Вивви взглянула за мою спину и заметила Ашера.
- Я волновалась о тебе, - сказала я ей. Она не ответила. - Скажи, что я не должна волноваться.
Вивви произнесла:
- Ты не должна волноваться.
Врунишка. Вивви открыла дверь чуть шире. Она выглядела так, словно не спала со времен нашей последней встречи.
- Я собираюсь пройтись и дать вам, дамы, поговорить, - Ашер отправился на прогулку по району, оставляя нас с Вивви наедине.
- Мне можно зайти? - снова спросила я.
Вивви покачала головой, но сделала шаг назад, позволяя мне пройти. Я шагнула в прихожую. Несколько секунд Вивви смотрела на всё, кроме меня: на пол, потолок, стены. Наконец, её глаза встретились с моими. Её огромный свитер соскользнул с одного плеча. Под ним кожа её ключицы была темной. Синяк.
Она проследила за моим взглядом к синяку и замерла.
- Это сделал твой отец? - мягко спросила я.
Вивви натянула свитер обратно. Она несколько раз покачала головой.
- Он не такой, - она всё ещё сжимала свитер, словно не могла заставить себя разжать пальцы. - Это произошло случайно, - теперь она принялась кивать, словно она могла сделать это правдой.
- Хорошо, - сказала я. Но мы обе знали, что это было не так.
- Мы с папой поругались. После поминок, - Вивви сильнее сжала свитер. Свободной рукой она приобняла себя. - Это была ссора с криками, - уточнила она. - А не…
- А не та, где больший человек бьет меньшего, - добавила я, не в силах выбросить из головы её синяк.
- Мы просто кричали, - упорно повторила Вивви. - Мы всегда так ссоримся. Он кричит. Я плачу. Он сердится от того, что я плачу.
Обычно именно так Вивви ссорилась со своим отцом чаще всего. Но не после поминок.
- На этот раз всё было по-другому, - произнесла я. Я говорила негромко и не задавала вопросов. К вопросам полагались ответы. Я же озвучивала факты.
Вивви медленно выпустила свой свитер.
- На этот раз всё было по-другому, - едва слышно повторила она. - Он схватил меня. Он не хотел, - она сделала паузу. - Я знаю, как это звучит, Тэсс. Знаю. Но столько лет мы с ним были вдвоём, и он никогда не…
Мы всё ещё стояли в прихожей. Дом выглядел безукоризненным: всё на своих местах.
- Сегодня тебя не было в школе, - я старалась придерживаться фактов - тех, что не несли в себе угрозы. - Тебя не было в школе почти всю прошлую неделю.
- Больше синяков я не прячу, - поспешно произнесла Вивви. Она понимала, как выглядела эта ситуация. - На прошлой неделе мы с папой даже не… мы не ссорились. Я просто сказала ему, что заболела, и он разрешил мне остаться дома.
Она сказала ему, что больна. Но это было не так.
- В конечном счете, тебе придется вернуться в школу, - мягко произнесла я. Я не спросила о том, кого или чего она избегала.
Я не спросила о том, почему она поругалась с отцом.
- Завтра я вернусь в школу, - сказала мне Вивви. - Клянусь, - я чувствовала её волнение. Она начинала паниковать из-за того, о чём она мне рассказала - хоть она не сказала почти ничего.
- Мне нужно подышать воздухом, - сказала я ей. Но мы обе знали, что свежий воздух был нужен вовсе не мне. - Хочешь прогуляться?
После долгой паузы, она кивнула. Она натянула обувь, и мы зашагали: прочь от входной двери, вниз по тротуару, по её району. Никто из нас не произнёс ни слова. Я чувствовала, что Вивви пытается держать всё в себе. Пытается быть сильной. Эта девочка не хотела беспокоить одноклассников, которых знала всю свою жизнь, просьбой посидеть с ними за ланчем. Она не попросила бы меня о помощи, как бы сильно она в ней не нуждалась.
Она не могла.
Подстраиваясь под ритм её шагов, я надеялась, что моё присутствие говорит лучше слов. Ты не мешаешь мне. Ты не одна.
Квартал. Два квартала. Со временем, Вивви снова приобняла себя руками.
- Ты в порядке? - спросила у неё я. Наши глаза встретились. - Знаю, это твои слова. Просто решила попробовать.
Она неуверенно улыбнулась. Мы замолчали. Видимо, в этой тишине она достигла переломного момента, потому что заговорила первой.
- Ты когда-нибудь знала что-то, что отчаянно хотела забыть? - голос Вивви был хриплым, словно она давилась словами. Пока я обдумывала вопрос, мы продолжали шагать, медленно и спокойно.
Она просила сказать ей, что она не одна.
- Да, - произнесла я, почти также хрипло, как Вивви, - знала.
Я подумала о моём дедушке - о том, как я понимала, что с ним что-то не так, что расскажи я кому-нибудь об этом, то предам его. Тяжесть этого знания была со мной, когда я просыпалась по утрам и когда засыпала ночью. С каждым моим вздохом.
Я сглотнула.
