А было вот что. Раненько утром, пока никого из начальства на работе и быть не может, оказался в кабинете токарь дядя Петя. И подошел он к шкафу не со стороны дверцы, а со стороны задней стенки, в которой и открутил шуруповертом несколько винтиков. Так, чтобы в щель образовавшуюся можно было канистру-то и вытащить.
Достал дядя Петя канистру, налил в стаканчик немного бодрящей жидкости, выпил. И на место канистру поставил. А стеночку привинтил обратно, да и пошел себе на рабочее место. Всегда дядя Петя считался асом. Весь цех знал, к кому обратиться, если что-то сложное сделать надо. Не было такой детали, которую он не мог бы создать, или приема, который не смог бы придумать. Так что не удивительно, что и к шкафу он подход "с изнанки" нашел. Была, правда, у дяди Пети одна неприятная особенность: всегда с утра бывал он чуть "в настроении", объясняя это вчерашними возлияниями. Но поскольку руки золотые, то начальство глаза закрывало на маленькие дяди-Петины слабости.
А шкаф… А шкаф после этого передвинули в угол и прикрутили к полу. Так что доступа к задней стенке не стало.
А дядя Петя после этого как-то опечалился. Стал хмурым, раздражительным и в конце концов ушел с завода. Зато мастер перестал за канистру волноваться.
Продается девственность. Дорого
Подобным объявлением сейчас никого не удивишь. Если бы не одно "но". Его опубликовал 30-летний мужчина. Скажите, вам нужна вещь, которой никто никогда не пользовался по прямому назначению? Сам хозяин убежден, что на его товар обязательно найдется покупатель. Вернее, покупательница. Ведь товар такой замечательный! Правда, предлагается вместе с продавцом. А иначе этой девственностью никак не воспользуешься.
А может, вам нужна бабушка? Конечно, бабушка – это хорошо. Если она родная и к тому же печет вкусные пирожки, знает массу сказок, дает денежку, чтобы сводить в кино одноклассницу, и кормит вкусным борщом, когда забегаешь к ней после уроков. А если бабушка чужая? Чужая настолько, что вы ее никогда не видели и даже имени ее не знаете. И она вроде бы как тоже продается. Довеском к квартире. Правда, про этот довесок продавцы покупателю ничего не говорят. Логика простая: вы не спросили, мы не сказали.
А история тем не менее реальная. Началась она в городе Риге, когда в наши дома постучала приватизация. Каждый собственник жилья стал приватизировать его, естественно, на свое имя. А одна бабушка согласилась приватизировать свою квартиру на дальнего родственника. Через некоторое время родственник квартиру продал, но поскольку института прописки никто не отменял, то продал ее вместе с живущей там бабушкой. Бабушка была внесена в договор найма, но его новые покупатели читать не стали, сэкономив на юристе.
Не сумев избавиться от бабушки, новые владельцы жилья перепродали квартиру другому бедолаге. Он тоже не прочитал документы и получил недвижимое имущество вместе с очень движимым и неугомонным существом. В итоге квартира была продана в третий раз. Дешево. Поэтому быстро.
Как вы уже догадались, документы никто не вычитывал. Потому что все мы грамотные, а обманывают только дураков, к коим никто себя не относит.
Хотите купить девственность? Внимательно прочитайте сертификат к товару, чтобы не приобрести еще и постояльцев, которые пользовались этой девственностью до вас.
Авторские притчи
О пользе профессии, которая поможет выжить
Жило некое племя. Которое, как и прочие племена, строило, воевало, размножалось на занятой еще предками территории. И был в этом племени кузнец. Он и лошадей подковывал, и мечи ладил, и доспехи мастерил. Одним словом, ремесло его кормило и не позволяло бедствовать. Да случилось так, что по пьяному делу зашиб он одного соплеменника. А закон суров: око за око, жизнь за жизнь. И не отвертишься.
Собрался совет старейшин.
– Кузнеца надо повесить, – сказал один старейшина.
