- Разговор окончен, сын, - дверь захлопнулась. Опять этот внезапный переход от мягкости к жесткому тону. Черт возьми, как же это бесит.
Через год я подал документы на факультет журналистики. Впрочем, это было единственное, что меня интересовало еще, кроме бега. С одной стороны, мой выбор был продиктован данью уважения к отцу, к его стремлению в молодости стать всемирно известным журналистом. А с другой - любовью к книгам и литературе вообще, которую с малых лет мне прививала мать. Я любил сочинять рассказы о своих друзьях, о своем городке; сначала потому, что мысли не мешали мне заниматься спортом, а потом я просто принял это увлечение в свою жизнь.
К сожалению, на тренировки по бегу оставалось совсем немного времени, они стали носить случайный характер. Ежедневный список заданий в университете был настолько велик, что я едва успевал их выполнять. Причиной нехватки времени была и работа на стройке, где я работал каждый день в неурочное время. Все заработанные деньги я откладывал для реализации своей мечты - поступления в элитную школу бегунов Нью-Йорка.
На каникулы я приехал домой. Когда ранним утром я вышел из автобуса, я увидел на пыльной обочине отца и мать. Мама обняла меня и на ее глазах появились слезы, отец крепко пожал руку, похлопал по плечу и сказал:
- Ну, здравствуй! Ждем тебя уже час; пойдем уже?
Я чувствовал себя счастливым и растроганным, и готов был расплакаться.
Я недоумевал, какие перемены произошли с родителями и со мной всего за какой-то год разлуки. На расстоянии, мы стали еще ближе друг другу. Вечером, когда разошлись гости, пришедшие отметить встречу, мать начала убирать посуду со стола, стоявшего под ореховым деревом, а я ощутил внезапное желание поговорить с отцом.
Он подошел ко мне, сел рядом и спросил:
- Трудно тебе?
Я кивнул.
- Знаешь, пап, порой мне кажется, что у меня ничего не получится. Бывают дни, когда я попросту выдыхаюсь. Ты не подумай, что я раскис, нет, я все силы прикладываю для того, чтобы получить знания в университете, мне нравится учиться, но дело в том, - я запнулся, - я должен заработать на школу бегунов, а чтобы тренироваться - совсем нет времени.
- Выбрось эти мысли из головы. Жалеют себя только слабаки, - прервал меня отец, - ты никогда не простишь себе своей слабости. Ты сможешь. Ты должен. Честно говоря, я не надеялся, что ты последуешь моему совету.
Помолчав, он продолжил.
- Выходит, что я у тебя в долгу.
Я удивленно вскинул голову.
Отец усмехнулся, затем продолжил:
- Получается, что ты воплощаешь в жизнь мою мечту - стать журналистом, жертвуя своей мечтой. Ты даже не представляешь, как я тобой горжусь.
Потом он решительно сказал:
- Я хочу, чтобы ты ушел со стройки и начал усиленные тренировки по бегу.
У меня есть для тебя деньги. Немного, правда, но тебе хватит. Видишь ли, в моей профессии всякое может случиться, поэтому у пожарных принято иметь "заначку" для семьи. В общем, я отдам их тебе, - отец улыбнулся, - ведь умирать мне еще рано, а деньги должны работать. Верно?
- Пап! - воскликнул я.
- Подожди ты, не перебивай - он остановил меня жестом, - это еще не все. Я хочу, чтобы ты запомнил то, что я тебе сейчас скажу. Чтобы добиться цели, необходимо каждый день делать хоть что-то для ее достижения! Этого правила нужно придерживаться, несмотря ни на что. Ты должен убрать все препятствия на своем пути. Только тогда у тебя все получится, а я буду рад за тебя больше всех на свете. Ты должен получать радость не только от мысли о достижении цели, но и от процесса ее достижения, так как это и есть твоя жизнь. Вот она - здесь и сейчас! Цени настоящее, помни прошлое, надейся на будущее! Каждый день - награда, каждая минута - шанс все изменить и начать сначала.
Знаете, его речь могла бы показаться банальной. Терпеть не могу недоумков, которые на своих лекциях с названиями типа "Как добиться своей цели" подобными речами пытаются убедить нас, что мы сможем, что у нас все получится. Меня всегда они раздражали. Но тут было совсем другое, тут важны были не столько слова, сколько то, кто мне их говорил и с какой интонацией.
Когда через две недели я садился в автобус, чтобы вернуться к учебе, я чувствовал себя отлично. Этот разговор с отцом придал мне сил.
Я поступил в элитную школу бегунов Нью-Йорка в марте. Чтобы не пропустить начало годового цикла тренировок, мне пришлось изрядно попотеть. Продолжая работать по вечерам и посещать занятия днем, дополнительно я еще занимался со специально нанятым репетитором, чтобы сдать экзамены в университете экстерном и получить диплом после зимней сессии, на полгода раньше положенного срока.
