- Всему виной образованность, - произнес он категорически. - Именно! Надо смотреть правде в глаза. Окончил молодой человек школу - ему уже зазорно жить в родном селе, вкалывать на полях и фермах. Ему подавай институт, университет, акадэмию (он сделал ударение на "э"). Ну, на худой конец, какое-нибудь училище. Он желает стать классным специалистом, интеллектуалом, кандидатом каких-нибудь наук, хочет жить в городских апартаментах. Он пуще всего боится, чтобы про него говорили: "он из деревни". А что деревня? Вся Россия-матушка вышла из нее. Испокон веку город черпал здесь силы и людей. И еще скажу: вот прежде, до революции, были белая кость и черная кость. Белая не работала, а только управляла и пользовалась всеми привилегиями. Но ее, белой кости, было в общем немного. А черная кость - все остальное население - работала ручками, ручками! Пахала землю, возила навоз, косила сено, пасла и доила коров. Теперь черной кости у нас вроде нет, осталась одна белая. Вот в городе, говорят, в больницах некому горшки выносить из палат, санитарок нету. Одни медицинские светила. А уборщиц в иные учреждения, чтобы полы подмести да ковры пропылесосить, агитируют с цветами, чуть ли не с духовым оркестром. Во, брат, дожили! Простую физическую работу никто не желает выполнять, потому как осталась белая кость, а черной нету. Все с образованием и с… претензиями.
Ступников, мужчина средних лет, рябоватый и длинноносый, произнеся эту тираду, разволновался, на щеках у него пятнами выступил румянец, и обычно серые холодные глаза негодующе засверкали. Выслушав его довольно консервативное суждение о "белой" и "черной" кости, Степан Артемьевич расхохотался от души. А Новинцев нахмурился и счел нужным поправить главбуха.
- Дремучее невежество, - сказал он. - Вы, товарищ Ступников, мыслите устаревшими категориями. В вас заговорил деревенский мещанин. Разве образованность - не великое достижение общества? Тут дело совсем в другом.
- В чем же, по-вашему? - глаза у Ступникова загорелись, как у заядлого спорщика. - Надо резать правду-матку!
- Ваша правда однобока. Вы смотрите только со своей колокольни, - продолжал Новинцев. - Дело вовсе не в том, что они не хотят, как вы говорите, выполнять простую физическую работу. Неужели вам не ясно: на промышленных предприятиях и стройках хорошо отлажены производство и быт. А у нас эти условия мало чем отличаются от тех, что были и десять, и двадцать лет назад, за небольшим исключением. Когда мы поставим хозяйство на современный уровень и построим хорошие жилые дома, клубы и прочее, люди, наоборот, станут приезжать к нам.
- Хорошо бы! - сухо проговорил Ступников. - Только когда это будет?
- В передовых хозяйствах страны дело обстоит именно так.
Лисицын вернул сослуживцев к тому, ради чего собрались:
- Ладно, давайте конкретно. Вы поддерживаете мое предложение?
Его поддержали все, кроме Новинцева, который стоял на своем: нельзя замахиваться на личную собственность. Лисицыным же руководило то, что ежегодные летние наезды "наследных принцев", как их называли в Борке, их праздное времяпрепровождение привносили в трудовую совхозную жизнь некоторый разлад и отрицательно влияли на дисциплину.
Когда все разошлись и Лисицын с Новинцевым остались вдвоем, Иван Васильевич сказал:
- Затея твоя с этими избами все-таки зряшная. Нам надо вести новое строительство. В районе тебя не поддержат, и ты окажешься в неловком положении.
- Посмотрим! - упрямо стоял на своем Лисицын. - Пойми, Иван Васильевич, что эти пустующие избы и дачники у меня как бельмо на глазу. Пора с этим покончить. Пусть себе строят дачи в других местах и отдыхают в свое удовольствие. Совхозная земля не для этого. Новое надо, но ведь и старое еще пригодится. Я собираюсь дать заявку о найме рабочих со стороны. Приедут люди - где разместим? Ну, несколько семей устроим, а если больше?
- Наивный ты человек. Кто приедет к нам работать по найму?
Лисицын все-таки поступил по-своему, отправился в районный центр за поддержкой.
…ГАЗ-69 резво мчался по большаку. Дожди кончились, дорога подсохла, и за машиной оставался пыльный шлейф. Было ясно, солнечно и сухо. Это благотворно действовало на Степана Артемьевича, который строил в пути далеко идущие планы.
Но парторг оказался прав. Лисицын там не получил добро, да и сам понял, что, оказывается, не очень продумал свое решение.
В сельскохозяйственном управлении ему сказали, что никаких денег на покупку частных домов выделить не могут. Однако начальник управления, видя огорчение Лисицына, счел нужным заметить, что директор совхоза является распорядителем кредитов и при известной находчивости может выйти из положения. Это было сказано в виде намека: дескать, ты хозяин, тебе и карты в руки.
