- Но ведь и он тоже часто бродил по ночам, похоже, страдал бессонницей и спал очень мало, так что не исключено, что им случалось порой встречаться, даже перекинуться словечком-другим, разве не так?
- Возможно. Но я говорю вам только то, что знаю наверняка. Я ведь ни разу не видел их нигде, кроме как в "Балто" и вместе с Пьером, - никогда наедине или где-нибудь еще, кроме своего кафе. По-моему, между ними никогда ничего не было, даже прежде, во всяком случае, ничего такого серьезного.
- Он бы сказал вам об этом?
- Да нет, такое вряд ли, и все же не думаю…
- Она утверждает, будто встретила его на третью ночь после убийства. Он это отрицает. А вы что об этом думаете?
- Знаете, если уж он наврал полиции, то только чтобы хоть как-то облегчить ее участь. Так что это не в счет. Дело понятное… Просто он всеми силами стремился защитить эту женщину.
- Выходит, в тот последний вечер вы с ним так ни разу и не затронули вопроса об этом убийстве?
- Нет, я уже сказал вам, мы говорили о ней, но в прошлом.
- А вам не кажется странным, что вы тогда ни единым словом не обмолвились об убийстве?
- Пожалуй, нет.
- А почему Клер не призналась Альфонсо, что убила Марию-Терезу Буске? Подумайте сами, почему бы ей не признаться ему во всем? Ведь она прекрасно знала, что может целиком и полностью на него положиться, согласны?
- Но когда бы она могла ему признаться?
- Может, той ночью в Виорне?
- Но ведь он же отрицал, будто они встречались… А если выбирать между ними, то я бы скорее поверил ему, чем ей. А теперь можно, я тоже задам вам пару вопросов?
- Разумеется.
- Что нового узнали вы из моего рассказа об этом преступлении?
- О самом преступлении - ничего нового, разве что еще больше укрепился в уверенности, что вы разделяете те же самые сомнения насчет виновности Клер, что и я сам. А вот что касается самой Клер, тут вы сообщили мне одну очень важную вещь, а именно, что она была в Виорне не так уж одинока, как можно было подумать поначалу, ведь ее здесь оберегал не только Альфонсо, но и вы тоже.
- И все-таки она была очень одинока - как одинока всякая сумасшедшая, где бы они ни жила.
- Все это так, но ведь безумие ее было не того сорта, чтобы полностью изолировать ее от людей, сделать равнодушной ко всему на свете…
- Знаете, я-то лично пришел сюда, в основном, ради Альфонсо. Если бы речь шла только о ней, я бы и отвечать-то вам не стал. У нас ведь не было с ней никаких отношений. Ну, заходила она в кафе, что правда, то правда, частенько, как и многие другие, так что со временем начинало казаться, будто все знают друг друга, но это все очень по-разному… Вот Альфонсо, Пьера - тех я, и правда, знал, а ее - нет. Признаться, как женщина она никогда мне особенно не нравилась.
- А вам случалось когда-нибудь говорить с Альфонсо о ней как о женщине, у которой не все дома?
- Нет, скорее как просто о женщине, пусть со странностями, но все равно прежде всего как о женщине, а не как о сумасшедшей. Говоря о ней, мы никогда не произносили вслух этого слова. Это было все равно что приговорить ее, что ли… Уж скорее мы могли бы обозвать сумасшедшим кого-то другого, вполне нормального, но не ее…
Второй вопрос, который мне хотелось бы задать вам, вот какой: почему вас так интересует, знал ли Альфонсо о преступлении, которое совершила Клер?
- Я пытаюсь понять, что за женщина эта Клер Ланн и почему она утверждает, что совершила это преступление. Сама она никак не объясняет мотивов убийства. Поэтому мне хотелось бы доискаться до них самому вместо нее. И, по-моему, если есть на свете человек, который хоть что-то об этом знает, то это Альфонсо…
Если, конечно, предположить, что она действительно виновна, я задаю себе вопрос: либо Альфонсо все знал, и тогда (если уж он допустил, чтобы ее арестовали, стало быть, у него не оставалось никакой надежды, что она когда-нибудь образумится, справится со своим безумием) он счел, что лучше уж ей быть за решеткой, - либо Альфонсо не был уверен, что же произошло на самом деле, может, у него и были какие-то догадки, подозрения, но и в этом случае, если уж, повторяю, он допустил, чтобы ее арестовали, стало быть, тоже хотел положить чему-то конец.
- Чему же?
- Ну, скажем, общей обстановке, в которой жила Клер.
- Кажется, я немного догадываюсь, что вы имеете в виду.
- Может, он допустил, чтобы она попала в руки полиции, по той же самой причине, которая довела ее до убийства. В таком случае, если разобраться, оба они сделали одно и то же - она, совершив убийство, он, допустив, чтобы она попала в руки полиции…
- А может, это и есть любовь?