– Да, но он у нас один, и заменить его некем, – сказал другой.
– Зато у нас пятеро плотников, – после некоторого раздумья сказал третий.
Итог: повесили одного плотника. Закон суров. За жизнь – жизнь.
Какова мораль?
Нужно иметь профессию, которая и в мирное время прокормит, и в трудную минуту не даст пропасть.
Притча о ненадежной команде
Капитан начал строить свой корабль на рассвете. Чтобы успеть к сроку и забрать всех пассажиров, он попутно набирал команду – матросов, штурмана, боцмана, кока и юнгу. Новая судовая команда тут же влилась в работу. Как известно, новое дело всегда сплачивает. Свежие идеи вселяют в людей энтузиазм. Работали споро и весело. Но со временем энтузиазм стал иссякать: кто-то устал, кто-то нашел работу поинтереснее. Поредела команда. И когда пришел срок отплытия и в трюмах было полно пассажиров, то увидел капитан, что на мостике из команды стоит он один. Кого-то жена не пустила, кто-то просто струсил перед самым отплытием, а кто-то передумал участвовать в предприятии. Вот если бы тогда, в первый день, да сразу на корабль, да сразу в море…
Одним словом, не пришел никто, на кого капитан так рассчитывал в своем плавании. Ну что же. Все пассажиры на борту. А остальным, видать, не судьба. Пора отчаливать. Последний раз окинул Ной взглядом пустой причал, ковчег и поднял якоря. Жаль, хорошая была команда – да ненадежная.
Лирика. Просто лирика
Я хочу, чтобы был дом…
Я хочу, чтобы был дом,
А над ним в небесах – Бог.
Просто знать бы, что он есть
И чтоб не был тот Бог строг.
А еще чтобы был сад.
Просто сад, без сквозных теплиц.
А в саду чтобы жил кот
И гонял по утрам птиц.
И еще чтобы был пес.
Из дворняг и чтоб был не злым.
А еще чтобы был внук.
Наиграться чтоб мог с ним.
Я хочу, чтобы был пруд
Из лягух и цветных стрекоз
И еще комаров рой,
Чтобы жалили в голый торс.
А еще чтобы рос мак.
Но не дурь, а простой цвет,
Чтобы зерна ссыпать в ладонь,
Как когда-то в двенадцать лет.
Я хочу, чтобы был я
И чтоб рядом была ты.
Чтоб постель на двоих одна,
Чтобы в вазе всегда цветы.
Намечтал я сейчас сполна,
И мой список совсем не плох.
Поцелуй же меня, жена,
Поддержи ты меня, Бог.
Охотничий сезон
Взяв рюкзаки, провизию и воду,
В один из долгожданных выходных
Собрались люди в гости, на природу,
Навестить меньших братьев своих.
Вздремнув часок, сойдя, где было нужно,
В глухой тайге на узенький перрон,
Они вдруг взяли, расчехлили ружья,
Решив открыть охотничий сезон.
Не знает залпа мимо цели
В руках умелых тульское ружье.
Сейчас оно покажет себя в деле.
А ну держись, коварное зверье!
И меткий выстрел грянул из засады,
На миг нарушив перезвон криниц,
И вздрогнул лес кабаньим стадом,
И испугался стаей птиц.
Холодный ветер дуло студит,
И дым над просекой висит,
Но тот, в кого стреляли люди,
Еще не понял, что убит.
Его глаза в рассвет смотрели.
Вдруг все закрыла пелена,
И две молоденькие ели
Под теплой тяжестью осели,
И наступила тишина.
Не знает смерть ограничений.
Она сама свой суд вершит.
Он умер сразу, без мучений.
Так и не поняв, что убит.
Лежал на мшистом покрывале,
И, обступив со всех сторон,
Над ним охотники стояли,
Открыв охотничий сезон.
Налетела осень
Налетела осень, ветер гонит шляпы.
Бабушка на спицах вяжет первый ряд.
Все еще по-летнему школьницы-растяпы
Голыми коленками лето тормозят.