руками в сиденье.
Тихо подошла Алла, села рядом.
- Что случилось, Олежка?
- Александр умер.
- Господи, когда? Почему?
- Понимаешь… он умер, а я жив… с вами здесь…
- От чего он умер?
- Потом…
Алла обняла его, прижалась щекой к плечу.
- Разогнать их?
Иванов кивнул.
- Только ты не уходи никуда, ладно? Сиди здесь, они тебя не заметят. Я сейчас вернусь. Только не уходи, хорошо?
Она скрылась в подъезде. Через некоторое время вышел Владик, за ним остальные, они прошли через двор, негромко переговариваясь. Иванов услышал голос сестры: "Я сама не знала…"
Алла вернулась:
- Пойдем домой, - повела к дому…
Иванов лежал в постели, смотрел в потолок, на квадраты света от уличного фонаря. Он затаивал дыхание, сильно зажмуривался, но слезы все не кончались.
Алла закрыла дверь комнаты, быстро сняла халат и легла рядом, завернувшись в свое одеяло.
- Я ведь совсем не знала его, - тихо сказала она. - Только то, что ты писал.
Она протянула руку, коснулась его лица, провела по волосам.
- Все-таки ты не один, нас двое…
Утром Иванов, уже в форме, на цыпочках вошел в комнату, посмотрел на спящую сестру, положил на стол записку: "Я в Калуге" - и тихо прикрыл дверь.
Носатая девица, кокетливо поглядывая на Иванова, быстро заполнила документы, вернула военный билет.
- И все?.. - удивился Иванов.
- А что еще? - засмеялась девица. - За паспортом в милицию. Там с четырех сегодня.
Иванов вышел из маленького желтого здания военкомата на тихую улицу. Глянул на часы и неторопливо двинулся куда глаза глядят. После столпотворения московских улиц Калуга казалась сонной и безлюдной.
Он купил сигареты в киоске, закурил и перешел через дорогу, к старой, красного кирпича школе с белыми колоннами на крыльце. Постоял, глядя на окна своей школы, и побрел вниз, к реке. Сзади внезапно, как выстрел, грянул школьный звонок - Иванов вздрогнул и оглянулся. Тотчас захлопала входная дверь, на улицу хлынула шумная толпа…
…мальчишек и девчонок в одинаковой синей форме.
- А Петух опять к мамочке намылился! - завопил Малек.
- Держи его! Конвой! - чубатый Карабан и рыжий Мотя схватили Олегу, выкрутили руки за спину и торжественно повели по улице. Толстый Слон подталкивал сзади, Малек забежал вперед и закричал:
- Внимание, внимание! Пойман особо опасный преступник!
Девчонки-одноклассницы, хихикая, расступались, пропуская процессию, прохожие неодобрительно оглядывались.
На узкой немощеной улице, зажатой между заборов частных домов, прохожих не было, игра стала скучной, и Олегу отпустили. Малек, забежавший сзади, изо всех сил толкнул его в спину, Олега упал лицом в подмерзшую грязь, поднялся, держа ладонями вверх грязные руки, растерянно глядя на перепачканную форму.
Потом нянечка Наташа ожесточенно отскребала грязь от его брюк. Олега стоял рядом в трусах и ботинках.
- Ни стыда, ни совести. Конечно - не свое, так можно гадить… Ух, так бы и дала! - она замахнулась брюками на Олегу. - Уйди с глаз долой!
Она выгнала Олегу в коридор. Тут его подхватили Слон и Мотя и, давясь от смеха, затолкнули в девчоночью спальню. Девчонки визжали и отворачивались, потом кинулись щипать, лупить его тапочками и подушками. Олега, закрываясь руками, всхлипывая, рвался из комнаты, но Слон и Мотя крепко держали дверь снаружи…
По узкой немощеной улице Иванов медленно подошел к старому двухэтажному зданию детского дома, бросил сигарету в урну и толкнул тяжелую дверь. В обе стороны от вестибюля тянулись длинные коридоры, на второй этаж вела лестница с набитыми на перила деревянными плашками, чтобы не катались верхом, откуда-то доносился топот и многоголосый гомон, по лестнице вприпрыжку сбежал малыш, замер, с настороженным любопытством разглядывая незнакомого солдата:
- Дяденька, вы к кому?
Иванов не ответил, он смотрел в загадочную глубину коридоров, откуда…
…доносился радостный крик: "Новенькие-е!" Вскоре они с Белкой стояли уже посреди галдящей толпы, их спрашивали о чем-то, теснили, задние поднимались на цыпочки. Олега растерянно вертел головой, Белка крепко держала его за руку.
Потом Олега в одних трусах стоял перед врачом.
- Ничего не болит?
- Нет.
- Вот и хорошо, - врач зачем-то осмотрел его волосы и повернулся к бумажкам на столе. - Сестру позови.
Олега вышел в коридор, заправляя рубашку в брюки. С другого края двери, там, где разболтанные петли отошли от косяка, двое старших мальчишек заглядывали в щель.
- Клевая телка, - сказал один.
- Дай я… Пусти…
- Зачем же вы подглядываете? - сказал Олега.