- Каким словом назвать такую огромную привязанность? Конечно, она могла превратиться в любовь, но могла обрести и другие формы…
- И что, думаете, они так ни разу и не говорили об этом?
- Уверен, что нет. А что было у Альфонсо с Марией-Терезой Буске?
- Да ничего такого, разве что переспят когда, вот и все дела. Он не из тех мужчин, у кого могла бы вызвать отвращение немота Марии-Терезы.
- Или безумие Клер?
- Да, или безумие Клер.
- А вам никогда не случалось слышать об одном мужчине, который сыграл важную роль в жизни Клер, когда она была еще молодой, некоем полицейском из Кагора?
- Нет, никогда. А вы, стали бы вы расспрашивать Альфонсо, останься он здесь, в Виорне?
- Нет, не стал бы. Он бы все равно ничего не сказал. Даже на следствии и то от него ничего не удалось добиться, разве что насчет этих ее ночных прогулок.
- Да, что правда, то правда, он все равно бы ничего не сказал. А вы сами, ведь вы-то уверены, что он что-то знал, разве не так?
- Да, уверен. Только не знаю, что именно. А вы что об этом думаете?
- Думаю, он знал что-то очень важное о сути, о причинах случившегося, но не о том, что произошло на самом деле. А рассказать об этом, пусть бы даже он и захотел, - это уже другой вопрос… Вы намерены встречаться с Пьером и Клер?
- Да.
- А у вас лично есть какие-нибудь соображения относительно мотивов этого убийства?
- Издалека всегда что-то видится, да только невозможно сказать, что именно.
- Вы так говорите, будто действительно считаете Клер виновной.
- Да нет, скорее как если бы Клер была виновна в убийстве, которое себе приписывает. Ведь совершила она его на самом деле или просто хочет уверить всех, будто так оно и было, - какая, в сущности, разница… Уверен, мотивы все равно одни и те же - если бы только она была способна объяснить их… Вы не заметили, что мы с вами все время умалчиваем об одном событии того вечера?
- Да, заметил.
- Вы вот тут сказали, что, по-вашему, Пьер должен был весь вечер бояться, как бы Клер не заговорила об отъезде Марии-Терезы.
- Да, помнится, так я и говорил.
- "Боялся" - это именно то слово, какое вы имели в виду?
- Не знаю.
- Если предположить, что кто-то отдал Клер в руки полиции, то кто это? Пьер или Альфонсо?
- Если бы я не знал, то подумал бы, что это скорее Пьер.
- А зная?
- А зная, могу сказать, что в тот вечер у него было такое настроение, что он мог швырнуть в лапы полиции всех обитателей Виорна без остатка…
- А как вы думаете, кого убил бы Пьер Ланн с помощью той адской машины, о которой тогда говорил?
- Себя самого.
- А если мое мнение насчет настроения Пьера Ланна в тот вечер не совпадает с вашим, хотелось бы вам узнать, что я об этом думаю?
- Нет.
II
- Я пригласил вас, чтобы задать несколько вопросов о вашей жене, Клер Ланн.
- Зачем?
- Я собираюсь написать книгу об убийстве, которое совершено недавно в Виорне.
- И как же вы намерены это сделать?
- С помощью магнитофона. Он сейчас включен. Я уже говорил с Робером Лами. Вы можете отвечать на мои вопросы или нет, выбор за вами.
- Я согласен.
- В таком случае, соблаговолите представиться.
- Меня зовут Пьер Ланн. Родом из Кагора. Мне пятьдесят семь лет. Служу в министерстве финансов.
- Вы поселились в Виорне в сорок четвертом, иначе говоря, живете там уже двадцать два года, не так ли?
- Да, это так. Кроме двух лет, проведенных после свадьбы в Париже, мы все время жили здесь.
- Вы женились на Клер Буске в Кагоре в сорок втором году?
- Да.
- Вам, вероятно, известно из материалов следствия, что она показала, будто действовала в одиночку и вы ничего не знали о преступлении.
- Это чистая правда.
- Вы узнали обо всем одновременно с полицией?
- Да, я узнал обо всем, когда она сама призналась вечером тринадцатого апреля в кафе "Балто".
- И что же, неужели до того вечера, целых пять дней после убийства, у вас ни разу не возникло ни малейшего подозрения?
- Нет. Ни малейшего.
- Повторите, пожалуйста, что она говорила вам, объясняя отсутствие своей кузины Марии-Терезы Буске.
- Она сказала: "Представляешь, сегодня рано утром Мария-Тереза вдруг взяла и уехала в Кагор". Было часов семь утра, я как раз только что встал.
- И вы поверили?
- Не то чтобы поверил, будто она сказала мне всю правду, но подумал, что в этом была хотя бы доля правды. Мне и в голову не пришло, что она солгала.