Глава девятая
"СЧАСТЛИВОЕ ДИТЯ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ"
- Может, пообедаем в "Национале"? - предложил Арнольд Семенович Шишкарев. - Не ходишь по ресторанам? Ах да, ты же за весом своим следишь... И наверное, все еще спортом занимаешься? Или бегаешь по утрам трусцой? - на его холеном лице с правильными чертами появилась улыбка. - А я курю, выпиваю, хорошо закусываю и женский пол не обхожу... И знаешь, держу форму: нормальный вес, нет брюха и могу еще о-го-го!.. Слышал поговорку: кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет... Ладно, Иваныч, через час буду у тебя. До встречи!
Шишкарев положил трубку цвета слоновой кости в углубление сложного, со всякими приспособлениями телефона "Панасоник" и, крутя в пальцах металлический "Паркер" с золотым пером, задумался: чего это Иванов вдруг ему позвонил? Знакомы они были давно, но вроде бы дружбы особой никогда не водили. Чаще всего встречались у заведующих отделами и секретарей обкома КПСС в Смольном на разных совещаниях. Оба были директорами оборонных НИИ, числились в номенклатуре. Он знал, что Иванов дружил с кагэбистами - они опекали все закрытые НИИ, связанные с оборонкой, ракетостроением, - а он, Шишкарев, не завел с ними дружбы. У него был в институте оперуполномоченный КГБ на должности инженера по безопасности, сосуществовали они довольно мирно. Тогда никаких утечек информации, воровства секретной продукции не наблюдалось. Да и люди в институтах работали тщательно проверенные. Иван Иванович вообще из военных спецов - он иногда даже в полковничьей форме появлялся в Смольном. А он, Арнольд Семенович, и в армии-то никогда не был. После разгона коммунистов и захвата Смольного горлопанами-демократами их, директоров НИИ, перестали приглашать на совещания в Смольный. Началась повальная приватизация, а когда какие-то "умники" явно из врагов бывшего СССР стали разваливать армию и военно-промышленный комплекс, кто поглупее не смогли сохранить институты, а кто поумнее, как они с Ивановым, быстро занялись конверсией, - и теперь процветали. "Аист" Иванова даже считался более богатым, чем его, шишкаревский, "Радий". Вот Арнольду Семеновичу и было лестно, что Иванов первым позвонил ему. Заинтриговал каким-то выгодным делом... Иванов тоже сейчас что-то гонит и для ВПК - ему необходимы для сложных ракетных приборов редкоземельные металлы... Почему бы не выручить коллегу? И самому, естественно, не остаться в накладе? В чем конкретно заинтересован Иванов, Арнольд Семенович еще не знал - это не телефонный разговор.
"Да, кабинетик-то у тебя, Ваня, поменьше моего и победнее обставлен!" - с удовлетворением подумал Шишкарев, пожимая крепкую руку Иванова. Как водится, поговорили о погоде: синоптики обещали теплую дождливую осень, значит, пойдут грибы; потом дружно поругали порядки, точнее, беспорядки, творимые в Кремле "королевской ратью", лягнули заодно президента, со смаком проехались по Думе, которая до сих пор не может принять суровый закон против преступников и наемных убийц... Обычный разговор озабоченных критическим положением в стране промышленников. И вместе с тем, сидя нос к носу в кожаных креслах, изучающе приглядывались друг другу, будто старались за всей этой словесной шелухой поглубже заглянуть в душу. Но оба были слишком опытными руководителями, прошедшими школу номенклатуры, чтобы вот так просто взять и раскрыться до конца.
- Кто-то в те годы - из заграничных корреспондентов - спросил Ленина в Смольном, мол, когда в Советской России отменят смертную казнь? - продолжил тему преступности Иван Иванович. - Ильич хитро прищурился и ответил: "Пусть сначала ее отменят господа убийцы!"
- Чего ты удивляешься? - сказал Шишкарев. - Дума не принимает кардинальные законы против преступников, потому что в ней самой хватает преступников, воров и даже есть убийцы. Об этом пишут в газетах, трубят по телевидению! Куликов представил в избирком список, там несколько десятков фамилий кандидатов в депутаты новой Думы, которые либо были уголовно судимы, либо сейчас находятся под следствием. Чего же ты хочешь, Иван Иванович?
"Как искренне возмущается! - подумал Иванов. А ведь и сам, говорят, небезгрешен!"
- Вот тут на днях руководство Мариинского театра прихватили со взятками, - будто прочитав его мысли, продолжал Арнольд Семенович. - Продержали трое суток и отпустили. Народ питерский в шоке, а артисты уже петицию в прокуратуру накатали, мол, не троньте наших... Ну, брали взятки десятками, сотнями тысяч долларов при контрактах с зарубежными импресарио... Ну и что же? Все теперь берут! Даже министры и губернаторы... - Он хитро посмотрел в глаза коллеге: - А мы разве с тобой не берем? И не даем взятки? Такая жизнь, Ваня... Извини, Иван Иванович...
- Чего там, зови, Арнольд, Ваней, - усмехнулся Иванов.
- Не подмажешь - не поедешь! - гнул свое Шишкарев. - Это раньше было, при советской власти, при господстве партии, - дать или взять взятку - преступление. А теперь все берут от мала до велика.
