Они ужинали, обмениваясь незначительными фразами о хорошем в этом году лете, трудных переговорах с бандитами в Чечне, предстоящих выборах в Думу. Больше говорила Кристина, Артур односложно отвечал. Она понимала, что он думает о делах, по-видимому, связанных с нею, понимала, что такой человек, как Князев, сам начнет серьезный разговор, когда сочтет это нужным. Любая женщина чувствует, когда она нравится мужчине, - Кристина же этого сейчас не ощущала. Не часто после смерти мужа ей приходилось вот так свободно сидеть с мужчиной за одним столом, пить кофе с водкой и знать, что этот мужчина не будет говорить ей дешевых комплиментов, намекать на свои чувства, стараться понравиться ей. Саша Мордвин не в счет: она сама пригласила его.
Лицо Князева было озабоченным, однако понять, о чем он сейчас думает, было невозможно. И уж точно не о ней. Это вызывало досаду: этот молодой симпатичный человек с волевым лицом и редкими для мужчины почти зелеными глазами был в мыслях далек от нее, хотя и упрекнуть его не в чем - предельно вежлив, предупредителен, когда необходимо, что-то придвигает к ней, подает хлеб, наливает в рюмку водку.
- Вы живете один? - спросила она и тут же подумала, что вопрос несколько бестактный, однако он воспринял это спокойно. Открыв кухонный стол, точно на свои места положил в пластиковую коробку вилки к вилкам, ложки к ложкам, точно так это делает она сама... И тут же вспомнила, что он ей еще три дня назад сказал, что ему понадобятся ключи от ее квартиры... Выходит, он какое-то время находился здесь, может, даже ночевал, поджидая бандитов. И не один?
- Я догадался, о чем вы подумали, - мягко проговорил он. - Я со своим сотрудником две ночи провел в вашей квартире...
Она лихорадочно соображала: не оставила ли где-нибудь на видном месте невыстиранное белье, трусики...
- С пользой хотя бы?
- Ивановым занялась серьезная банда, ну а раз дело сорвалось - они скорее всего оставят вас в покое. Из-за того, чтобы вам насолить, они не будут подставляться. Я почти уверен в этом... Был один звонок,- он быстро взглянул ей в глаза.- Звонил...
- Этот подонок Хрущ?
- Если бы! - рассмеялся Князев. - Звонил ваш уважаемый коллега Александр Михайлович Мордвин.
- Да ну его к черту! - вырвалось у нее. Саша не понимает, что вся эта история с бандитами начисто перевернула ее представление о мужчинах. Ей даже в голову не пришло тогда обратиться к нему за помощью, поделиться хотя бы происшедшим. Мордвин скорее всего заколотился бы от страха... И конечно, она не сказала ему, что будет какое-то время жить у подруги. Не мог он не заметить, что она на грани срыва последний месяц, а ведь если и проявлял какое-то внимание, так лишь насчет того, как бы им встретиться в ее квартире... Быстро сделать все дела и поскорее мчаться домой, к жене и детям! По дороге приготовив удобоваримую ложь...
- Вы так строги к нему? - с затаенной усмешкой посмотрел ей в глаза Артур.
- После всего, что произошло со мной, призналась Кристина, - я по-другому отношусь к мужчинам!
- Хуже, чем прежде?
- К кому как, - с вызовом произнесла она.
- Вы спросили, один ли я живу? - перевел разговор на другое Артур. - Уже больше года, как один...
- Развод? - Женское любопытство было сильнее, чем элементарная осторожность. Такой серьезный человек, как Князев, мог и оборвать ее, прекратить неприятный для него разговор - и вызвать тем самым напряженность между ними. Но он оказался тактичнее и тоньше ее...
- Бывают и другие причины... - голос его был ровным, но в потемневших глазах что-то мелькнуло. - Кристина Евгеньевна, я знаю про трагедию с вашим мужем... Нечто подобное случилось и с моей семьей: бандиты расстреляли из автоматов жену и дочь, схлопотал и я пару пуль...
- И вы? - Голос ее дрогнул. Ей мучительно захотелось дотронуться до его волос, пригладить торчащий темно-русый хохол.
- И я несколько... перестарался, - улыбнулся он. - Банда больше не существует - убийцы мертвы, а мне вот пришлось уйти из подразделения... Охраняю теперь от больших неприятностей вашего шефа. Кстати, как вы к нему относитесь?
- Иван Иванович единственный мужчина в "Аисте", которым я восхищаюсь. Это очень хороший и цельный человек! Если бы не он, от нашего НИИ остались бы рожки и ножки.
- А говорите, вы не психолог! Характеристика ваша исчерпывающая. Я вынес точно такое же мнение после знакомства с ним.
- Господи! Ну что у нас за жизнь такая? - вырвалось у нее. Жалость к этому мужественному человеку, потерявшему жену и дочь, жалость к себе переполняли Кристину. - Что же это за мир стал, если вот мы, два человека, сидим рядом - и оба так страшно пострадали от бандитов! Я еще помню времена, когда никому из ленинградцев и в голову не приходило бояться поздно вечером выйти из дома! А теперь страшно в сумерках вынести мусорное ведро на помойку! С одной женщины прямо у баков сняли кожаную куртку... Кричала, но никто даже в окно не выглянул! Двумя этажами ниже меня бандиты проникли в квартиру к бизнесмену и вынесли все, что можно было вынести, погрузили на микроавтобус и уехали, оставив избитых, окровавленных хозяев запертыми в ванной...
