- Харошее время, чалвек! - блеснул белыми зубами вор. Он оказался на удивление "светским". - Веселое! Одно удовольствие таких лохов, как ты, потрошить...
- Можно я ему... в наглую морду дам? - дрожащим от гнева голосом произнес поэт, повернувшись к старшине.
- Не положено, гражданин, - усмехнулся старшина, хотя по его лицу было видно, что он отнюдь не возражал бы...
- Артур, объясни мне, пожалуйста, почему так много в нашем городе приезжих из бывших республик воров, бандитов, убийц? - спросила Кристина, когда они уселись на кухне за накрытый стол. В милиции они задержались недолго, подписали протокол, быстро и толково составленный усатым сержантом. Он и впрямь оказался из донских казаков. Грабителя отвели на допрос на второй этаж к следователю. Когда вышли из мрачноватого здания отделения милиции, солнце уже скрылось за крышами высоких зданий, небо, только что чистое, затянули серые, с голубыми прорехами облака. Дожидаться попутного транспорта не захотели и отправились на Суворовский проспект пешком. У Кристины уже был приготовлен обед. Сегодня суббота, и на столе стояла бутылка рубинового итальянского вина "Сандрина", на тарелках - горячая буженина, приготовленная в духовке с целыми подрумяненными картофелинами, рыбный салат, другие аппетитные закуски. Артур не мог нарадоваться на кулинарные способности Кристины. Он и сам умел готовить, но до нее было далеко.
Воротник джинсовой голубоватой рубашки у Князева расстегнут, из нагрудного кармашка торчит колпачок шариковой ручки, серо-зеленые глаза весело блестят - он уже выпил пару вместительных бокалов, - прядь русых волос косо спускается на высокий лоб.
- Почему много кавказцев, цыган, украинцев, среднеазиатов? - разливая в хрустальные бокалы красное вино, переспросил Артур. - Наверное, потому, что Россия для криминальной мрази из СНГ стала лакомым куском, где можно денно и нощно грабить, убивать русских людей и не встречать сокрушительного отпора со стороны властей, правоохранительных органов. Я знаю десятки кавказцев и среднеазиатов, которые сумели задурить питерским молодым и немолодым дамочкам головы, прописаться у них в квартирах и потом набить эти квартиры своими родственниками, знакомыми, сообщниками...
- Выходит, эти питерские дамочки круглые дуры? - удивилась Кристина.
- Начинают с цветочков, щедрых подарков, клятв в вечной любви, а потом, затесавшись в квартиру, во всей красе показывают свой звериный нрав: бьют, угрожают смертью, заставляют принимать наркотики. Некоторые попавшиеся к ним в лапы женщины становятся их сообщницами... Сколько таких я повидал за последние годы! И живых, и зарезанных своими любовниками. Страх да еще наркотики - все это парализует волю.
- Но ведь можно всех их выселить из города! - с гневом вырвалось у Кристины. - Как-то надо же начать защищать жителей от этого чумового нашествия!
- Можно, но наше правительство почему-то этого не хочет делать. Может, и потому, что запуганный бандитами народ более покорный и аполитичный, чем свободный. Уже который год лопочут повсюду об ужесточении уголовного права, а закон так и не принят: то Дума отклонит, то Совет Федерации, то президент положит под сукно. Как это понять? Смертные приговоры не исполняются, судьи дают бандитам, убийцам, насильникам мягкие сроки, а то и просто выпускают на волю. Нет-нет да и подбросят амнистию... Мне иногда кажется, что моя работа - борьба с преступниками - это сизифов труд! В Чечне черт знает что творят террористы: захватывают больницы, роддома, расстреливают из автоматов мирных жителей, а в Кремле объявляют им за малейшие уступки амнистию. Гуляют бандиты из Буденовска, всему миру уже грозит расправой Дудаев, а их даже не могут арестовать... Не хочу хвастаться, но дай моему подразделению Селезнев права на операцию по поимке чеченских бандитов - мы бы в наручниках этих выродков привезли бы сюда.
- Помнишь Сашу Мордвина, что со мной работает у "Три И"?
- Твоего...
- Уже давно не моего, - сердито перебила она. - У меня есть ты, Артур! И больше никого. Понял?
- Я хотел сказать, что он мне как раз понравился: интеллигентный, стеснительный, правда, немного женственный...
- Так вот, Саше зачем-то понадобилось купить сто долларов, - пропустив ехидное замечание Князева мимо ушей, продолжала она. - Сунулся на ближайший обменный пункт на Загородном, а там нет в продаже долларов, одни марки. Тут же к Саше подошли два прилично одетых черненьких в келарях, как он выразился, и предложили купить у них. Дали ему посмотреть, даже посоветовали проверить, не фальшивая ли ассигнация, у девушки, что сидит в будке. Кстати, рядом с ней находился и милиционер. Саша видит, что бумажка нормальная, с полоской, как полагается, и хочет ее положить в карман, а этим черненьким отсчитать...