- Я не беру, - счел нужным возразить Иван Иванович.
- И не даешь? - хитро прищурился Шишкарев.
- Приходится иногда... - признался Иванов. - Тут ты прав, дружище! Без взятки ни складского помещения от чертова ПРЭО не получишь, ни заграничную лицензию не оформишь... - Он тоже хитро взглянул на коллегу. - Тебе-то, Арнольд, надеюсь, не нужно будет отстегивать за небольшую партию редкоземельных металлов?
- Это смотря сколько ты у меня их запросишь! - рассмеялся Шишкарев. - Я ведь ими направо-налево не торгую... Поставщики с меня тоже три шкуры дерут!..
Тут они перешли к разговору, ради которого встретились: Иванову требовалось несколько килограммов этого добра для того, чтобы выполнить срочный заказ одной французской фирмы. "Аист" подрядился для нее сделать партию очень сложных и дорогостоящих приборов, необходимых для оснащения космических спутников мирного профиля. Когда Шишкарев все это усвоил и поинтересовался доходами "Аиста" от этой сделки, он вытащил изящный, в кожаном чехле японский калькулятор и быстро что-то подсчитал.
- Честно говоря, Иван, я бы мог и повыгоднее вложить в дело свое богатство, я имею в виду редкоземельные металлы, но...
- Но, учитывая нашу старую дружбу, ты меня не будешь обдирать как липку, - подхватил Иванов, тоже не лишенный коммерческой жилке и умеющий разговаривать с коллегами и коммерсантами.
- Положим, дружбы у нас особой не было, - совершенно справедливо заметил Шишкарев. - Как говорится, у нас были разные компании... Тем не менее я пойду тебе навстречу и отпущу все, что тебе требуется, а ты мне...
- Арнольд! - укоризненно покачал головой Иванов. - Я заплачу за металл столько, сколько ты скажешь, но никаких незаконных дополнительных вложений мне не хотелось бы делать...
Шишкарев широко улыбнулся и посмотрел на коллегу ясными карими глазами. Он моложе Ивана Ивановича. Темные волосы зачесаны назад, крепкие щеки выбриты до синевы, наверняка пользуется бритвой "Жиллетт", от него пахло дорогим одеколоном. Ростом он пониже хозяина кабинета, но строен, подвижен. Калькулятор не убрал в карман мягкой коричневой кожаной куртки, а вертел в пальцах. По-видимому, немного нервничал или просто не чувствовал себя здесь совершенно свободно. Его можно было бы назвать красивым мужчиной, если бы продолговатое холеное лицо не портили излишне толстые влажные губы и заостренный книзу хрящеватый нос. Арнольд Семенович имел привычку иногда до него дотрагиваться, причем осторожно, будто боялся обрезаться.
- Ты, Иван, меня не дослушал, - мягко укорил он коллегу. - Неужели я только что на свет родился и не знаю тебя? Не хватало нам еще грабить друг друга... Когда я толковал о взятках, я имел в виду иностранные фирмы, там принято, учитывая нашу русскую бедность, что-то подбрасывать чиновникам при заключении контрактов. У них даже такая статья в бюджете расходов сеть... Я хочу попросить у тебя, Иван, с десяток хитрых приборчиков...
- Зачем они тебе? - удивился Иванов. - Вроде бы твой "Радий" не имеет к такой технике никакого отношения.
- Это что, секретная продукция? При чем же тогда французы?
- Я бы сказал, это - редкая продукция, - ответил Иван Иванович. - "Аист" имеет монополию на производство этих дорогостоящих приборов.
- Ты даже не запатентовал их? - округлил глаза Шишкарев. - Теперь мало чего секретного у нас осталось: распродается все направо-налево. Я слышал, наши военные секреты прямо из Министерства обороны уходят к американцам или израильтянам. И никого это не колышет.
- Все у меня запатентовано, Арнольд, приборы, конечно, можно применять и для военной промышленности, но французам нужны именно приборы для мирных спутников.
- Ну, не десять, так хоть пяток? - настаивал Шишкарев. - Или жалко?
- Оформляй заказ, - согласился Иванов. - Вот так, из рук в руки, я тебе не имею никакого права их передать.
- Замашки старого чекиста! - ухмыльнулся Арнольд Семенович. - А я уже давно плюнул на все наши секреты. Да и есть ли они у нас?
- Не знаю, - улыбнулся Иванов. - Мои военные заказчики на этот счет не распространяются.
- Скажу тебе откровенно: приборы мне понадобятся для того, чтобы заинтриговать своих богатых коммерсантов, - сказал Шишкарев. - Раз они уникальны, значит, и доверие к фирме будет выше. Приходится все время помнить, что мы живем в мире ба-альшого рынка...
В это время за дверью послышался какой-то шум, взволнованные женские голоса. Дубовая дверь распахнулась, и в кабинет влетела разгневанная золотоволосая красавица с великолепной фигурой и мечущими молнии синими глазами. За ней, растерянно глядя на шефа, вошла пожилая секретарша в очках, с черной копиркой в руке. Весь ее вид говорил, что она пыталась, но не смогла остановить молодую женщину.