Артём Сергеевич и Варя слушали его с недоверием, настолько невероятным им казалось, что правительство может обрушить мощь армии на своих граждан. Но вскоре убедились, что их друг Царев и на этот раз оказался прав.
* * *
Бездарное военное руководство и впрямь считало, что разгромить сепаратистов генерала Дудаева, захвативших власть в Чечне, можно силами небольшого танкового подразделения, и подбило Ельцина совершить эту авантюру. Оно почему-то не учло огромного количества оставленного мятежникам самого современного вооружения, и их воинственных заявлений, что устроят посланным туда войскам "кровавую баню". И эта безответственная авантюра с позором провалилась!
Колонна танков, вступившая в Грозный и дошедшая до центра города, была разгромлена и сожжена боевиками Дудаева. Военная операция оказалась неподготовленной, и танки, подвергшись обстрелу из орудий и гранатометов, достойно ответить на нападение не смогли.
Погибло много солдат и офицеров, посланных, по сути, на убой. Но самым негативным итогом этой бессмысленной авантюры были даже не большие потери, понесенные там армией.
До военного вмешательства режиму Дудаева в Чечне противостояла мощная оппозиция большинства народа, возражавшего против отделения от России. А теперь сепаратисты стали национальными героями. Если до военного вмешательства армии главарей мятежников можно было арестовать как преступников, и чеченцы бы это одобрили, то теперь они сплотились вокруг Дудаева, и ему удалось поднять их на кровавую бойню.
Неизвестно, этого ли добивались "ястребы" из окружения Ельцина, которые толкнули его на бездарную авантюру, но в стране заполыхало пламя гражданской войны. В Чечню были брошены крупные воинские подразделения. Российская армия всей мощью обрушилась на автономную республику, разрушая ее города и неизбежно убивая мирных жителей. Весь мир содрогнулся от трагедии чеченского народа и осудил действия правительства России.
А внутри страны общество снова разбилось на два враждебных лагеря: ярых противников войны в Чечне и сторонников подавления сепаратистов любой ценой. Первые при поддержке средств массовой информации рьяно обвиняли правительство и армию в нарушении прав человека, а патриоты нерушимого единства страны кляли своих противников, как предателей и агентов влияния врагов России.
- Удивляюсь я тебе, Володя. Сам говорил, что война в Чечне затеяна теми, кто окружает Ельцина с преступными целями, а сейчас осуждаешь прессу и телевидение за то, что выступают против нее и ругают армию, - сказал Артём Сергеевич, встретив Царева.
- Я и сейчас того же мнения. Войну затеяла наша хунта, чтобы отвлечь общественное мнение от своего бездарного правления, - ответил Владимир Иванович. - Но раз уж война начата, то ее надо довести до победного конца. Как патриот, - горячо добавил он, - я не допускаю отделения Чечни. Иначе России конец!
- Но журналисты правильно негодуют, что по жителям Чечни, таким же российским гражданам, как и мы, бомбит авиация и стреляют из орудий. Ты ведь сам говорил, что уничтожить дудаевцев надо по-другому, чтобы не страдало население.
- Сейчас это уже невозможно, - объяснил Царев. - Теперь остается одно: покончить с Дудаевым и боевиками любыми средствами! Но боюсь, что наша хунта затянет эту войну, и она унесет жизни многих молодых ребят.
- Ты по-прежнему подозреваешь, что они на ней наживаются? - ужаснулся Наумов. - Надо же быть нелюдями, чтобы строить бизнес на крови!
- У меня нет доказательств, но это так, - хмуро ответил Царев. - На войну из бюджета выделяют огромные средства, расходование которых, как говорят, контролируется слабо. И на восстановление разрушенного отпускается много. Их разворовать, пока идет война, проще простого.
Справедливость его подозрений подтвердил и Максименко.
- Через банк, который меня обслуживает, проходят большие суммы на восстановление Чечни. И конечно, их разворовывают, - презрительно усмехнулся он. - Ну сам посуди, зачем расходовать на это деньги, пока там идет война?
- И правда, зачем? - удивился Артём Сергеевич. - Ведь то, что восстановят сегодня, завтра снова могут разрушить.
- В этом-то весь фокус, - объяснил Николай Павлович. - Так легче всего прикарманить выделенные средства. Мой банкир говорит, что благодаря списанию на якобы вновь разрушенное, многие из близких к Кремлю чиновников сказочно обогатились. Надо как можно скорее кончать эту позорную войну!
Но конца чеченской бойни пока видно не было. Боевые действия ширились и становились все более ожесточенными. Как когда-то из Афгана, во все уголки России самолеты доставляли страшный "груз 200", и солдатские матери оплакивали своих погибших сыновей.
* * *
Дела у Николая Павловича Максименко наконец-то пошли в гору. Рост доходов его страховой компании обусловила не столько прибыль от основной деятельности, сколько удачные инвестиции свободного капитала в различные предприятия, дающие быстрый оборот вложенных средств. Всего за несколько лет она значительно выросла и теперь вела операции не только на внутреннем рынке, но и в содружестве с зарубежными партнерами.
