- Обеда не будет, - включился Филипп, честно изучивший все документы, которые им выдали в турфирме. - У нас включены только завтрак и ужин.
- Хорошо, - согласился Игнат. - В три часа встречаемся на пляже и обсуждаем план действий. Здесь длина береговой линии больше двухсот километров. Копать не перекопать. Да и где копать?
- Знаешь, как в пехоте старшина командовал, где копать? - прикололся Василий.
- Ну…
- Значит, так - копать здесь, здесь и здесь. А я пока схожу, узнаю, где на самом деле надо.
И парни рассмеялись. В дальнейшем ехали молча, клевали носами - все-таки в самолете какой сон…
- Марк Твен написал, что сначала был Маврикий, а потом Бог создал по его образу и подобию рай, - вскинув голову и открыв глаза на окружающий мир, произнес ни с того ни с сего Филипп.
- Мне Марк Твен всегда нравился, еще с Тома Сойера и Гека Финна, и потом он здорово писал. Классный старикан с хорошим юмором. Под настроение, конечно, - согласился Игнат.
Машина остановилась у входа в отель, и тут же появился местный "загорелый", чтобы не сказать "коричневый", служитель в бежевом костюме, который взял колотушку и ударил в темное коричневое пятно посреди надраенного до блеска медного гонга, висевшего в специальной деревянной раме. Поплыл красивый звук, служивший одновременно сигналом для всех, кто входил в службу приема и встречи гостей. Звук, впрочем, держался недолго. Но этого хватило, чтобы выскочили несколько человек, кинувшихся тут же к задней двери "микрика", чтобы достать багаж. Игнат, Филипп и Василий вылезли из машины, потянулись и двинулись в огромный холл.
Посредине был небольшой мраморный бассейн с бронзовыми, примерно тридцатисантиметровыми фигурками, расположившимися на бортиках; в огромных вазах стояли фантастические по своей красоте свежие цветы; мраморная лестница за бассейном вела вниз, где виднелся уже настоящий бассейн для гостей отеля.
От этого архитектурного великолепия парни не то, чтобы потеряли дар речи, но могли только произнести - да-а-а…
А что, собственно, удивительного - "пять звезд" они и есть "пять звезд".
Правда, на Маврикии местный пятизвездочный отель смотрится на семь, а после него европейский тянет только на "троечку".
И тут раздался новый удар в гонг, друзья автоматически дружно обернулись - всегда интересно, кто еще приехал.
Следом подкатил белый "Мерседес" с голландским флажком на левом переднем крыле, означавшим, что в машине находился посол. Первым вышел мужчина, одетый по-летнему. А следом - та самая светловолосая попутчица из самолета, которая так заинтересовала Василия и которую, как он думал, он уже навсегда потерял.
Ему и в голову не могло прийти, что на сей раз удар в гонг расторопного служителя отеля на Маврикии прозвучит для него ударом судьбы… Если провидению захочется, то оно такое вытворит, что потом критики скажут: "Слишком надуманно". Но, как в старом анекдоте: а случись оно с тобой, вот тебе и пожалуйста.
В три часа дня все трое собрались в баре у бассейна, посмотрели меню, поцокали языками, мысленно пересчитывая цены за напитки и сэндвичи из евро и местных рупий в рубли, но вспомнили, что ограничивать себя им вроде как и не с руки. Для экзотики решили попробовать молоко кокоса.
Через несколько минут перед каждым стояло по светло-желтому кокосу. Экзотический плод ни в малейшей степени не соответствовал российским представлениям. Ну, во-первых, цветом, во-вторых - он был гладким, на нем не было той "шерсти", в которой он предстает на большинстве фотографий, а в диаметре этот шар был сантиметров двадцати. Так что внутри у него было не меньше пол-литра таинственной жидкости. К тому же у него была срезана макушка и в отверстие были воткнуты две соломины.
- Зачем две соломины? Чтобы пить вдвоем?
- Нет, пить через одну, а через вторую будет поступать воздух, и давление будет выравниваться, и жидкость будет спокойно всасываться, - разъяснил Игнат, хорошо учившийся не только в школе, но и в мореходке.
- А напиток-то классный, чуток сладковат, но не все же пивом баловаться, - поддержал репутацию кокосового молока Василий.
Неподалеку на берегу служащие отеля сооружали из поленьев пирамиду для костра.
- У вас здесь на пляже по вечерам бывают костры? - поинтересовался Василий у официанта, принесшего сэндвичи.
- Сегодня вечером будет сега, костры нужны для того, чтобы просушить раваны. А потом будет настоящая сега. У нас она лучшая на острове.
- А что такое равана?
- Это как барабан - такое деревянное кольцо, на которое натянута кожа козленка. На нем дают ритм - очень хорошо и четко звучит.
- А что такое сега?
- Сега?… О… Я не могу сказать, в английском языке такого нет. Это надо видеть - это must.