"Знала бы ты, Кристина, что доводилось мне видеть в последние годы! - подумал он, с непривычным для него чувством жалости глядя на красивую, с поникшими плечами женщину. - Видеть распятых, с отрезанными гениталиями, сожженных заживо, разрезанных на куски, даже со снятой с груди и спины кожей... И защитники "прав человека" на всю страну требуют гуманного отношения к этим выродкам?! То-то их с распростертыми объятиями встречают в Чечне дудаевские бандиты!.."
- Кристина Евгеньевна, где вы чаще всего находитесь, когда дома? Ну, и когда у вас бывают гости? - спросил он. И она поняла, что ради этого разговора он и пришел сегодня к ней.
- Если хорошие гости, - улыбнулась она, - я принимаю их здесь, на кухне…
- Я вас понял, - сказал Артур. - Я убежден, что теперь с вами будет все в порядке, но... на всякий случай я поставил у вас очень чувствительную штучку: она будет реагировать на чужие голоса…
- А вы говорили, что... они больше ко мне не заявятся, - голос ее дрогнул, глаза утратили оживленный блеск. .
- Я верю в это, но на всякий случай... А вдруг? Из ваших слов я понял, что этот Хрущ не равнодушен к вам...
- Я этого не говорила! - резко вырвалось у нее.
- Извините, - улыбка на его лице стала еще шире. - Видеть вас и быть равнодушным, пожалуй, трудно...
- Наконец-то я слышу и от вас комплимент, - подобрела молодая женщина. Ей действительно было приятно, что он это произнес. - И долго будет... эта штучка подслушивать меня и моих знакомых?
- Я при нас размагничу пленку, - сказал он. - Если все будет чисто. С полмесяца потерпите?
- А где она? - оглядела кухню Кристина, остановив свой взгляд на телефоне. В детективных фильмах показывали подслушивающие устройства, запрятанные в телефонные аппараты.
- Лучше вам не знать, - сказал он. - Через пятнадцать дней я при вас все отключу. Да-а, и еще одно: запишите мой домашний телефон.
- Зачем? - снова насторожилась она.
- Кристина Евгеньевна, не будьте столь… напряженной, проговорил он. - Я должен все предусмотреть. Я повторяю: мы имеем дело с опасной бандой. И я прилагаю все силы, чтобы выйти на нее...
- Я запомню, - сказала она, когда он назвал номер телефона.
- Вы же программист, - вспомнил он.
Она хотела сказать, что программистам как раз совсем не обязательно держать цифры в голове - все нужные сведения хранятся в банках памяти компьютера, но вместо этого сказала:
- У меня просто хорошая память... на цифры.
Они еще какое-то время посидели за столом молча, потом он поднялся, машинально дотронулся до груди - на голубой рубашке не было одной пуговицы. Она сразу это заметила, но неудобно же было человеку предложить снять рубашку, чтобы она пришила пуговицу... И тем не менее произнесла:
- Давайте я вам пуговицу пришью?
- Я ее потерял днем в автобусе, - улыбнулся он. - Спасибо, я сегодня же ее сам пришью.
А она поймала себя на мысли, что ей хотелось бы посмотреть на его загорелый мускулистый торс. Вообще-то Кристина была равнодушна к мужчинам типа Сталлоне и Шварценеггера, у которых - сплошные мускулы, которые они в каждом фильме охотно демонстрируют. И часто играют в крутых боевиках до половины обнаженными. У Князева мускулатура не бросается в глаза, и чувствуется, что он совсем ею не кичится, и вместе с тем ощущение мощи ощутимо исходит от него, волнует ее…
- А соседи у вас... - уже на пороге спросил он. - Ничего не слышали, не видели?
- Теперь каждый живет в своей раковине и ни на что не реагирует, сказала она. - Если бы даже в моей квартире стреляли - никто не бросился бы на помощь. И даже по телефону в милицию не позвонили бы... А вдруг им потом отомстят?
- Хорошо же преступники запугали людей! - зло вырвалось у него. - Чем больше их боятся, тем легче им грабить, убивать!
- Когда же все это кончится? - посмотрела Кристина ему в глаза. И в глазах у нее плеснулась такая смертная тоска, что Князеву стало не по себе. Он взглянул в глазок, взялся за ручку двери.
- Само по себе, Кристина Евгеньевна, это никогда не кончится, - с горечью признал он. - По крайней мере, до тех пор, пока люди будут равнодушны друг к другу, а власти не примут жесточайшие законы против бандитизма и терроризма. Да что я вам говорю! Об этом пишут, по телевидению говорят, а пока ничего не делается.
- Кому-то, значит, нравится, чтобы так у нас и было, - негромко произнесла она. Эту фразу теперь повторяли многие.
- Спокойной ночи, Кристина... - он помолчал и прибавил: - Кристина Евгеньевна.
- Зовите меня по имени, - предложила она.