Материальное положение семьи Максименко укрепилось столь значительно, что он впервые в жизни почувствовал себя состоятельным человеком, который может по своему усмотрению распоряжаться крупными суммами. И хотя предстояло еще отстроить новый офис для компании, Николай Павлович решил эффектно отпраздновать 30-летие женитьбы на Валечке - поездкой с близкими друзьями на Байкал, - поскольку в Иркутске они обрели семейное счастье, и там началась их удачная карьера.
Когда Максименко пригласил Наумовых поехать на Байкал, они поначалу решительно отказались. Артём побывал на этом уникальном озере уже дважды, в период испытательных полетов из Москвы в Хабаровск. А Варя, хотя никогда еще его не видела, резонно считала, что они не могут позволить себе это удовольствие сразу после того, как съездили в Париж.
- Вы, наверно, не поняли Колю, - обиженно сказала Валя, когда узнала об их отказе. - Мы не зовем вас вместе с нами совершить путешествие на Байкал, а приглашаем, как лучших друзей, быть нашими гостями. Так же, как и Доброшиных. Всего-то на недельку. Вшестером мы там чудесно проведем время!
- Но и ты нас пойми, Валечка, - мягко возразила Варя. - Мы вас с Колей любим и с удовольствием туда бы слетали. Я много слышала о красоте Байкала, и мне хочется его повидать. Но мы недавно вернулись из турпоездки, и новые расходы нам не по карману. Даже с учетом права Артёма на льготный авиабилет.
- Да пойми же - вам это ничего не будет стоить, - терпеливо объяснила Валя. - И в Иркутске, и на Байкале уже забронированы номера в гостиницах, и принимать нас будут там его деловые партнеры. Я же повторяю: вы - наши почетные гости, и все расходы пойдут, как говорится, за счет фирмы.
- Не знаю, право, согласится ли на это Артём, - заколебалась Варя. - Не в наших правилах жить за чей-то счет, пусть даже лучших друзей. Мы должны хотя бы оплатить свою дорогу, и на Байкале траты неизбежны. Нам сейчас это нежелательно.
Сразу же вслед за женой позвонил Николай Павлович.
- Ничего не желаю слушать, - решительно заявил он. - Собирайте с Варечкой чемоданы! Вот все, что от вас требуется. Авиабилеты я на вас уже взял. Вы мои гости, и ни о чем беспокоиться вам не придется.
- Но у меня право на бесплатный пролет. Зачем тебе тратить лишние деньги? - удивился Артём Сергеевич. - И как ты смог взять на нас с Варей билеты?
- Секрет фирмы, - самодовольно рассмеялся Максименко. - И чтобы ты знал, стоимость билетов сущая - безделица по сравнению с затратами на все мероприятие.
- Я вижу, тебя можно поздравить с успехом, - сдался Наумов. - Похоже, ты здорово разбогател, раз можешь себе это позволить.
- Так оно и есть, - коротко подтвердил Николай Павлович. - Но мне ничего не жалко для своих лучших друзей.
Вот каким образом в прекрасную июльскую пору Наумовы оказались на берегу Байкала в компании с супругами Максименко и их самыми близкими друзьями - семейной парой Доброшиных. Областной центр Восточной Сибири произвел на них тягостное впечатление. Центр Иркутска по-прежнему украшали дома лишь дореволюционной постройки. И стоило от него немного отойти, как уже попадались ветхие деревянные халупы "с удобствами во дворе".
Зато неделя жизни на Байкале была сказочно хороша! Это бездонное озеро с чистейшей водой и полудикими берегами обладало неописуемой красотой, и Артём Сергеевич с Варей никак не могли ею налюбоваться. Все они занимали роскошные номера в гостинице "Интурист", и ее современный комфорт ярко контрастировал с девственной природой.
Целые дни шестеро друзей проводили на берегу Байкала, обдуваемые легким ветерком, долетавшим с далеких гор, загорая и окунаясь в прозрачную, но почти ледяную воду. Вода обжигала тело, и долго в ней находиться было нельзя, даже хорошо "приняв на грудь" спиртного. Артём Сергеевич оказался самым выносливым, однако тоже выскакивал, как ошпаренный, не пробыв в воде и пяти минут.
- Я считал тебя хорошим пловцом, а ты боишься отплыть от берега, - подтрунивал над ним Максименко. - Опасаешься, что схватят и сожрут гамариусы?
Как им рассказали, гамариусы - мелкие ракообразные, обитавшие в глубинах озера, способны были обглодать все, что им попадало, до костей.
- Думаю, что и ты не рвешься попасть им на прокорм, - отшучивался Наумов. - Хотя они, Коля, предпочли бы тебя. Позарились бы на твое брюшко.