- Мужики, - почти скомандовал Игнат, - значит, вечером ужинаем и после этого дружно идем на сегу. Вася - бери фотоаппарат. А сейчас поделимся выводами, которые каждый сделал из прочтения дневников нашего замечательного предка.
Филипп никогда не любил копать. Больше того, он вообще был ленив. Ну, ничего не поделаешь, таким его мама родила. Хотя сама Берта Андреевна была женщиной энергичной, о таких говорят - электрический веник. Но в природе всегда должен сохраняться определенный баланс, ее муж - Константин Николаевич - был ее неторопливой противоположностью. В чуть модифицированном виде отцовские гены передались сыну. А лень, как известно, заставляет размышлять, у ленивца появляется особая, подсознательная мудрость. Естественно, Филипп взялся размышлять на заданную тему, ему стало необходимо вычислить, где, собственно, надо копать, чтобы потом просто указать на эту точку на кусочке глобуса.
Филипп достал несколько листков, которые он приготовил в Москве, изучая старинные бумаги и приводя тексты в соответствие с современным русским языком, разложил их перед компаньонами и приступил к своему любимому занятию - начал вещать.
- У Александра Коршикова был слуга по имени Жозеф, личность примечательная, но об этом потом.
Филипп не любил отвлекаться от главной темы.
- Когда Коршиков покидал остров, он оставил ему деньги, чтобы тот начал свое дело - открыл мастерскую по изготовлению моделей кораблей. Кстати, все началось с того, что Жозеф сделал первую модель Коршикову за два месяца до отбытия с острова. Поначалу Жозеф вызывал у Александра некоторые подозрения, но потом они сдружились, и Жозеф стал его верным помощником. Кстати, вся информация - из дневников Коршикова!..
- И дальше что? - Игнат начал выказывать некоторое нетерпение.
- А то, что в городке Кюрпип, как они его тут называют, я бы прочитал это как Кюрепайп, сосредоточены мастерские по изготовлению моделей кораблей. Не исключено, что одна из них передавалась по наследству, и там мы можем что-то найти.
- Ты хочешь сказать, что копать пока нечего и стоит произвести разведку на местности, другими словами, съездить в этот Кюрпип?
- Я бы съездил, - включился Василий. - Хоть какая-то зацепочка… Филя, тебе бы аналитиком в штабе быть с такой головой.
- Хорошо, на завтра на утро заказываем машину для поездки в Кюрпип, - подвел итог Игнат. - Надо только выяснить, сколько там таких мастерских и нет ли где-то еще.
Парни взяли по пиву, поговорили о тяжелой московской осени, проигрывающей местной весне по всем статьям, и разбрелись по номерам, договорившись точно в семь быть на ужине.
А потом была сега.
Это было невероятное по красочности представление на берегу. В своеобразной музыке передавался жар Африки, ритм поднимался до невероятно стремительного и падал до замедленного. Трое парней, "игравших" на раване, мараване и темпо, доходили почти до экстаза, группа девушек то ли пела, то ли выкрикивала какой-то речитатив, но это было только начало. Наконец начались танцы - девушка-солистка была в длинной, очень широкой юбке, которая при вращении поднималась почти до талии, обнажая стройные, сильные, шоколадного цвета ноги. Ее кофточка была скорее разноцветным бюстгальтером. Она двигалась короткими прямыми шажками, при этом весьма призывно раскачивая бедрами. Ее босоногий партнер в коротких белых штанах через минуту блестел от пота, когда он выделывал такие движения, которые и в голову не могли прийти иному балетмейстеру. Он то приближался к ней на сантиметры, то крутился, изображая, что потерял ее, чтобы через мгновение вновь сблизиться с красавицей.
- Слышь, Василий, а ведь в них есть какое-то сходство с нашими цыганами, - поделился своим впечатлением Игнат. - И смотри, двигаются здорово, парень до нее не дотрагивается, но такая из этого танца прет эротика, что тут сверхволю надо иметь, чтобы не схватить ее в охапку и не утянуть в темноту за пальму.
- Да, - согласился, думая о чем-то своем, фотограф. - Надо сказать, что имеется очень боевая линия бедра.
Представление, наверняка имевшее какой-то смысл, в котором иногда речитатив девушек прерывался смехом, набирало темп и захватывало всех зрителей, которые еле сдерживались, чтобы самим не ринуться в танец.
- Василий, посмотри налево, - шепнул Филиппп. - А ты все думал, куда исчезла прекрасная незнакомка.
Она была блистательно и сексуально одета, на лице - прекрасный легкий макияж, очаровательная улыбка, в мочках ушей вспыхивали небольшие серьги. Василий потерял дар речи, и дрогнуло неприступное сердце бывшего моряка, ныне фотографа роскошных моделей для гламурных журналов, а в душе запели цыгане…
Девушка смотрела за действом и пританцовывала. Метрах в тридцати от пляжа уже настраивали электрогитары, пробовали ударные. Похоже, сега должна была перерасти в бурное диско.