Степан Артемьевич вышел из управления озадаченным, перебирая в уме возможные варианты выкраивания денег на это "сомнительное", как заметил начальник управления, предприятие.
Потом он заглянул в контору службы трудоустройства.
Служба состояла из одного заведующего отделом по труду. Он сидел в маленьком кабинете и рылся в ящиках письменного стола, выдвигая и со стуком задвигая их. Увидев посетителя, он перестал выдвигать ящики, поздоровался и указал на стул. Лисицын сел. Заведующий - тощий, предпенсионного возраста мужчина - сказал:
- Я слушаю вас.
Он был чем-то озабочен, в движениях его сквозила нервозность. Степан Артемьевич, отметив это про себя, приступил к делу.
- Я - директор совхоза "Борок", - представился он. - Мы хотим дать заявку о найме рабочих. Нам потребуется на первых порах человек двадцать.
Заведующий протянул руку:
- Давайте.
- Заявку я еще не принес. Зашел выяснить, можете ли нам помочь и каким образом.
Рука заведующего опустилась. Он полуприкрыл усталые тускловатые глаза чуть припухшими веками и заговорил сухо и отрывисто:
- Делается все просто. Вы дадите заявку, оплатите счет. Мы извещаем население о наборе рабочих. Как придут люди - направляем к вам.
- И все?
- Да. Но я не очень уверен, что охотники поехать на село найдутся. Гарантии нет. Впрочем, там видно будет. - Заведующий взял со стола объявление. - Вот, полюбопытствуйте, каков спрос.
Степан Артемьевич ознакомился с объявлением. На ремонтно-механический завод приглашались аппаратчики, машинисты компрессорно-кислородных установок, электрослесари, фрезеровщики, шоферы, грузчики, инженеры связи и так далее. Завод обещал предоставить нуждающимся общежитие, семейным - квартиры и всем сдельно-премиальную оплату труда.
"Заманчивые условия. - Лисицын подумал, что вряд ли он сможет предоставить всем рабочим квартиры и сдельно-премиальную оплату. - Впрочем, почему бы нет? Только не сразу".
- Таких объявлений много, - заведующий аккуратно спрятал листок в папку. - Спрос велик, скажу вам, а предложений маловато. Очень часто приходят те, у кого трудовая книжка сплошь заполнена записями "принят - уволен". Бывает, что явятся прямо с поезда и сразу требуют аванс. Хорошего работника дело держит, а плохой мотается по свету.
- Наверное, не все такие, - усомнился Лисицын.
- Не все, - охотно согласился заведующий. - Вы принесите заявочку, и все оформим.
- Ладно, принесем, - Лисицын попрощался и пошел в райисполком.
Райисполком находился в центре живописного, очень зеленого села Чеканово, раскинувшегося по берегу притока Северной Двины, в новом каменном здании. Напротив него, через площадь, почти в таком же здании располагался райком партии. Обе постройки выходили фасадами на площадь и смотрели окнами друг на друга. Их разделял только недавно разбитый в центре площади скверик. В нем на клумбах желтели ноготки и белели большие садовые ромашки.
Степан Артемьевич быстро поднялся на второй этаж в приемную, застланную широким ковром. Ему повезло: в тот день не было совещаний, никто не ждал очереди на прием, и секретарша - моложавая востроглазая женщина с шиньоном на макушке - сразу впустила его в кабинет.
Председатель райисполкома Семен Семенович Кашутин, высокий, солидный мужчина средних лет, поднялся навстречу Лисицыну, поздоровался и внимательно его выслушал. Затем вежливо улыбнулся и покачал головой:
- Значит, я понял тебя, Лисицын, так. Ты решил через бюро по трудоустройству пригласить людей на постоянную работу в совхоз, а чтобы было где им жить - купить пустующие дома частного сектора.
- Совершенно верно, - подтвердил Лисицын. - Но для этого нужны деньги и ваше разрешение.
- Деньги! - уже серьезно продолжал Кашутин. - Вот капиталисты умеют делать деньги… У них есть такой термин: "делать деньги". Миллионы делают! А мы все просим. Сколько еще будем жить на дотации? Что это за хозяйство, если от него одни убытки?
- Я ж не капиталист, - полушутя возразил Лисицын. - Вы не сказали, как они делают деньги! Они же тянут из народа все жилы!.. Они же эксплуататоры и мировые разбойники-грабители! У нас все по-другому…
- Вот-вот, - государство дай, государство выдели, государство спиши долги, государство залатай дырки. А сами что? Ну, о капиталистах я так, к слову… Мы должны быть по-советски деловыми людьми. Деловыми, понимаешь?
- Мы же… - Лисицын чуточку растерялся, - мы же не сидим сложа руки. Мы трудимся!