- Сложнее всего было знать, что это не сможет оставаться секретом навсегда, - я была куда лучшим слушателем, чем рассказчиком, но, возможно, покажи я слабость, она покажет свою. - Я знала, что, в конце концов, всё раскроется, но думала, что борись я достаточно сильно…
Вивви остановилась.
- Но что, если проблема не в этом? - отчаянно спросила она. Я чувствовала, как с каждым новым словом она мчится к точке невозврата. - Что, если проблема в том, что тайна останется тайной? Навсегда. Никто и никогда не узнает. Если ты не расскажешь.
Вивви что-то знает. Эта часть была мне ясна. И, чем бы это ни было - оно убивает её.
- Расскажи мне, - произнесла я. - Ты должна кому-то рассказать, так расскажи мне.
Вивви застыла. Я практически видела, как она думает: "Я не могу, не могу, не могу".
Я не позволила ей произнести это вслух:
- Ты можешь рассказать мне, Вивви. Разве ты не слышала? Я - Тэсс Кендрик. Чудотворец. Фиксер Хардвика.
Всё это - не про меня. Я не хотела быть таким человеком. Но Вивви - девочка, предложившая поднять мне настроение, пересказав мне свой любимый любовный роман (и/или ужастик) - рушилась у меня на глазах.
- Я не могу, - Вивви втянула немного воздуха.
- Это касается твоего отца, да?
Вивви не могла раскрыть свой секрет. Но я всё ещё могла угадать.
- Ты знаешь что-то о своём отце, - произнесла я - не вопрос, а факт. - Что-то о твоём отце и Тео Маркетте, - нервный срыв Вивви случился на поминках. Её не было в школе со дня, когда мы услышали о смерти судьи в новостях.
Из всех догадок, эта была не самой глупой.
- Возможно, ты думаешь, что твой отец в чём-то виноват, - наугад продолжила я. - Он был врачом судьи. Его хирургом. А судья Маркетт умер от осложнений во время операции, - мои познания подходили к концу. А Вивви всё ещё молчала.
Думай, - сказала я себе.
- Возможно, ты думаешь, что твой отец сделал что-то не так, - ноль реакции от Вивви. - Может, он оперировал уставшим или нетрезвым, или просто ошибся.
Тогда Вивви сломалась.
- Он не ошибся, - яростно произнесла она. - Мой отец не ошибается. Он… - она запнулась, но затем продолжила - в ужасе, но всё же решительно. - Он не просто позволил дедушке Генри умереть, Тэсс, - Вивви опустила голову. - Я почти уверена, что он убил его.
ГЛАВА 22
Вивви думает, что её отец убил Председателя Верховного суда США. Сколько бы я не думала об этом, не могла усвоить информацию.
- Знаю, звучит как бредни сумасшедшего, - сбивчиво сказала мне Вивви. - Честное слово, знаю. И не то чтобы у меня лучшие показатели душевного равновесия среди подростков - девятый класс был темным временем, возможно, с участием антидепрессантов. Но это… - она прикусила нижнюю губу. - Я бы всё отдала, чтобы всё это оказалось моей фантазией.
Я едва поспевала за словами, слетающими с её языка.
- Я спросила у него об этом, - продолжила Вивви. Она думала, что её отец - убийца - и решила спросить его об этом? - Он схватил меня. А потом он встряхнул меня и сказал, что если я правда верю в это, возможно, мне нужна помощь специалиста.
Он угрожал ей. Сказал, что она сумасшедшая. Но он не повел её к врачу. Он позволил ей пропустить школу и остаться дома. Одной.
Не похоже на действия обеспокоенного отца.
- Я слышала его, Тэсс. Прежде чем произнести речь, он практикуется. Перед зеркалом. Каждое слово, каждую паузу, каждую эмоцию.
Я подумала о его заявлении для прессы. Майор Бхарани не читал свою речь. Он смотрел прямо в камеру. Он был официален, спокоен.
- Я слышала, как он практиковался, - Вивви заставила себя дышать, заставила себя не повышать голос. - Душ был включен. Я не должна была там находиться. Я ушла в школу, но вернулась, чтобы спросить его о чём-то - я даже не помню, о чём. Я собиралась позвать его, но потом я услышала его голос, - она посмотрела мне в глаза своими спокойными, карими глазами. - Он практиковался.
Практиковался в чём? - я боялась, что произнеси я эти слова - любые слова - вслух, она замолчит.
- "С глубоким прискорбием, - прошептала Вивви, - я сообщаю вам, что председатель верховного суда Теодор Маркетт ушел из жизни на операционном столе чуть больше часа назад".
Я узнала начало речи, которую доктор Бхарани произнёс на пресс-конференции.
- Он практиковал свою речь, - произнесла я, не совсем понимая, что она имеет в виду.
- Тэсс, он практиковал её утром, - голос Вивви застрял у неё в горле. - Судья Маркетт умер днём.
Я попыталась осмыслить слова Вивви. Её отец готовился к речи о смерти судьи от осложнений во время операции ещё до того, как операция состоялась.
- Это не всё, - Вивви снова сорвалась с места. Я зашагала, пытаясь её догнать. Посреди дня её район был почти пуст. На другой стороне улицы женщина выгуливала собаку. Вивви говорила так тихо, что я едва её слышала.