18 января 2009
Во сне очутился на распродаже издательства "Иностранная литература": длинное узкое помещение уставлено стеллажами, на которых ровными рядами стоят книги серии "Иллюминатор". Рассеянно листаю одну книгу за другой, что-то выбираю для покупки - скорее по привычке, чем по необходимости. И тут вижу, что "иллюминаторские" томики стоят только на средних полках, а верхние (куда нужно тянуться) и нижние (которые можно потрошить только вприсядку) заполнены раритетными специализированными изданиями, там попадаются книги по автомобилестроению, биологии, истории, химии, каким-то неизвестным мне наукам - "иридиологии" например (что бы это ни значило).
Я нахожу три увесистых тома какого-то китайского собрания - пятый, шестой и восьмой. Восьмой сразу же ставлю на место - там идёт речь о сельском хозяйстве. Зато пятый ( "Ушу: нэй цзя") и шестой ( "Алхимия: нэй дань") - то, что нужно.
Листаю и понимаю, что издания - уникальные. Я и не подозревал об их существовании! Мизерный тираж, превосходное качество полиграфии, а самое главное - содержимое. Трактаты, комментарии, статьи, переводы...
Без колебаний оставляю на произвол судьбы стопку "иллюминаторов" и прохожу к кассе, прижимая к груди два "кирпича". За оба тома просят полторы тысячи (то ли рублей, то ли шекелей) , а у меня на руках - только двести. Не знаю что и делать - расстаться с книжками не могу, а денег нет, и взять негде.
"Ладно, - говорит продавец, - я продам тебе это в рассрочку. Давай двести, в следующий раз принесёшь остальное."
Я протягиваю ему деньги, но тут кто-то сбоку, мягко останавливает мою руку и говорит: "За счёт заведения."
Я пытаюсь повернуть голову, чтобы рассмотреть говорящего, но мне это по какой-то причине не удаётся.
"Мы тут благотворительностью не занимаемся!" - хмурится продавец.
"Верно, - отвечают ему, - но этот человек платит куда больше, чем остальные, ведь он должен написать продолжение. Так устроены эти книги. Не волнуйся, придёт время, они к нам вернутся."
Ничего не поняв из сказанного, я выхожу на улицу, думая о том как мне повезло. Но чем больше размышляю о последних словах неизвестного доброжелателя, тем больше они меня беспокоят. Сажусь на лавочку, раскрываю один из томов, перелистываю страницы - сотни, тысячи страниц, несметное количество иллюстраций, километры текста, наконец, добираюсь до конца, и тут вижу, что последние страницы - чистые.
2 февраля 2009
Снился школьный друг Женя Горюшин. Темно, сидим на кухне. Освещение - газовые конфорки. Смотрю и не могу понять - то ли пятнадцатилетний мальчишка передо мной, то ли взрослый мужчина. Не разглядеть в темноте.
"Когда это мы?" - спрашиваю.
"Помнишь, после НВП мы два урока прогуляли - на санках катались, замёрзли как собаки, а потом на кухне сидели, газ зажгли, а чайник поставить забыли."
"Но сейчас разве тогда?" - осторожно спрашиваю я.
"Сейчас - никогда." - отвечает Женя, наполняет чайник водой из крана, и, позвякивая крышкой, ставит на огонь.
9 февраля 2009
Сижу на работе, и в офисе появляется замдиректора с пачкой галстуков. Поступило, мол, новое распоряжение: с завтрашнего дня все работники должны быть при галстуке.
В моём контракте нет ничего подобного! - возмущаюсь я, - А кроме того, извини, но эдакую дрянь я на шею не повешу.
Он: Кто тебя заставляет? Выбери что-нибудь позаковырестее! - и раскрывает-разворачивает свою коллекцию.
А там - чего только нет!
Галстук-рыбка, галстук-самолёт, целая галерея галстуков-бабочек, галстук в форме ножниц, галстук-крокодил, галстук в форме бутылки для кока-колы, прозрачный галстук, звёздно-полосатый галстук и так далее, и так далее, и так далее. И среди всего этого галантерейного изобилия я вдруг замечаю галстук, на котором изображена река в китайском стиле и лодочка с одиноким рыбаком, уплывающая вниз по течению.
Можно посмотреть? - спрашиваю.
Ага, - подмигивает он, -я знал, что тебе это понравится. Редкая вещь- Галстук Исключительной Иллюзии Присутствия. Вешаешь утром на спинку стула, и весь день свободен.