- Отвали, - один из ребят оттолкнул его.
- Акакич! - шепнул другой, и оба отскочили от двери.
Подошел воспитатель в очках, худой и длинный, ободряюще улыбнулся, взял Олегу за руку и повел по коридору. В спальне усадил на кровать. Следом втянулась гомонящая толпа мальчишек, расселась напротив.
- Знакомьтесь, это наш новенький, Олег Петухов. Меня зовут Аркадий Яковлевич. Вот здесь ты будешь спать, вот твоя тумбочка. Туалет и умывальник тебе ребята покажут. Я думаю, вы подружитесь. Все будет хорошо, - он снова улыбнулся и потрепал его по волосам. - Немножко подстричься надо будет.
Акакич ушел, и Олега остался один под любопытными взглядами.
- Эй, как там тебя… Петухов, - белобрысый толстый Слон, развалившийся на кровати у окна, прищурившись, разглядывал его. - Ты как сюда попал? Предки есть?
- У меня мама в командировку уехала.
- Ой, держите меня! - захохотал остроносый вертлявый Малек. - У него мама в командировку уехала! Твоя мамочка тебя сюда сплавила, а сама теперь мужика будет ловить!
- Неправда. Зачем ты так говоришь, - удивился Олега. - Когда она вернется, она меня заберет.
- Ой, не могу! - Малек повалился на кровать и задрыгал ногами. - Наша мама придет, молочка нам принесет, Петухова заберет!
- Малек, не суетись, - скомандовал Слон. - А ты, Петух, принеси воды. Пить что-то хочется… Мотя, покажи.
Мотя вложил в руку Олеге стакан и кивнул:
- Пойдем, умывальник покажу.
Ночью, лежа на узкой скрипучей кровати с лиловым чернильным штампом на наволочке, посреди большой темной комнаты, где стояли впритык еще восемь таких же кроватей, висели на вешалке одинаковые школьные курточки, а под ними выстроились одинаковые черные ботинки, Олега тихо заплакал, уткнувшись в подушку.
- Кто там сырость разводит? - недовольно спросил Слон.
- Это Петух мамочку вспомнил, - тотчас отозвался Малек. Он накрутил на себя простыню, повязал на голову полотенце и, вихляя бедрами, прошелся по спальне. Со всех сторон послышался приглушенный смех, - Олежечка! Сынулик! Это я, твоя мамочка! Я уже вернулась! Где же ты, мой сладенький? - он пошел от кровати к кровати, заглядывая в лица хохочущих ребят. - Не он… И это не он. Фу, какие гадкие рожи! Ах, вот ты где! - он принялся гладить Олегу по голове. - Не плачь, я тебе конфетку принесла. На, покушай! - и Малек стал запихивать Олеге в рот скомканный фантик.
Олега, захлебываясь слезами, зарылся головой под подушку…
Утром в столовой Слон взял его компот.
- Это мой стакан, - растерянно сказал Олега.
- Перебьешься. Тебе мамочка сто тыщ компотов купит, когда вернется, - ответил Слон…
У дверей столовой Олега подождал Белку. Она вышла с девчонками-одноклассницами.
- Ну, как ты, Олежка?
Олега жалко улыбнулся:
- Они говорят, что мама никогда за нами не вернется.
- А ты не слушай. Мы ведь с тобой знаем.
- Это, что ли, брат? - спросила кудрявая красотка Любаня, - Во кадр растет! - она ухватила Олегу двумя пальцами за нос, - Подрастешь - поженимся! Возьмешь меня?
Олега растерянно кивнул. Девчонки засмеялись и пошли дальше.
В спальне, когда одноклассники, уже в форме и с портфелями, устроили кучу-малу у дверей, Слон сказал ему:
- Портфель мой возьми.
- Чего это? - опешил Олега.
Но Слон уже вышел. Портфель стоял на его кровати. Олега нерешительно посмотрел на него, кинулся было за ребятами, потом вернулся, взял портфель и побежал догонять Слона.
Тот на ходу нахально заигрывал с Любаней. Любаня снисходительно поглядывала на него сверху вниз: Слон едва доставал ей до плеча, и рядом с ним Любаня выглядела совсем взрослой женщиной. Олега догнал было их, но не лезть же, в самом деле, в разговор, - и он поплелся сзади с двумя портфелями…
Вечером Олега, разложив на тумбочке учебник, старательно писал в тетрадке. Слон сидел на своей кровати, задумчиво разглядывая заляпанные грязью ботинки, потом приказал:
- Петух, сюда!
- Чего?
- Сюда иди, говорю!
Олега подошел, остановился перед ним.
- Возьми щетку.
Олега протянул ему сапожную щетку.
- Давай! - Слон вытянул ноги.
- Ты что, обалдел? - Олега удивленно улыбнулся.
- Давай, не тяни кота за хвост.
- Почему это я должен чистить тебе ботинки? Сам чисть.
- Мотя, посмотри там… - Слон неторопливо поднялся.
Мотя выглянул в коридор и плотно закрыл дверь. Олега растерянно оглянулся: одни с интересом наблюдали, другие отводили глаза.