- Отслюнявить, - вставил Артур.
- Что? - вскинула на него ярко-синие глаза Кристина.
- Так говорят жулики, - усмехнулся он. - Впрочем, дальше можешь не продолжать: черненькие забрали у него свернутую в несколько раз банкноту, сказали, что отдадут после того, как Саша рубли передаст. Тот так и сделал, черненькие, не пересчитывая, забрали деньги, сунули ему свернутую в несколько раз зеленую купюру и быстренько подались к выходу... Саша Мордвин развернул ее и увидел, что это всего-навсего один доллар, за который он заплатил почти полмиллиона...
- Ты - ясновидящий, Артур? - изумленно воскликнула Кристина. - Откуда ты знаешь? Он сам тебе рассказал?
- Думаешь, один в городе Санкт-Петербурге такой лопух, как твой программист Саша Мордвин? - посмотрел сквозь фужер с красным вином Артур. - А этот господин с дипломатом, поэт? Чем он лучше Мордвина? Какого черта пошел в подворотню смотреть на чужой кошелек?
- Ты еще не все знаешь, - продолжала Кристина. - Саша помчался по улице вслед за ними. Кричит, мол, ограбили, помогите, но прохожие, как и сегодня, ноль внимания на грабителей и на него. Один из черных юркнул под арку, где строительная площадка, и исчез, а второй, который повыше, в кожаной куртке, бежит не так уж и быстро и все время оглядывается на Сашу...
- Раз он тебе все это рассказал, значит, Саша сообразил остановиться и не углубляться в развалины ремонтируемого дома, где его наверняка эти два черненьких обработали бы так, что он в одних трусах остался, а могли бы и вообще убить.
- И это днем, в густонаселенном городе, воскликнула Кристина. - Как же жить-то дальше, Артур?!
- Ты меня об этом спрашиваешь? - посмотрел он на нее. - Ни в одной стране мира, где есть хоть какая-то власть и законность, человек не чувствует себя таким незащищенным, как у нас. Вспомни американские боевики, где пострадавший господин, требуя от полицейского чина помощи, не преминет напомнить ему, что тот существует на деньги налогоплательщиков. А если наш гражданин подобное заявит в милиции? Да его просто не поймут, у нас шефов милиции не выбирают, а назначают. И никто из милицейских чинов не ломает голову, на чьи деньги он существует... Ты знаешь, почему жулики, воры, грабители стали нападать на граждан днем?
- Наверное, потому, что днем виднее? - улыбнулась Кристина.
- Ночью уже давно жители больших городов не рискуют показываться на улицах. Ты же видела, как кричал поэт, что его ограбили, а ведь ни один из прохожих не остановился, не помог задержать воров. Так чего же им бояться грабить, убивать днем на глазах прохожих, если те все равно не станут вступаться за несчастных жертв?
- Ты же вступился!
- У меня такая работа, - устало заметил Артур и выпил вино до дна, ему уже наскучило разговаривать на эти темы. Ясно, что есть "наверху" могучие силы, которые покровительствуют преступникам и не дают ходу жестоким законам против них. Как-то по телевидению выступал один мордатый писатель из комиссии о помиловании, пускал жалостливые слюни, толкуя о гуманности к преступникам, похвастался, что из многих тысяч приговоренных к смертной казни за тяжкие преступления и зверские убийства неповинных граждан расстреляны единицы. По ходатайству комиссии по помилованию президент отменяет приговоры... Интересно, как бы заблеял этот зажравшийся защитник убийц, если бы сам побывал в их лапах, хотя бы так, как Арнольд Семенович Шишкарев, который пообещал отныне каждый год отчислять круглые суммы в фонды организаций, всерьез борющихся с этим страшным бедствием...
Но Кристина не могла успокоиться:
- Приехать в общем-то в чужую теперь страну и издеваться над ее народом! Хоть бы с этим бумажником на тротуаре? Эти оба презирают нас, если на такое идут...
- Но и поэт хорош! - заметил Артур. - Чего поперся под арку смотреть чужой бумажник? Это поэт. Вроде бы не должен быть круглым дураком.
- Я запомнила его фамилию, - улыбнулась Кристина. - Обязательно почитаю в "Авроре" его стихи. Так вот почему бы русским не дать по рукам приезжим жуликам и бандитам? Я бы знаешь что сделала: выставила милицейские посты на всех вокзалах и постах ГАИ на дорогах и проверяла каждого приезжего, если пожаловал без дела - заворачивала бы назад...
- Надо будет подсказать Иванову, чтобы коллектив "Аиста" выдвинул тебя кандидатом в Думу...
- Можно ведь что-то сделать, Артур?! - воскликнула она. - И нужно срочно это делать...
- Что? - медленно потягивая вкусное вино, спросил он. - А как же права человека? Если хотя бы одного кавказца или среднеазиата завернут домой с вокзала, вся печать и телевидение тут же обвинят органы в попрании наших демократических законов... Крис, хватит об этом, а?