15 февраля 2009
Снилось, что сердце моё обернулось лягушкой и выпрыгнуло в окно. Я пустился вдогонку, бежал по улицам, расспрашивая встречных, и встречные - как ни в чём не бывало - отвечали: да, мол, видели - туда поскакала.
Так, руководствуясь указаниями прохожих и проезжих я бежал всё дальше, и чем дальше бежал, тем лучше понимал, что шансы мои невелеки.
Наконец, я оказался у воды, и к своему облегчению нашёл лягушонку посреди озера, сидящую внутри цветка с переменным количеством лепестков. Каждый лепесток, стоило присмотреться, тут же делился надвое, и каждый из новых лепестков, делился в свою очередь: казалось, что бахрома лепестков дышит. Внутренняя часть цветка была огненно-жёлтой, такой яркой, что я был вынужден отвернуться, чтобы не ослепнуть. Прямо посреди этого сияния сидела моя лягушка, и я почувствовал пустоту в груди - зная, что это - моё сердце - там, посреди озера.
Я вошёл в воду сперва по колено, после - по пояс, потом вдруг провалился по горло, и довольно долго брёл, стараясь держать подбородок повыше, чтобы не захлебнуться. Но когда я оказался у самого цветка, дно под ногами ухнуло вниз, и я окунулся с головой.
Испугавшись, сделал шаг назад и вдохнул побольше воздуха.
До цветка было рукой подать, и я решил нырнуть и проплыть остаток расстояния под водой. Но там, внизу, мне открылась иная картина. Стебель, на котором держался цветок, был похож на один из модных прозрачных лифтов в стиле хай-тек, вверх и вниз по этому стеблю сновали миллионы людей, животных, каких-то безымянных, совершенно неописуемых существ. Было ясно, что часть из них хотят подняться к самому цветку, а другая часть - наоборот - убраться от него подальше. Приглядевшись, я понял, что два эти противоположных стремления происходят из специфического метаболизма гигантского растения. Где-то там, в темноте, были его корни, и те из обитателей стебля, что двигались вниз, достигали корней. Я позабыл о том, что нахожусь под водой, без воздуха, и застыл в невесомости, наблюдая за происходящим.
В какой-то момент сосущее чувство в груди превратилось в жжение, какое бывает у тех, кто долго обходился без воздуха, я пулей выскочил из воды и проснулся.
26 февраля 2009
В приёмной меня дожидался человек с аквариумом вместо головы. В аквариуме плавали рыбки с человеческими лицами. Подойдя ближе, я увидел, что лица у них одинаковые. Человек повернулся в мою сторону и рыбки, плававшие хаотично, вдруг - все как одна - повернулись ко мне.
"Разве сегодня не твой день рождения?" - спросили они хором. Голоса у них были мужскими, но разнокалиберными - у кого бас, у кого тенор, у кого баритон, и вопрос прозвучал как длящееся до-минорное трезвучие.
"Сегодня?" - удивился я.
Человек с аквариумом вместо головы церемонно поклонился мне (вода чудом не расплескалась) и достал из-за спины букет цветов.
"С днём рождения тебя! - пропели рыбки, - С днём рождения тебя! С днём рождения, милый Гена! С днём рождения тебя!" Песенка про день рождения у них тоже почему-то прозвучала в до-миноре.
"Какой такой Гена?" - растерялся я.
"Когда человек рождается, ему дают имя, - ответили рыбки речитативом, - тебе вовсе не обязательно называться Геной. Можешь выбрать любое имя - на свой вкус."
"Но у меня уже есть имя", - возразил я.
"В самом деле? - запели рыбки, - И какое же?"
Я призадумался и вдруг понял, что не помню как меня зовут. Принялся лихорадочно перебирать известные имена, но так ничего и не вспомнил.
Рыбки ждали-ждали, и потихоньку разбрелись по своим делам. Осталась одна, которая по-прежнему смотрела на меня участливо и немного настороженно. "Вспомнил?" - спросила она.
"Нет." - уныло признался я.
"Ничего страшного, - сказала рыбка самым обыкновенным голосом (подозрительно похожим на дедушкин) , - есть и такие, которые при рождении имя своё теряют. Так даже лучше."
"Что же я теперь - так и буду без имени?"
"На людях пользуйся каким угодно, - посоветовала рыбка, - но наедине с собой помни о том, что безымянен."
28 февраля 2009
Снилось, что учусь играть на аккордеоне с бесконечной клавиатурой.
Проблемы аппликатуры.