Спустя неделю после поступления в школу я и познакомился с Эдди Вольфом. Глядя на Эдди, невозможно было им не восхищаться. Белокурый красавец Эдди Вольф был фантастически ладно сложен и мускулист. Он обладал безукоризненной беговой техникой, практически на любой дистанции его скорость поражала воображение всех, кто преподавал или стажировался в нашей школе. Отточенные движения спортсмена невольно заставляли проводить аналогию с гепардом. Ему играючи давался спринт, бег на средние и длинные дистанции. Даже марафон Эдди преодолевал с потрясающей легкостью. Он не усердствовал на тренировках, его практически не преследовали травмы, казалось, что ему помогает какая-то высшая сила. У тренеров были все основания полагать, что примерно через год он сможет добиться самого высокого результата на чемпионате Америки.
Сначала местный фаворит не вызвал у меня каких-либо негативных эмоций. Причин усомниться в своем превосходстве над кем бы то ни было, как я думал, у меня не было. Никто не мог любить это дело больше меня. Следовательно, никто не мог быть в нем лучше меня. Такая у меня была логика. Спустя месяц на контрольных соревнованиях я уступил Эдди больше полутора секунд на своей любимой четырехсотметровой дистанции.
Прошел год, и сколько бы я не прикладывал усилий, я постоянно приходил к финишу вторым, он всегда был первым. Это было невероятно. Я работал днем и ночью, я никогда не ходил развлекаться в город, в то время как его постоянно замечали по ночам в компании каких-то красоток. Просто уму непостижимо, как этот человек все успевает! Я пашу тут, как проклятый, а ему все легко дается! Что это? Талант?! Опять это ненавистное слово! Неужели талант дается просто так? Неужели талант - это не результат многолетних трудов человека в определенном направлении? Он что, дается просто так?!
Всего однажды в спринтерском беге на двести метров мне почти удалось победить его, я бежал с колоссальным отрывом, но в итоге все равно упустил победу. Он словно ветер пронесся мимо меня в самом конце! И каково же было мое негодование, когда в раздевалке Эдди подошел ко мне и, похлопав по плечу, произнес:
- Как думаешь, приятель, тебе сегодня повезло?
- Ты это о чем? - спросил я раздраженно.
- Ну, ты ведь почти победил меня сегодня. Впервые за долгое время сегодня наблюдалось хоть какое-то подобие соперничества между нами. Я думаю, сегодняшний забег ты вполне можешь считать успехом для себя, разве нет? - он говорил, а эта проклятая голливудская улыбка все не сходила с его лица.
- Успехом для меня считается только победа, Эдди, - ответил я, пытаясь сохранять спокойствие и не выбить ему зубы.
- Парень, я просто пытаюсь сказать, - сказал он, зачесывая волосы, - ты всегда будешь вторым. И это не плохо. Правда! Быть вторым, если первый я - это совсем неплохо. Ты никогда не сможешь победить в забеге со мной, парень, это просто факт - на него можно обижаться, на него можно злиться, но факт останется фактом, факт равнодушен к людским эмоциям.
- Не говори мне о том, что я смогу, а что нет, Эдди. Меня это злит, - сказал я, жестко схватив его за руку. Я даже опомниться не успел, как он ловким приемом заставил меня оказаться на полу.
Присев рядом со мной, он сказал:
- Хорошо, дружище, я не буду говорить тебе об этом. Думаю, ты сам все прекрасно понял, - после он подал мне руку, чтобы помочь подняться. Я отверг его помощь, попытался встать и начать драку, но толпа рядом стоящих людей, а потом и здравый смысл, удержали меня от этого.
Все, кто был в раздевалке в тот момент, молчали. Наступила гнетущая тишина. Казалось, что никто не обращал на наш спор внимания, но это было не так, и я каждой клеткой кожи чувствовал это. К моему горлу подкатился противный ком, голова закружилась от негодования. Через секунду ко мне вернулась способность рассуждать рационально. Я твердо решил убрать со своего пути этого зазнайку, любым путем. Я найду для этого момент. В памяти всплыла теория Макиавелли, по мнению которого для достижения высших целей все средства хороши. От этих мыслей мне стало чуточку легче.
- Считаешь себя любимчиком Бога, который дал тебе талант? А ты никогда не думал, что божий дар это что-то типа аванса, своего рода мотивация или стимул, говоря проще. Если не будешь продолжать работать, то не только зарплаты не получишь, но и аванс могут отобрать. Мне кажется, что Бог тебе сегодня выписал последнее предупреждение! - мне казалось, что мои слова были довольно убедительны, несмотря на то, что говорил я их слишком быстро и громко.
- Друг, тебе надо успокоиться, - сказал Эдди, натягивая свою модную футболку. - Спокойствие и смирение - вот путь к успеху.
Я вспомнил слова отца: "Ты должен убрать все препятствия на своем пути", а вслух произнес:
- Послушай, разве в раздевалке решаются спортивные споры? Время покажет, кто из нас прав. Дай пройти.
Я набросил на плечо футболку и, не оборачиваясь, прошел мимо длинного ряда шкафчиков под пристальными взглядами парней. Я должен как-то наказать этого баловня судьбы.